Побежденный победитель - Фрида Митчелл

— Спасибо, — проговорила Грейс, ловя себя на том, что чувствует себя смущенной.

— Итак, я зайду снова, — он посмотрел на золотой «роллекс» на запястье, — минут через двадцать пять.

— Отлично, — ответила она без улыбки и безразличным тоном, под стать ему.

Что-то не так, подумала она, оставшись одна. С чего бы такая холодность? Уж не из-за того ли, что она не пошла с ним на встречу в девять утра? Он же сам велел ей выспаться. Ничего здесь особенного нет. Нечего выдумывать. Надо поторапливаться.

Волосы высохли, и она собрала их в узел, закрепив заколкой. Косметикой злоупотреблять, как всегда, не стала: тончайший слой золотистого тонального крема, пару штрихов зеленых теней на веки и немного черной туши на свои длинные ресницы. Оделась не броско, но изысканно: нефритового цвета льняная юбка до лодыжек с разрезами до колен, в тон ей блузка, заправленная в юбку. Ансамбль завершал широкий кожаный пояс, золотые клипсы-гвоздики, темно-коричневые туфли-лодочки на высоких каблуках в тон поясу.

Сочетание деловой сдержанности и женственности. Она кивнула в зеркало своему отражению, и в этот момент раздался властный стук в дверь. Она не должна давать ему повод думать, будто пытается привлечь его внимание, твердо сказала она себе, подходя к двери. А сексапильное черное платье, которое она захватила с собой — мало ли что, — не будет извлечено на свет божий из гардероба. Для него она должна быть продолжением офиса. Не более того. Никаких эмоций.

Он стоял в коридоре, прислонившись к стене, и, несмотря на только что данное обещание, она почувствовала, как сердце у нее екнуло, когда он небрежно выпрямился и отбросил со лба упавшую прядку волос.

— А вот и я. — Он был опять спокоен и уравновешен, словно утром ничего не произошло. — Вы выглядите потрясающе. Очень по-английски. Совсем не та утренняя Афродита.

Ах Афродита?! Грейс не дрогнула. Холодно улыбнувшись, она закрыла дверь и двинулась вместе с ним к лифту.

Они съели легкий ланч и подождали до двух машину в вестибюле. И хотя Алекс со свойственным ему умением поддерживал разговор, Грейс с удивлением отметила, что он несколько раз бросил на нее задумчивый взгляд.

Нет, это человек загадка, думала Грейс, когда показалась присланная за ними машина господина Сугимото и они поднялись. Должно быть, так магнетически он действует на противоположный пол. И все же дело не только в этом. Ей было трудно представить его мелочным и придирчивым. Жестким, пожалуй, манипулирующим другими, когда надо, это на него похоже, но он был прав вчера, говоря, что Энди водил ее за нос. Она не могла себе представить, чтобы он использовал чью-то преданность в своих корыстных целях. Это с ним не вяжется. Алекс кто угодно, но не размазня.

Что ж, значит, Энди размазня? Она сощурилась от яркого солнца, влезая в роскошный лимузин, но эта мысль всю дорогу не давала ей покоя. А когда ответ пришел, она на секунду даже опешила. Конечно, размазня. Некоторое время она сидела, пытаясь обдумать эту мысль. Он всегда таким был, просто она не хотела этого признать все эти годы, нянчась с ним как с младенцем. Ее любовь к Энди была — она пыталась подыскать правильное слово — скорее сестринской. Она относилась к нему как к младшему брату, которого у нее не было.

Она смотрела в окно и ничего не видела. Но как такое могло случиться? Как она могла так заблуждаться? Все эти годы, когда она убеждала себя, что он создан для нее, все эти слезы и терзания, когда появилась Санди. А сейчас она вдруг чуть ли не с облегчением вздохнула, решив, что, в сущности, она легко отделалась и избежала худших бед. Выходит, она знала себя столь же плохо, как и Энди.

— …если вы не против, конечно?

— Простите? — Она очнулась от вопроса Алекса и густо покраснела. — Я задумалась.

— Понятно, — проговорил он сухо. Видать, он не очень привык, чтобы женщины рядом с ним задумывались. — Я спрашивал, не хотите ли вы сегодня вечером съездить со мной в настоящий японский отельчик, который мне рекомендовал один приятель. Японский дух в чистом виде. Это совсем не то, что эти европеизированные гостиницы типа нашей.

— О, — пробормотала Грейс. — Да, с удовольствием, — поспешно добавила она. — Это будет замечательно.

— Смешно побывать в Токио и не увидеть местного колорита, — объяснял Алекс, внимательно глядя на нее, — а у нас на ближайшие дни все расписано до минуты. Сегодня единственный свободный вечер, и хотелось бы этим воспользоваться.

Грейс снова кивнула. Он мог бы не расписывать все эти прелести. Ей и в голову не приходило, что это что-то вроде приглашения на свидание.

Деловая встреча в комплексе Саито прошла гладко, и где-то к семи деловая часть подошла к концу. Алекс отказался от предложенной господином Сугимото машины с шофером, и они с Грейс поехали в юго-западный район Акасака на такси. Приятель Алекса дал ему подробную карту маршрута, что очень важно в городе, где нумерация домов обусловлена временем строительства, а не порядком расположения, отчего даже таксисты по адресу могли легко найти только отель или крупное общественное здание. Словом, они нашли риокан, японский отельчик, без особых затруднений, что было настоящим чудом в таком лабиринте, какой представляет собой Токио.

— Я подходяще одета? — Грейс начала понимать тысячу и один ритуал, на которых зиждилось японское общество, и когда такси медленно катилось по узенькой улочке, едва не задев старика в хлопчатобумажном кимоно, бредущего, стуча своими деревянными сандалиями, она на минуту почувствовала приступ страха. Она не хотела бы кого-нибудь обидеть по незнанию обычаев.

— Вы совершенство. — Она посмотрела на лицо Алекса, и ей на секунду стало не по себе, но, когда он холодно улыбнулся, она поняла, что теплота в его взгляде ей просто привиделась. — Я голоден, — проговорил он небрежно. — Пойдемте.

Дорожка, выложенная плоскими камнями, вела через очаровательный зеленый сад с небольшим прудом и плавающими в нем водяными лилиями к веранде, также выложенной плитами, где их поджидала маленькая и очень красивая немолодая женщина в кимоно. Алекс позвонил из комплекса Саито и сообщил об их приезде. Их уже ждали. Женщина с улыбкой указала на две пары гета — одну большую и другую поменьше, — и Грейс, глядя на Алекса, сняла туфли и надела предложенную национальную обувь.

Грейс не совсем понимала, чего ей следует ожидать. День был такой насыщенный, что ей некогда было задумываться о вечере. Сейчас, идя вслед за Алексом внутрь заведения, она удивлялась, как японцы умудряются придать дому такой мирный и близкий к природе вид при такой скученности.

Комната, куда их ввели, поражала изысканной простотой и небольшими размерами. Алекс оставил гета на пороге, и Грейс сделала так же. Пол был устлан татами из рисовой соломы, скрепленной тростником. Потолок был из дерева, а посередине стоял низенький столик с множеством подушечек на полу. Здесь, догадалась Грейс, едят. В комнате было очень уютно и красиво. И очень интимно. Совсем не похоже на их шумный европеизированный отель, где вечно было столпотворение.