Военно-морской флот Третьего рейха. 1939-1945 - Фридрих Руге

9 эскадрилий гидросамолетов для дальней разведки;

18 эскадрилий многоцелевого назначения для разведывательных, противолодочных действий и др.;

12 эскадрилий авианосных самолетов;

2 эскадрильи корабельных катапультных самолетов.

Когда началась война, в строю оказалось всего только 14 эскадрилий дальней разведки и многоцелевых и одна эскадрилья катапультных самолетов. А люфтваффе к тому времени подготовили для войны на море только 6 авиагрупп бомбардировщиков «Не-111» вместо 13, считавшихся достаточными для удовлетворения нужд флота. Более того, в люфтваффе использовались собственные правила, касающиеся кодировки навигационных карт, шифровальных кодов и длин радиоволн, что еще больше усложняло взаимодействие с флотом.

Проектирование специальных самолетов для войны на море было сведено к минимуму, а в начале войны от строительства авианосных самолетов полностью отказались. Авианосец «Граф Цеппелин» так и не был достроен, поскольку Германия не располагала соответствующими самолетами для него. В начале 1942 г. кто-то в штабе Гитлера выдвинул план преобразования лайнеров «Европа», «Потсдам» и «Гнейзенау» во вспомогательные авианосцы, а остальные – по 8 бомбардировщиков и 12 истребителей. Технически этот план был выполним, но и от него пришлось отказаться из-за отсутствия авианосных самолетов.

Сотрудничество в области морского вооружения также было неудовлетворительным. Флот уже в 1931 г. разработал способ установки магнитных донных мин с самолета на парашюте, но в 1936 г. под давлением Геринга после того, как мина прошла эксплуатационные испытания, все разработки были переданы люфтваффе. Но ВВС так и не проявили к ним интереса до тех пор, пока контр-адмирал Витольд Ротер, который уже не занимался разработкой этого вида оружия, не убедил генерала Эрнста Удета продолжить эту работу. В 1938–1939 гг. было принято решение изготовить большое число авиационных мин (до 50 тыс. штук) к весне 1940 г. Однако во время войны люфтваффе разработали собственную магнитную мину, для которой не требовался парашют. Конечно, это было важное достоинство, но к тому времени, когда ее начали применять, взрыватель мины уже устарел, поэтому она не представляла для противника большой опасности.

ВВС считали, что бомбы являются наиболее эффективным противокорабельным оружием. Со своей стороны флот отдавал предпочтение авиационной торпеде и разработал довольно перспективную модель норвежской торпеды. Но конечно, эта разработка не получила никакой поддержки у Геринга. Только позже, во время войны, когда ясно выявились преимущества торпеды по сравнению с бомбой, Геринг проявил интерес к этим разработкам. Вслед за этим флот по инициативе адмирала Бакенкелера передал люфтваффе все мастерские, полигоны и 350 человек их персонала.

Море для главнокомандующего люфтваффе было недружественной средой, и он никогда не стремился понять или познать его. Поэтому неудивительно, что ВВС в этом вопросе следовали своим курсом, приведшим к печальным последствиям во время войны. Нередко оба вида вооруженных сил добивались успешного сотрудничества на более низких ступенях управления, но это не могло компенсировать разницу во взглядах высшего руководства. За свою непродолжительную историю люфтваффе не смогли проникнуться каким-либо пониманием того, как вести войну на море, или тех возможностей, которыми обладает противник, имеющий превосходство на море.

ОПЕРАТИВНЫЕ ПЛАНЫ

Не следует считать, что флот был всегда безошибочен в своих суждениях и действиях. Но необходимо отметить, что только он должным образом оценил, какие угрозы исходят от Англии, и предпринял соответствующие меры, чтобы вести беспощадную борьбу на английских морских коммуникациях. Причиной стремления вести прежде всего подводную войну было безнадежное отставание немецкого флота по надводным кораблям. В директиве номер 1 ОКБ (O.K.W.)[8], датированной 31 августа 1939 г., Гитлер дал следующие инструкции на случай вступления Англии и Франции в войну против Германии:

«Военно-морской флот нацеливается на уничтожение торгового флота, главным образом английского».

