Хитничья жила - Дина Серпентинская

Домик, построенный из фанеры, состоял из одной комнаты площадью десять-двенадцать квадратных метров и считался гостевым. Теоретически здесь мог бы остановиться кто-то из начальства, но за все время приезжал только Антон Садырин, и то лишь пару раз, в выходные, когда не оставалось никого, кроме охраны. Он жарил шашлыки и отдыхал с женой на базе, устраивая ей такой вот загородный уик-энд.

Казалось бы, отдельное жилище мог занять начальник Елгозинского участка – и кто же, как не он?– но Михаил Андреевич спокойно жил с геологами в общей комнате, и домик длительное время пустовал. Теперь же, когда на карьере ожидалась новая сотрудница, Антон решил, что лучше всего заселить ее туда, не к мужикам же. Что делать, если женщин, к которым можно подселиться новенькой, здесь нет.

По меркам полевых условий это был отличный вариант: комната с чистой и аккуратно выбеленной печью, кроватью и низким столиком. В отличие от кухонного балка с дощатым, грязным полом, напоминающим сарай, пол здесь, как дома, устилал линолеум. Валя представила, как будет ходить в одних носочках или босиком; главное, не лениться и мыть пол. Окинув взглядом комнату, она прикинула, что нужно привезти, и, конечно, не смогла сдержать восторг при виде настоящей русской печки: как будто бы приехала жить на турбазу.

–И даже печь… Какая красота!

–Нравится?– спросил начальник с гордостью.– Антон Валерьич сказал селить тебя сюда. Домик новенький, никто тут толком и не жил.

–Спасибо, мне все нравится!– призналась Валя.

Во дворе он также показал ей баню, бревенчатую постройку в дальней части базы.

–Мы топим через день, по вторникам и четвергам, а в пятницу домой на выходные. Так что с гигиеной у нас порядок, Валентина. На этот счет не переживай,– заверил Михаил Андреевич.

–Вижу, что быт устроен,– дала та одобрительный ответ.

Они закончили экскурсию по базе и приблизились к отвалам, за которыми лежал карьер. Пологие северные борта перекрывала насыпь из отработанных пород; сам же карьер простирался метров на триста в юго-восточном направлении, упирался в крутые южные борта и имел вид неглубокой рыжей впадины, изрезанной извилистыми бороздами. По форме таких борозд, местами затопленных водой, и можно было сделать вывод о расположении демантоидных жил, а вся работа на Елгозинском участке была направлена на их обнаружение и разработку.

Валя и Михаил Андреевич шли по широкой дороге, накатанной КамАЗом; погода эти дни стояла ясная, глина подсохла и покрылась трещинами, но тем и лучше для Вали, которая приехала в кроссовках,– а иначе, кроме как в резиновых сапогах, здесь не пройти. Работа кипела в центральной части карьера, где скальную породу долбил необычного вида экскаватор, а двое мужиков стояли рядом на подхвате и откачивали мотопомпой воду, отводя ее через шланг в отработанную выемку, некогда жилу. Вместо привычного ковша у экскаватора имелся гидромолот, огромный перфоратор, раскалывающий цельный блок породы на отдельные куски.

По мере приближения шум возрастал, а от земли передавалась слабая вибрация. Михаил Андреевич сделал знак рукой, и они остановились.

–Не хочу перекрикивать технику, так что слушай здесь!– громко сказал Козлов, на что Гордеева кивнула:– Это гидравлический экскаватор с подвесным гидромолотом, или, как мы его зовем, «карьерный дятел». Слышишь, как долбит?

Валя прислушалась: дук-дук-дук-дук-дук…

–И вправду!– ответила она.

–Мы используем гидромолот для отработки вскрыши27, чтобы подобраться к жиле, взять ее на глубине. Под действием ударных импульсов различной частоты и мощности вмещающие породы, измененные серпентиниты и дуниты, разрушаются. Их КамАЗ сгружает в отвалы – вон те, откуда мы пришли. А жильный материал антигорит-карбонатного состава с хромитом и демантоидом – мы зовем его «матрасом» из-за полосчатого облика – отбиваем зубилом, молотком и раскидываем по мешкам для перевозки в город. Это в общих чертах, чем мы здесь занимаемся. В лаборатории уже другие люди извлекают камень из породы, сортируют, делают огранку, оценивают, а после продают. Если есть вопросы, Валентина, задавай.

Михаил Андреевич, как настоящий профи, на пальцах объяснил работу целого карьера, при этом уложился менее чем за минуту, но у Вали все-таки возник вопрос:

–А что здесь делает геолог? Контролирует работу экскаватора, и только? Что буду делать я?

–Не волнуйся, работы непочатый край! Елгозинский участок по площади немаленький. Здесь начинается, а продолжается в той стороне,– сказал Козлов и махнул рукой в направлении южных бортов:– Лицензия на недропользование у нас до двадцать пятого года, и мы ведем поисковые работы за пределами карьера. За этот полевой сезон мы прошли участок шлиховым опробованием28, и проб, скажу тебе, немерено! Теперь ждем результат… Так вот, пройти-то мы прошли, ну а сейчас нам надо подготовить все шлихи к минералогическому анализу: отделить магнитную фракцию от немагнитной, и так по каждой пробе, а их порядка пятисот. Времени это займет немало, ну а дальше садиться за бинокуляр и все это смотреть. Когда посмотришь,– проговорился Михаил Андреевич (и Валя сразу поняла, какие на нее имеются виды),– надо составить карту шлихового опробования; она-то и покажет перспективные участки, где что искать.

–И вы хотите, чтобы этим занималась я?

Браться за такое ей не приходилось, но новый вид работ ее нисколько не пугал.

–Да,– серьезно посмотрел Козлов.– Здесь нужна внимательность, усидчивость, и по опыту скажу, что лучше поручить эту работу девушке. Ты кто по специальности, минералог?

–Да, с кафедры минералогии,– кивнула та.

–Ну вот тебе и карты в руки! Я видел твое резюме, Антон Валерьич мне показывал. Мы собирались искать человека, кто сел бы за шлихи, магнитную сепарацию и минанализ,– и в это время позвонила ты, очень удачно! Антон Валерьич мне сказал, что нашел геолога с квалификацией геммолога, но, как я понял, оценкой ты не занималась?

–Нет, ни дня,– призналась Валя.– Работала по основной специальности, хотя те знания остались.

–А это главное. В породе андрадит от оливина отличишь?– Козлов решил устроить ей проверку.

–Конечно, как не отличить?– и с растерянной улыбкой Валя стала перебирать в памяти диагностические свойства этих минералов.

–И как? Если оба зеленые…

Она подумала немного, после чего уверенно сказала:

–Цвет не показатель. Смотреть нужно по кристаллическому облику: он разный. Андрадит – это гранат с четкими кристаллами, отдельные вкрапленники в породе, а оливин – основная зернистая масса. Лучше дайте образцы, и я определю.