Книги онлайн и без регистрации » Романы » Код фортуны - Наталья Калинина

Код фортуны - Наталья Калинина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 54
Перейти на страницу:

– Тебе угрожает опасность.

– Насколько серьезная?

Если Лёка и встревожилась, то виду не подала. Вопрос ее прозвучал даже по-деловому, будто речь шла о выгоде и убытках, которые ей могла принести сделка, а не об угрозе. Инга, знавшая Лёку как излишне мнительную, пугливую и то и дело впадающую в меланхолию девушку, удивилась. «Закалил же тебя шоу-бизнес!» – то ли с восхищением, то ли с некоторым сожалением подумала она и так же по-деловому ответила:

– Серьезная.

– Это может привести к тому, что и меня тоже, как Макара?..

Фразу Лёка постаралась произнести с деланым спокойствием, по максимуму напитав ее теми же холодными деловыми интонациями, что и предыдущий вопрос, но выдала свое волнение тем, что так и не смогла договорить.

– Лёка, карты только предупреждают об опасности, которая тебе угрожает, но это не значит, что именно так и случится. Нужно, правда, принять соответствующие меры.

– Но что это за опасность, почему она мне угрожает и от кого исходит?

Лёкино волнение разорвало-таки непрочную вуаль деланого спокойствия и зазвучало в ее голосе высокими нотами.

Инга тяжело вздохнула, опустила веки, вновь вызывая в памяти карточную комбинацию, и, не открывая глаз, припечатала:

– Месть.

– Месть? Но кто и за что может мне мстить?

– Этого я не знаю, Лёка. Я собираюсь сделать ритуал на вещий сон, может, увижу что-то подробней. Но как бы там ни было, тебе нужно поставить защиту. Найди для этого время и приезжай! Буду ждать.

– Ладно, – ответила Лёка. – Как только вернусь в Москву – к субботе.

* * *

Будь проклят тот вечер, который переломил о колено их жизни, как сухие хворостины. Будь проклят!

Где сейчас его друзья? Подкидывают поленья в адский огонь? Да нет, что они могут знать об аде? Ад если и существует, то здесь, на земле. А они, его три друга, ушли в спасительное небытие, оставив его одного гореть за них четверых. Недаром же его в компании прозвали Тормозом. И не только из-за того, что его, домоседа, любителя одиночества и тишины, вытащить на вечеринки было сложно, но и потому, что он всегда отставал от своих друзей на полшага, на полмысли, на полсекунды. Лишь однажды он опередил их как раз на те роковые полшага: попросту не сел пять лет назад с ними в машину, отправлявшуюся в вечность. Только выиграл ли он от этого? Пять лет, проведенные в аду, заставили его сомневаться в этом. Не лучше было бы вместе с ними освободиться от многотонного груза, повисшего на душе, погибнув на месте в сплющенной от удара машине? Да, это он уже потом понял, что они, трое его друзей, опять обскакали его. Им все сходило с рук, вот и смерть далась просто, и за страшный проступок, который они совершили вместе, расплачивался один он.

…Их было четверо – молодых, беззаботных, легкомысленных, уверенно шагающих в открытые двери и без усилий распахивающих закрытые. Петр – нереально красивый, будто шагнувший с отфотошопленных страниц глянцевых журналов, интересный, остроумный. Девчонки в него влюблялись влет. Удивительно ли, что и она тоже не осталась к нему равнодушной и из их четверки выбрала именно его? Да что там говорить – из четверки… из всего мужского населения земного шара! Только он, Петр, с виду такой благородный, как Андрей Болконский в исполнении Тихонова, оказался внутри самым гнилым из них.

Савелий. Избалованный сынок какого-то очень важного чинуши, принимающий ежедневно душ из золотых монет, безбожно козыряющий своим материальным благополучием и высоким положением папочки. Вечный соперник Петра. Интересно, они, друзья-соперники, и в аду все еще продолжают состязаться за лидерство? Или наконец, поделив первенство пополам, объединились против компании чертей, дабы выспорить у тех место в преисподней попрохладней?