После некоторых положений, касающихся вопроса о запретных зонах, директива предписывает:

«Балтика должна быть защищена от вторжения противника. Главнокомандующий военно-морского флота решает, следует ли для этого минировать проливы, ведущие в Балтийское море».

Затем следуют указания для военно-воздушных сил: «Главная задача люфтваффе состоит в том, чтобы предотвратить действия военно-воздушных сил противника против германской армии или против территории Германии. Необходимо быть готовым к нанесению ударов с воздуха по английским судам, выполняющим импортные перевозки; а также по военным предприятиям и транспортным судам, переправляющим войска во Францию. Должны быть использованы все возможности для атаки скоплений английских боевых кораблей, особенно линкоров и авианосцев. Удары по Лондону не наносить без моего приказа. Удары по Англии должны планироваться так, чтобы избежать недостаточных результатов вследствие частичного использования ударных сил».

Формулировка директивы для люфтваффе кажется довольно неудачной. Приказ военно-морскому флоту «нацелиться на уничтожение торгового флота» также не получил какого-либо развития в последующих директивах. Он был дан в качестве общего указания к действию, и на флоте сразу осознали, что при существующих обстоятельствах наилучшим способом достижения результата является использование подводных лодок. Поэтому его усилия были сконцентрированы на том, чтобы построить как можно больше подводных лодок.

СТРОИТЕЛЬСТВО ПОДВОДНЫХ ЛОДОК

Перед началом войны план предусматривал строительство девяти подводных лодок в месяц, в том числе трех малых, четырех средних и двух больших. Как только началась война, главному конструктору флота предоставили все возможности в минимально возможные сроки увеличить этот не отвечающий военным требованиям темп производства до 29 лодок в месяц. Для этого вся работа по строительству линкоров, за исключением «Бисмарка» и «Тирпица», была прекращена. Это решение сразу дало результаты, однако не получило поддержки Гитлера. Осенью и зимой 1939/40 г. адмирал Редер неоднократно обращался к Гитлеру, чтобы тот предоставил высший приоритет программе строительства подводных лодок, но все было напрасно. Адмирал был вынужден неоднократно протестовать против передачи армии и ВВС материалов и рабочей силы, предназначенных для утвержденной программы строительства подводных лодок.

Гитлер постоянно избегал этих вопросов и откладывал свое решение до завершения кампании во Франции. Больше всего он был обеспокоен сохранностью промышленности Рура. Прежде чем связывать себя решающей схваткой с Англией, он хотел утвердиться на Европейском континенте. Со своей стороны Редер считал Англию главным противником, которому с самого начала нужно нанести максимальный урон, если Германия хочет выжить в этой смертельной борьбе.

Редера упрекают за неудачу программы строительства подводных лодок в период, когда он стоял во главе флота, тогда как в 1943 г. адмирал Дениц получил от Гитлера все, в чем он нуждался, для ее значительного расширения. Но к тому времени ситуация изменилась коренным образом, и угроза, исходившая от Англии, была повсеместно оценена должным образом. Кроме того, к тому времени подводные лодки радикально новой конструкции, разработанные после ряда горьких неудач, казались единственным оружием, с помощью которого можно было нанести смертельный удар по противнику. Но в 1939–1940 гг. Гитлер полагал, что, разгромив Францию, он может заставить Англию просить мира. Поэтому подводная война не казалась ему настолько важной, и он отдавал приоритет укреплению армии и военно-воздушных сил. Именно из-за этих причин в первые годы войны оказалось невозможно достичь запланированного показателя – строить по 29 лодок в месяц. И действительно, в марте 1940 г. план был временно снижен до 25 лодок в месяц, а летом того же года, после одобрения его Гитлером, окончательно утвержден на этом уровне.