Страна Арманьяк. Фаворит - Александр Башибузук

На корабле я только показался. Допустил команду к руке, по традиции экипировав свою длань в латную перчатку, удостоил Веренвена короткой беседы, дал указания, похвалил его за то, что догадался взять с собой в Антверпен полную команду абордажников, и вернулся в поместье. Подробнее по судну буду разбираться в походе. Но уже вижу — мастера не подкачали.

Ну а в поместье наткнулся на очередной демарш Земфиры. Тоже вполне предсказуемый…

— Куда? — Я сразу даже не понял, чего она хочет. Задремал, понимаете ли, в горячей водичке, а тут…

— С тобой… — вкрадчиво прошептала сирийка и, сбросив камизу, скользнула ко мне в корыто.

— Нет, нет и еще раз нет…

— И почему? — Девушка взяла ковш с ромашковой эссенцией и стала промывать мне волосы.

— Потому. — Я невольно покосился на маячившие перед глазами острые грудки сирийки.

— Не любишь меня… — горько пожаловалась сирийка, отбросила ковшик в сторону и нырнула ручкой к моим чреслам.

— Очень даже люблю… — Я подхватил ее за талию и привлек к себе.

— Я сама… — муркнула сирийка и убрала мои руки. — Так почему? О-о-х!!! Говори…

— Я… я не на прогулку… собираюсь…

— Я хорошо стреляю из лука… — Земфира, опираясь руками на борта корыта, стала медленно приподниматься и опускаться. — О-о-хх!!! Я не буду обузой… Не помогай! Нет, я… я сама… сама…

— Буду… буду отвлекаться…

— Я… — Сирийка откинулась назад, резко запрокинула голову, создав вокруг своих волос маленькую радугу, на секунду замерла и стала постепенно набирать темп. — Ох!.. Я не буду лезть вперед… ох… ох…

— Не знаю…

— Знаешь… ох…

— Нет…

— Да-а-а…

— Нет…

— Возьми! Ну же… возьми меня… с собой!!! — Земфира опять охнула и, расплескав воду, со стоном рухнула мне на грудь.

— Ладно… — Я погладил ее по мокрым волосам. — С рассветом выступаем. Возьми с собой все свое оружие, доспех и наряды с драгоценностями… самые лучшие… Не успеешь в срок — оставлю дома…

— Ты знал… — слабо прошептала девушка, прижимаясь ко мне. — Ты издеватель… ты сразу согласился… а меня мучил…

Я молча улыбнулся. Конечно, знал и все уже решил. Исаак передал мне письмо нашего торгового представителя в Нанте, который сообщал, что в порт уже прибыл старый капудан Хасан Абдурахман ибн Хоттаби. И оный сарацин будет ждать меня сколько потребно. Потому что с ним прибыли отец Земфиры и два ее брата. И я им ее покажу, вот только… только сирийка сама решит, как поступить. Но это будет уже после того как мы грохнем посольство Паука. Или не будет вообще, если грохнут нас. В чем я сильно сомневаюсь, а значит, встрече Земфиры с родителем — быть.

— Я — собираться!!! — Земфира радостно клюнула меня губами в щеку и вскочила в корыте.

— Позже, — я поймал ее за руку и притянул к себе, — мы еще не закончили…

— Жа-а-ан!!!

Соленый ветер в лицо, скрип такелажа, удары корпуса о волну и пронзительные вопли чаек, белыми тенями скользящих над свинцово-изумрудным морем. Эти звуки кажутся мне музыкой, которая бодрит не хуже самого сильного наркотика. Уже не терпится взять на абордаж клятый посольский неф. Или еще кого-нибудь.

— …и возьму, — пообещал я себе вслух.

— Что вы сказали, господин шаутбенахт?! — перекрикивая ветер, спросил Веренвен. Он стоял рядом со мной на мостике и присматривал за командой рулевых, ворочающих здоровенный румпель.

— Ничего. Как тебе шебека после ремонта?

— Нормально, господин шаутбенахт… — скупо ответил капитан. — Пока так, дальше скажу больше…

Я уже знал, что мне ответит Веренвен, и спросил проформы ради. Сам вижу, что мастера справились на славу.

Впрочем, на кардинальные переделки я пока не решился, парусное вооружение вообще не трогал и ограничился тем, что напрочь убрал места для гребцов, а на их месте организовал опердек — артиллерийскую палубу с портами для орудий. То есть теперь моя красавица стала вполне двухдечным судном.

Ну и еще по мелочи: мастера на верфи по моему проекту перемонтировали и нарастили борта с фальшбортами, немного модернизировали систему управления — добавили рычажные приводы к румпелю, переделали трюм и укрепили корпус. Ну и текущий ремонт, конечно: полностью поменяли такелаж, перемонтировали и усилили крепления мачт, да и сами мачты сменили. Над корпусом тоже поработали, сделали перешивку и нанесли покрытие по рецепту Фена. Короче — обновили посудину.

А я, в свою очередь, полностью сменил артиллерийское вооружение.

Теперь у меня на верхней палубе двенадцать малых казнозарядных фальконетов на вертлюгах, шесть по каждому борту, а самое главное, в опердеке — восемь двенадцатифунтовых орудий с конической зарядной камерой, способных палить помимо обычного арсенала снарядов еще и бомбами. Воткнул бы больше, но места маловато, шебека не резиновая, да и весят они чуть менее тонны каждое.

Ну и курсовые дальнобойные средние фальконеты — числом два, да столько же аналогичных ретирадных. Что в итоге составляет аж двадцать шесть орудий, более чем достаточно для любого дела. Более чем, ибо на местных лоханках пушки только начали появляться, а пока в основном обходятся средневековой машинерией — требушетами да катапультами.

Если бы мне предстояло без затей пустить на дно франков, я бы даже не парился, но не все так просто. Топить категорично нельзя, а это значит — только абордаж. А на посольском нефе не менее полутора сотен бойцов, из них с десяток тяжеловооруженных дворян. И все это против моих семи десятков абордажников. Даже если к ним добавить Логана с его оболтусами да меня с близнецами, все равно очень неравнозначно получается. Но это я кокетничаю, в любом случае картечь свое дело сделает…

— Гуттен!!! Гуттен!.. — вдруг завопили Луиджи и Пьетро. Эти чертенята, по своему обычаю, только попав на шебеку, сразу стали осваивать верхушки мачт. Обезьяны, а не пажи…

На скрытом дымкой берегу стал просматриваться маяк на мысу и мой замок. Я громко ругнулся — времени нет, а домой хочется просто непереносимо, принял от Веренвена песочные часы и отдал команду:

— Верхняя левая батарея, товсь!

Орудийная прислуга живо разбежалась по орудиям, с громким хлопаньем вылетели пробки из дул, лязгнули крышки зарядных ящиков…

Горка светлых песчинок в нижнем отделении часов стала неумолимо расти…

Канониры ловко вставили зарядные камеры в фальконеты, и тут же забухали деревянные киянки, заклинивая их в казенной части.

Обер-цейхвахтер Симеоне пробежался по батарее, громко стукнул дубинкой по голове ученика канонира, замешкавшегося с запальником, и истошно проорал:

— Верхняя батарея левого борта готова!!!