Виктор. Ни Петр, ни Савелий. Не красавец и не богач. Не балагур, а даже немного зануда. Но ценился в их компании за мозги. Его так и звали – Мозгом. Благодаря ему, Виктору, они – середнячки в учебе – закончили универ довольно неплохо, а не вылетели еще с начальных курсов. Он, Виктор, мог бы достичь больших высот, если бы помножил свои интеллектуальные способности на усердие и целеустремленность. Но он поделил их на страсть к развлечениям, вынес за скобки благоразумие, прибавил увлечение кокаином и тем самым свел свою жизнь к нулю. Вместо взлета упал в преисподнюю. Хотя… С его мозгами он уже наверняка вывел формулу выживания в аду.

И, наконец, он. Тормоз. Этим словом все и сказано. Как он, серый, незаметный, неудачник, некрасивый, неумный, молчаливый, затесался в их компанию и остался в ней?

Их многих удивлявшая дружба зародилась еще в университете, на первом курсе. Удивлявшая, потому что лишь черт знает, что их связывало – троих похожих мыслями, поступками, характерами и его – замкнутого домоседа. Почему не рвалась та странная дружба, почему с ним, самым незаметным, серым и неинтересным, так носились его приятели? Почему не бросили, как неудобный чемодан без ручки? Загадка. Кто-то остроумный прозвал их «Д’Артаньян и три мушкетера». Д’Артаньяном был он, хотя ему совершенно не соответствовал этот образ. Впрочем, и друзья его никак не походили на благородных мушкетеров.

Раскол в их дружбу внесла она, выбравшая из их четверки Петра. Хотя они все четверо, включая даже флегматичного Виктора, желали ее. Что уж говорить о нем… Конечно, заинтересовать ее он не мог – у него не было ни остроумия Петра, ни его красоты. Он был невысок, худ до костей, сутул. Одежда, даже сшитая на заказ, болталась на нем, как на вешалке. А друзья беззлобно в шутку советовали ему не вынимать по утрам из свитеров «плечики», потому что его собственные плечи были такими узкими и покатыми, что, казалось, и не было их вовсе и длинные нескладные руки росли прямо из шеи.

С того дня, когда он увидел ее, он будто сошел с ума. Бессонными ночами метался в лихорадке на влажных, липнувших к телу простынях, погружаясь в обрывочные сны и тут же из них выныривая. А днем, как подросток, выводил ее имя маркером на стеклах ее подъезда, писал неровные стихи со скачущими строчками и неотесанными рифмами, подкладывал открытки без подписи в почтовый ящик, следовал за ней на расстоянии и, прячась, как шпион, за встречающиеся на пути деревья и киоски, наблюдал за ней. Худел, бледнел, страдал, ни на что не надеялся.

А она делала вид, будто ничего не происходит. Отмывала исписанные синим маркером стекла в подъезде, выкидывала в корзину для рекламных листовок открытки, выносила в мусор уже завядшие на следующий день розы с переломленными стеблями, а по улице шла уверенным быстрым шагом и никогда не оглядывалась.

Но, конечно, обо всем догадывалась. Надо отдать ей должное – о происходящем она не сообщала Петру. Предпочла не вносить разлад в «мужскую дружбу», а разобраться во всем сама.

Однажды он, как часто бывало, тайной тенью сопровождал ее. Девушка шла уверенно, высоко подняв подбородок. Ее светлые волосы колыхались в такт ее шагам, а полы черного плаща развевались на ветру. Он же шел торопливо, но вместе с тем крадучись, приковав взгляд к резко выделяющимся на черном фоне волосам. И, немного расслабившись оттого, что она не оглядывалась, перестал прятаться. Она уже почти приблизилась к метро, как вдруг резко развернулась и уверенным шагом направилась прямо к нему.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?