Звездочка и Коробок - Дарен Кинг

— Ствол. — Звездочка говорит: — Что ты уставился? Это невежливо.

Я молчу. Просто тихонько встаю. Все, я пошел. Поправляю джинсы. Иду на выход.

Звездочка хватает меня за штанину.

— Ствол, ты куда?

Прим смеется. Так смеется, что даже качается взад-вперед в своем кресле из кожи ящерицы. Это, наверное, была очень большая ящерица, раз из нее получилось такое большое кресло. Прим смеется надо мной. Закрывает рот рукой и смеется. У нее на всех пальцах — кольца с такими большими квадратными бриллиантами. Пальцы тоже большие, но не квадратные. Она смеется из-под руки.

— Ой, Стейси. Ты моя бедная девочка.

— Я ухожу, — говорю. — Не хочу сидеть с ним в одной комнате.

— Ствол. — Звездочка говорит: — Не груби. Так нельзя. Мы в гостях. Сядь, пожалуйста. Или мне тебя стукнуть? Он тебе ничего не сделал.

— Дело не в том, что он сделал, а чего не сделал. — Я объясняю: — Дело в том, что он может сделать и сделает. Он — злой волшебник, и я ухожу.

— Что? — Звездочка тоже встает и берет меня за руку. Держит меня, чтобы я не ушел. — Что? Злой волшебник? Ты сам понимаешь, что ты говоришь? — Звездочка говорит: — Это Гари, бойфренд нашей Прим.

— Нет, — говорю. — Он никакой не бойфренд. Видишь, у него волшебная палочка? И я ухожу, пока я еще есть. А то потом он меня заколдует, и все, я исчезну.

— Слушай, Ствол. — Звездочка улыбается и еще крепче сжимает мне руку. Я чувствую, как она сжимает мне руку, и мне сразу становится легче. — Это не волшебная палочка. — Звездочка говорит: — Это просто косяк, ну, с веселой травой. И он его курит.

Ой.

Нуда. Это косяк, и он его курит. Просто он очень длинный, косяк. Длинный и тонкий. И он никакой не волшебник. Ну, этот парень, который с бородкой. И он ничего мне не сделает. Он вообще ничего не делает. Просто сидит в уголке, тихо курит косяк и вообще ничего не делает. Это Гари, бойфренд нашей Прим. А я опять все перепутал.

Опять не так понял.

Как будто это со мной что-то не так.

Я сажусь обратно на диван.

— Звездочка. — Я пожимаю плечами. — Со мной что-то не так.

Вот так прямо и говорю.

Звездочка обнимает меня:

— Ну что ты, Ствол.

Прим смеется и говорит:

— Не волнуйся, Ствол. Все нормально. Мы к тебе уже привыкли. И к твоей паранойе. Стейси, он у тебя просто прелесть. Ты его береги.

— Это он меня оберегает. Он у меня не мужчина, а зверь.

— Гари. — Прим говорит: — Иди сюда, успокой наших гостей. Ствол родился в семье потомственных потребителей колес. Они их потребляют уже не одно поколение. Мальчик поэтому туго соображает. У него не мозги, а желе. Ну, такой уродился, уже ничего не поделаешь. Успокой его, Гари, чтобы он не волновался.

Гари встает. Тушит косяк в большой пепельнице, которая мраморная и стоит на полу на такой тонкой ножке. У нее крышечка сверху, как рот, и когда этот рот открывается, видны черные гланды, миндалины и что там еще, я не знаю. Гари встает. В своем длинном черном плаще. Гари мне улыбается. Кончик его заостренной бородки смотрит мне прямо на ноги, которые босые и грязные, потому что я шел босиком по улице. Он протягивает мне руку, ну, чтобы обменяться рукопожатием. Мы с ним обмениваемся рукопожатием. Он говорит:

— Привет. Как жизнь?

