Жизнь после жизни - Александра Маринина

— С левым крылом мы разобрались, — сказала Тамара,снова ведя Настю в холл. — Теперь пойдемте направо.

С одной стороны коридора располагались два компьютерныхкласса и зал интернет-кафе, с другой — библиотека, комната любителей вышивания,парикмахерский салон Тамары и кабинет, где по два раза в неделю проводиликонсультации врач-психотерпевт, врач-геронтолог и терапевт. Ради любопытстваНастя попросила разрешения заглянуть в один из классов и увидела на стенахвыполненные крупным шрифтом схемы компьютерных страниц.

— Андрей специально заказывал разработчикам этисхемы, — с гордостью пояснила Тамара. — И вообще, весь процессобучения разработан по заказу Андрея с учетом особенностей наших учеников.

Закончив с первым этажом, они поднялись по лестнице навторой. Здесь была сохранена та же идея разделения на левое и правое крыло.Слева от лестницы — приемная, из которой можно попасть в кабинет Бегорского и вкабинет Веры Алексеевны, его первой жены, которая заведовала в клубе кадрами ибухгалтерией. Напротив — шесть кабинетов сотрудников и преподавателей. Справа —семь гостиничных номеров и помещение горничных.

— В этих номерах сейчас кто-нибудь живет? —спросила Настя, всматриваясь в длинный, через весь этаж коридор и представляясебе, как будет в этих бесконечных помещениях выискивать таинственного маньяка.

— Три человека. Дама-профессор из областного центра,она уже двадцать лет на пенсии и процесс компьютеризации в своем институте незастала, и еще два старых друга, очаровательные старички. У одного из них сын —предприниматель, он оплатил проживание и для своего отца, и для его товарища.Гостиница у нас не бесплатная, но тоже не очень дорогая. Андрей предпочитает замногое платить сам, только бы его клуб процветал. Ну, теперь я покажу вам нашугордость — зимний сад.

Они снова вернулись на первый этаж и прошли через холл кпротивоположной от входной двери стороне. За стеклянной двустворчатой дверьюоказался широкий полукруглый выступ, превращенный в зимний сад. Уже стемнело,но Насте удалось разглядеть сложенную из больших каменных плит и окруженнуюмощными вековыми деревьями лестницу, пологими уступами спускающуюся в парк.

— Летом здесь очень красиво, — сказалаТамара, — и липы так цветут! В парке у нас часовня, старинная ротонда,оранжерея и приют для бездомных животных. И еще гараж Это все вы увидитезавтра, когда выйдете прогуляться. Сейчас уже темно. Да вы и устали, наверное,Андрей ведь вас поднял ни свет ни заря, знаю я его манеру выезжать в шестьутра.

— В семь, — поправила Настя.

— Это вас он забрал в семь, а из своего дома выехал вшесть. Ранняя пташка. Ой, — она спохватилась и посмотрела на часы, —уже десять минут седьмого, долго я вас мучаю своей экскурсией. В шесть часовАндрей велел приходить на ужин.

— Куда приходить? — испугадась Настя.

Мысль о «правильной» еде отчего-то повергла ее в ужас, хотявоспоминания об обеде были вполне приятными.

— В кафе. Будете есть рыбу с вареными овощами.

И Тамара звонко расхохоталась.

— А вы? Разве вы не будете есть рыбу?

— Кто? Я? Да ни за что на свете! Андрей знает, что сомной воевать бесполезно. Я все равно буду жить так, как привыкла. А вот с вамион еще попытается повоевать и перевербовать в свои ряды. Впрочем, он вчера мнесказал по телефону, что вы ухитрились ему отказать в чем-то. Было?

— Я не помню, — смутилась Настя. — Он что-тотакое говорил, но я не обратила внимания.

— Продолжайте в том же духе, — посоветовалаТамара, ведя ее в сторону кафе. — Не уступайте ему, не позволяйте собойпомыкать. Ничего с вами не случится, он вас не убьет. Побушует немножко исмирится, это я вам по собственному опыту говорю. С ним на самом деле оченьлегко справиться, просто до меня никто не пробовал.

