Время мертвых - Александр Тамоников

Повторно не женился, дочурка скончалась в 2012-м от той же болезни, что и мать (примерно тогда он и тронулся рассудком). И вдруг в музее наткнулся на знакомую вещицу, глазам своим не поверил! Не может быть другой такой же! У него остались знакомые в научных кругах, кто-то говорил, что можно клонировать человека, имея его волосы. Он уже договорился, отдал все свои сбережения! Операцию по клонированию будут проводить не в России — здесь такое запрещено, а где именно — не наше дело… Он умоляет, он готов на коленях стоять, ему не нужен весь мемориал, дайте хотя бы прядь волос…

Якушин, если честно, растерялся. Хорошо, что полицию не вызвал, те не стали бы разбираться. Историю появления мемориала в музее проследить было трудно — принес кто-то за умеренную плату. Небольшое расследование выявило: Толстой действительно тот, за кого себя выдает. С небольшой поправкой — стоит на учете у психиатра. Вряд ли у него имелись связи в кругах, проводящих подобные операции. Но самое смешное, что из волоса действительно можно сделать клона. Толстой твердил: хочу вернуть жену, не могу без нее, хочу, чтобы она была со мной… И лил при этом слезы. Мысль о том, что пока «ребенок из пробирки» вырастет и начнет что-то понимать, его в этом мире уже не будет, мало заботила.

Всем было неловко в этой ситуации. Якушин все же нашел соломоново решение: мемориал отдали гражданину Толстому, а когда он радостный умчался, проконсультировались с психиатром, наблюдающим больного, и утрясли вопрос, как сделать так, чтобы избавить человека от дальнейших потрясений.

Первым делом сработала вибрация в телефоне, звонок включается парой секунд позже. Трубка лежала под рукой, я моментально схватил ее, поднес к уху.

— Ты уже дома? — ехидно осведомился я. — Пришел небритый мачо, уверяет, что он сантехник, и ты растерялась?

— М-м… Не совсем, Никита Андреевич, — прозвучал немного удивленный голос Якушина.

Я от неожиданности чуть не свалился с дивана, стал зачем-то искать тапки. Половина десятого на часах.

— Прошу прощения, Сергей Борисович, я думал, что это Варвара…

— Я понял, — проворчал Якушин. — У вас с Варварой Ильиничной своеобразный стиль общения… Впрочем, это ваше дело. У нас ЧП, Никита Андреевич. — И только теперь я обнаружил, что голос абонента подрагивает от волнения. — Я находился во втором корпусе, когда мне доложили… Это произошло минут десять назад. Музей сегодня открыт до 10 вечера, мы собираемся придерживаться этого графика до ноября… Этот навязчивый тип снова появился, представляете? Машину оставил где-то вне территории, ковылял пешком, видно, сделал правильный вывод, что мы его вычислим по машине…

— Ковылял? — не понял я.

— Да, ему не откажешь в смекалке. Ведь почему его пропустили? Да потому что не узнали. С палочкой, прихрамывал, сменил одежду, нацепил очки, какие-то бутафорские усы… Не признали человека, понимаете? Были посетители, несмотря на поздний час. Он надел мешковатый пиджак, и мы не сразу поняли, зачем. Он, как обычно, поднялся на второй этаж, отправился к дальней стене, в правый угол. Хорошо, Алла Михайловна обнаружила неладное — вроде глянул на нее как-то странно, прежде чем ступить на лестницу.

— Она еще не уехала? — удивился я.