Прим встает рядом с Гари. Она совсем взрослая, Прим. Она уже тетенька. А Гари — нет. Гари — не дяденька. Он помоложе. Прим говорит:

— Вот и славно. Теперь давайте пить чай с печеньем. Гари, я все приготовлю, а ты пока угости людей травкой.

Когда Прим возвращается, Звездочка передает мне косяк, ну, который с веселой травкой. Звездочка уже пыхнула, до меня, и ей стало весело. Она улыбается. Сразу видно, что ей хорошо. Я люблю, когда ей хорошо. Мне так бывает от стразов. Сидишь весь расслабленный и улыбаешься, и тебе хорошо. Вот как Звездочке после травы. И печенье роскошное, просто волшебное печенье. С малиновым джемом и посыпано кокосовой стружкой. Оно в такой круглой коробочке, а на коробочке — название печенья. «Мятный Пинкертон». Почему «мятный», не очень понятно. Но все равно хорошо. Прим наливает себе в чай бренди. Размешивает его ложечкой. Когда я ей предлагаю косяк, она улыбается и качает головой. Типа не хочет. Она вообще не потребляет наркотики. Спиртное — да, пьет. А наркотики не потребляет. Я отдаю косяк Гари, который снова идет в свое кресло, которое в уголке. Он снял свой плащ и остался в рубашке. В нормальной рубашке, как самый нормальный парень.

Прим говорит:

— Ну, рассказывай, Ствол. Чем вы теперь занимаетесь?

— Мы занимаемся, да. Мы со Звездочкой делаем много чего интересного. Правда, Звездочка? Недавно вот были на вечеринке.

Прим говорит:

— И что это за вечеринка?

Э...

Я растерянно озираюсь по сторонам.

Это не вечеринка, то есть совсем не похоже на вечеринку. Мы просто сидим здесь в гостиной, у Прим. Мы со Звездочкой. И еще с этим парнем, который с бородкой. Который Гари. Это не вечеринка. Просто комната в доме. Кстати, странная комната. Здесь столько всяких вещей. Все такое коричневое и жуткое. Прямо мурашки бегут от жути. Не важно, где ты сидишь или стоишь, все время приходится пригибаться, чтобы не удариться головой о какую-нибудь штуковину, ну, скажем, о полочку или о растение в горшке, которое как будто само норовит за тебя ухватиться. Одно слово: жуть. Это не вечеринка, а Прим говорит про какую-то вечеринку, наверное, про ту, про которую я говорил, что мы на ней были со Звездочкой.

— Это у Коробка. Ну, была вечеринка. Мы ходили к нему, — говорю. — Коробок, он такой... чернокожий и очень большой, и он любит не девушек, а парней. О чем он всегда объявляет. Ну, чтобы все знали, что он делает это с парнями. Только теперь он уже ничего не делает... ну, этого самого... он, потому что, дал ужин... нет, не ужин. Обед. Обед воздержания. У него, потому что, нет времени на всякие глупости. Он торгует таблетками, ну, продает. Чтобы разбогатеть и купить себе театр. А я ему помогаю, езжу по всяким местам, отвожу людям таблетки, а Коробок мне за это платит, ну, дает денежку, потому что я у него работаю, на него, правда, Звездочка? Но чаще он просто дает мне таблетки. — Я вовсе не собирался рассказывать про таблетки. Оно само как-то вырвалось. Нечаянно.

— Понятно. — Прим говорит: — То есть ты зарабатываешь на жизнь транспортировкой фармакологических препаратов класса А. Только здесь, в Лондоне, или в окрестностях тоже?

— В Лондоне, — говорю. — И в окрестностях.

— И он, этот ваш Коробок, устроил вечеринку, чтобы объявить о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, хотя он теперь не занимается сексом? — уточняет Прим.

— Да нет. Он часто устраивает вечеринки. Он потому что считает, что периодически надо устраивать вечеринки, при всякой удобной возможности, ну, чтобы люди тебя не забыли. Чтобы они не забыли, какой ты вообще. Он очень умный, да, Звездочка?