Тамара оказалась права: Насте и Бегорскому подали паровуюрыбу с отварной капустой брокколи, которую Настя терпеть не могла. Ее тошнилоот одного только вида ярко-зеленых соцветий. Она уныло поковыряла безвкусную,как ей показалось, рыбу, съела одну треть куска и на вопрос Бегорского соврала,что не голодна. Тот укоризненно покачал головой, но промолчал, а сидящаянапротив Насти Тамара улыбнулась и подмигнула ей, дескать, помни, я тебя всегдавыручу чаем с пирожным.

Мысль о чае с пирожными показалась весьма привлекательной, ипосле ужина Настя уже собралась было обратиться к Тамаре с просьбой посидетьвместе и поговорить за десертом, но вдруг почувствовала, что смертельно устала.Она не может ни о чем разговаривать, не может формулировать вопросы, касающиесядвух убитых женщин, ей нужно переварить и обдумать все то, что сказал ей завосемь часов, проведенных в машине, Бегорский, ей нужно мысленно закрепить впамяти план усадьбы со всеми ее помещениями, ей нужно составить хотя быприблизительную программу сбора информации. Завтра с утра ей предстоит встречас начальником городского отдела внутренних дел, потом с его заместителем покриминальной милиции, потом с начальником розыска, потом с оперативниками,которые вели дела об убийствах женщин, посещавших клуб «Золотой век». И все этотребует ясной и отдохнувшей головы.

Она хотела есть, кусочка вареной рыбы оказалось явнонедостаточно, но еще больше Настя Каменская хотела принять душ и лечь впостель. И помолчать. И хорошо бы еще вещи разложить, она как бросила сумку всвоих апартаментах, так и забыла о ней. И еще нужно позвонить Стасову,доложиться. И Лешке позвонить, он тоже волнуется, как там проходит ее перваякомандировка на новой работе.

«Я стала совсем старой, — с грустью подумалаона. — Еще только половина восьмого, а я уже полумертвая. Конечно, явстала в пять утра, но когда такое было, чтобы к восьми вечера я хотела лечьспать? Раньше я могла сутками не спать и работать, а теперь… Зря я пошла кСтасову, не будет от меня никакого толку, я состарилась и гожусь только длятого, чтобы тихо сидеть дома и никому не мешать».

Выйдя из салона «Релакс», Илья Вторушин подошел к своеймашине, завел двигатель и позвонил бабушке. Он точно знал, что она его ждет, новсе равно позвонил. Он так привык. Во всем должен быть порядок: едешь в дом —позвони, предупреди хозяев, даже если это дом, в котором ты родился и вырос, идаже если хозяйка — твоя родная, горячо любимая бабушка, единственная роднаядуша, оставшаяся у Ильи после смерти родителей.

Дорогу к дому бабушки Илья выбрал, как обычно, подлиннее,ему хотелось, чтобы дух салона «Релакс» окончательно выветрился из его одежды идаже из тела. Услугами салона он пользовался регулярно, раз в неделю, когдаприезжал из Томилина к бабушке в Костровск, хозяйка салона Татьяна давно егознала и считала постоянным и одним из любимых клиентов — Вторушин выбирал однихи тех же девушек, был предсказуем, спокоен, никогда не являлся пьяным, неустраивал скандалов и безобразных сцен, платил строго по счету, оставляядевушкам вполне приличные чаевые, не требовал никаких изысков и не наносилувечий. Одним словом, был идеальным клиентом, о каком только можно мечтать. Ибабушка Римма Петровна знала о том, что внук посещает «Релакс», у Ильи не былоот нее тайн, хотя сама Римма Петровна предпочла бы, чтобы мальчик наконецженился, обзавелся семьей и жил, как все люди. Из этих соображений она дажеотказывалась переехать из Костровска в Томилин и жить с внуком, на чем Ильядавно уже настаивал.