— Да, этой женщине хватает упорства и трудолюбия. Она весь день работала в музее, собирала материал, знакомилась с историей экспонатов. Других людей там не было. Она поднялась наверх за посетителем. Он опять вел себя странно, она спряталась за колонной, следила за ним. Он пошел в правый угол, достал свой прибор. Она не видела, что там горит, но по его поведению можно было понять, что он нашел, что хотел! Он волновался, учащенно дышал. Алла Михайловна не сразу поняла, что он делает. Потом ужаснулась — он достал из-за пазухи литровую пластиковую бутыль — вроде тех, в которых продают бытовую химию, отвинтил крышку. Сильно пахнуло бензином, представляете? А из другого кармана вынул зажигалку… Женщина бросилась к нему, стала кричать, схватила за руку. Он уронил зажигалку, уронил свой прибор, наступил на него… В общем, рассердился, оттолкнул женщину. Она упала, ударилась спиной. А больше в зале никого не было. Она не видела, что он хочет поджечь, но какая разница? В пожаре сгорит все! Он поднял зажигалку, тут она подлетела, бросилась к ближайшему стеллажу, там как раз стояли утюги… напоминаю, старинные утюги, которые работают на углях. Там целая коллекция — от больших до крошечных. Она схватила первый попавшийся, ударила его по голове, потом еще раз…

— Ничего себе, — присвистнул я. — И как долго продолжалась пытка утюгом?

— Вам смешно, Никита Андреевич, а мне нет, — рассердился Якушин. — Представляете, что он мог натворить? Она все правильно сделала, молодец! Потом испугалась, конечно… Сейчас Алла Михайловна рядом со мной, я ее чаем с аспирином отпаиваю, переволновалась страшно.

— Что с этим типом? Не тяните, Сергей Борисович.

— Мы снова промашку допустили… Алла Михайловна с криком бросилась вниз, поймала Ларису с Михаилом, стала им сбивчиво объяснять, все обратно на второй этаж побежали… А тот упал, сознание потерял, а потом вдруг очнулся, подпрыгнул! Схватил свой бензин, который, кстати, пролился — хорошо, Лариса ударила ногой по бутылке, она укатилась. Он понял, что ничего не выйдет, растолкал всех, кинулся вниз. Схватить не успели. Я как раз спешил по дорожке — Лариса позвонила — когда он выбегал из музея и уже не хромал. Он побежал по аллее к выходу, мимо Парка Памяти. Куда уж мне угнаться за ним? Выбежали те трое, а он уже за кустами пропал. Я давай охранникам в будке звонить, мол, так и так, человек уходит пешком. А те — отчасти молодцы, отчасти раззявы…

— Это как? — не понял я.

— Поздно заметили его — когда он проскочил ворота и уже в машину прыгал. Там не поймешь — несколько машин припарковано… Но это точно был он. Прыгнул в машину и по газам. А молодцы в том, что выждали минуту и, не включая фар, за ним покатили. Догнали, когда он на Каменское шоссе выезжал, но заблокировать не смогли, пришлось пропускать какой-то длинномер. Снова догнали, когда он в город въехал. Но устраивать битву не стали, пристроились в хвост и со мной связались. Проблема в том, что у них нет полномочий проводить задержание, они простые охранники. Задерживает полиция, в которую мы должны сообщить. Но сами понимаете, это нереально! Пройдет масса времени…

Можно подумать, у меня есть такие полномочия.

— Ага, — начал я соображать. — То есть в данную минуту…

— Вот именно, они идут за клиентом по городу. Это Алексей Головин, с ним еще один человек. Вы знаете Алексея, у вас есть его номер. Не будем играть в испорченный телефон. Примите меры, Никита Андреевич. У вас получится лучше, чем у моих людей…

— Хорошо, понял. — Я включил громкую связь, швырнул телефон на диван и стал одеваться. — Позвоните Варваре, все расскажите, боюсь, мне будет не до этого. Перекройте тот зал, не пускайте туда посетителей и прикажите ничего не трогать. Это важно.

— Хорошо, я понял. Удачи, Никита Андреевич…

Я уже выскакивал из квартиры, хлопая себя по карманам — все ли взял? Пролетел по лестнице, запрыгнул в машину. Номер Алексея Головина, толкового работника службы безопасности холдинга, у меня действительно имелся. Он отозвался после первого гудка.