Соколиная заря - Роберт Торстон

Марта села на своё место и обвела гордым взглядом присутствующих. Ханы начали возбуждённо переговариваться, большинству явно не понравилась решительность её речи.

Тут по знаку Озиса, повторенному Хранителем Закона, прения были временно приостановлены.

Когда Першоу объявил, что дальнейшей дискуссии не последует, Перигард Залман принялся о чем-то оживлённо переговариваться со своим Саханом, внушительного вида широкоплечим Бреттом Эндрюсом. Эндрюс, видимо, настаивал на том, чтобы Залман снова вышел на трибуну, но Перигард отрицательно качал головой. Ильхан недвусмысленно дал понять, что намерен блокировать любое дальнейшее вмешательство в ход собрания и задавить в зародыше интриганские поползновения со стороны Хана Стальных Гадюк.

— Совет переходит к следующим пунктам повестки дня, — объявил Хранитель Закона. — Обсуждаем проблемы Испытания Сбора и вопросы, которые касаются заключительного этапа подготовки к возобновлению вторжения во Внутреннюю Сферу.

Заседание продолжалось. Сахан Саманта прямо извертелась от скуки на своей каменной скамеечке, а Марта не без удовольствия рассматривала на экране своего вделанного в стол компьютера бегущую информационную строку. Согласно последним данным, среди всего прочего имелись свидетельства о серьёзном провале Стальных Гадюк в Войнах Сбора.

Соколиные Пещеры

Окрестности посёлка Фальконпит

Айронхолд

Кластер Керенского

Пространство Кланов

28 января 3060 года

Диана предполагала, что внутри знаменитой пещеры будет прохладно, но никак не думала, что до такой степени. Дикий холод, казалось, пронизывал её насквозь. Диане даже показалось, будто она — ледяная статуя, от которой откалывают кусочки любознательные туристы.

Соколиные Пещеры были туристической достопримечательностью Клана Нефритового Сокола. Правда, нельзя сказать, что они привлекали толпы экскурсантов: Диане с Джоанной повстречались всего несколько человек, пока они шли по длинным тёмным туннелям, освещённым факелами, расставленными на таком расстоянии друг от друга, чтобы путешественник только не погрузился в кромешную тьму.

Диана испытывала не свойственную ей неуверенность, осторожно ступая по неровному дну туннеля, с разбросанными по нему камнями и неожиданными неглубокими ямами.

— Так вот как ты представляешь себе отдых после напряжённых тренировок, — раздался голос шедшей позади Джоанны.

Наставница долгое время шла молча, что было совсем не похоже на неё, пока они с трудом продвигались по туннелю, следуя указателям под факелами, которые показывали путь к центру — знаменитой Пещере Огненного Сокола.

Огненный Сокол был не только самой большой пещерой в этой огромной, запутанной, как лабиринт, системе каверн, но и, как утверждали, самой интересной. Диане потребовалось несколько часов, чтобы уговорить Джоанну, равнодушную ко всем красотам природы, сопровождать её сюда.

— Им следовало бы выдать нам собственные факелы, — проворчала наставница.

— Я прочла в брошюре, что освещение должно тщательно нормироваться для того, чтобы сохранить здешний микроклимат…

— Все это штучки для вольнорожденных, — фыркнула Джоанна. — Вернорожденные не нуждаются ни в каком нормировании.

— Вы забываете, что я тоже вольнорожденная. Остановившись, Джоанна несколько мгновений свирепо разглядывала Диану.

— Я никогда не забуду об этом, соплячка!

Диана решила не отвечать. Можно было запросто оказаться втянутой в бесплодные споры с Джоанной по поводу проблемы первородства.

Иногда она ведёт себя невероятно глупо, — подумала Диана. С другой стороны, не много нашлось бы вернорожденных, которые энергично жаловались на нахальство вольняг и при этом поддерживали с ними тесный контакт, если не дружбу — как, например, Джоанна с Дианой и Жеребцом.

Кстати, Джоанну редко видели в обществе вернорожденных. Видимо, из-за её преклонного возраста полноценные воины чурались наставницы.

Диана решила переменить тему:

— Разве на вас не производит впечатление чудо Айронхолда?

— Честно говоря, нет. Всего лишь очень темно, сыро и тесно. Я предпочитаю открытое пространство, свежий воздух, яркий свет.

— Свет? С вашим-то мрачным характером?

— Снаружи я могу громко крикнуть. Здесь я боюсь, что от малейшего шороха начнут падать камни.

— Да от одной вашей злобности может произойти любой силы камнепад…

— Издеваешься?

— Я не хотела вас обидеть.

Джоанна хмыкнула. Ей не хотелось рассказывать Диане правду о том, что это или любое другое замкнутое пространство очень сильно напоминает ей о том самом поиске на Туаткроссе…

В своём первом походе Джоанна стала непосредственным участником самого крупного и унизительного поражения Гвардии Сокола, когда её в своём боевом роботе завалило многотонной грудой камней. Джоанну до сих пор мучили кошмары, в которых она оказывалась пойманной в ловушку в кабине пилота и пыталась выбраться из неё…

В своём втором походе она воевала отлично и одержала победу над знаменитым воином Клана Волка Наташей Керенской, известной во всех Кланах под прозвищем Чёрная Вдова. Благодаря этой победе Джоанна была занесена в летопись Клана Нефритового Сокола. Но она помнила только то, как её снова заклинило в кокпите боевого робота и Чёрная Вдова была готова в любую секунду добить её.

Несмотря на то что Джоанне удалось не только выжить, но и победить в схватке с Чёрной Вдовой, она до сих пор с содроганием вспоминала, как не могла выбраться из искалеченных останков боевой машины, а вокруг громоздились отвесные стенки глубокого каньона…

Для Джоанны чувство пойманности постоянно сопровождало любую её экскурсию по геологическим достопримечательностям, и она могла бы совсем без таких походов обойтись. Когда она шла по тёмным туннелям, ей казалось, будто она опять находится в одном из своих кошмаров, хотя здесь стены не были высокими, это был не Туаткросс и на неё не нападал никакой робот.

— Посмотрите на это, — раздался голос Дианы, когда они в очередной раз повернули и на них внезапно обрушился яркий свет, отбрасываемый несколькими настенными факелами.

— Просто захватывает дух, воут?

Джоанна не ответила. Она боролась с собой, пытаясь не поддаться впечатлению, которое вызывалось изощрённой и пёстрой вязью сталактитовых отложений, оставленных водой, которая вытравила в толще земли и этот туннель, и всю систему Соколиных Пешер.

Свет играл на пёстрой поверхности сталактитов и, мерцая, образовывал абстрактные узоры — вдобавок к тем, что уже были созданы эрозией. Сами сталактиты разнились по форме и толщине. Впечатление было такое, будто лёд застыл на склоне скалы — только лёд таял бы под лучами солнца, постоянно меняясь, а здесь сталактиты были постоянным фактором, который остался от прошлых геологических эпох, — они существовали здесь для того, чтобы сегодняшние туристы останавливались и восторженно глазели.