Островок счастья - Марина Полетика

«Вот сволочь! – окончательно обозлился на затейника-мэра Павел. – Ну, я ему сейчас скажу пару ласковых за эту идиотскую постановку! Нашел клоуна…»

Но едва он поднялся на сцену, как тяжелый занавес, ощутимо толкнув его, вдруг поехал от кулис, отделяя людей в зрительном зале от тех, кто был рядом с ним на сцене. И как только обе половины занавеса сомкнулись, на сцене началось нечто невообразимое: все стали целоваться и обниматься, поздравлять друг друга, из-за кулис приходили все новые и новые люди, и в конце концов Павел стал опасаться, что сцена сейчас рухнет под их тяжестью. Вопреки его опасениям, на него никто не стал пялиться, как на выставленное в музее чучело, наоборот, здесь до него никому не было дела.

Чувствуя себя совершенно лишним на этом чужом празднике, Павел хотел было незаметно удалиться. Но ему опять не повезло. Под правую руку его подхватил мэр, под левую – как он понял, директор театра, энергичная дама бальзаковского возраста. Поскольку рук у директора завода было всего две, то прочим причастным к событию лицам пришлось удовлетвориться тем, что они совместно отконвоировали вновь прибывшего в ресторан, где уже были накрыты столы для фуршета. Павел, не раз бывавший в разных городах, где работали подразделения холдинга, попадал в самые разные ситуации, порой смешные, порой неловкие, но никогда его не брали в оборот так быстро и жестко, не давая вставить ни слова.

В конце концов поняв, что сопротивление бесполезно, он решил по возможности расслабиться и если уж не получить удовольствие, то хотя бы свести до минимума потери времени. Он слушал тосты, даже сам что-то говорил про спектакль, слушая себя со стороны и ужасаясь ахинее, которую нес. К нему подходили все новые и новые незнакомые люди, представлялись, совали визитки, норовили произнести тост. С ним напропалую кокетничали дамы, невзирая на возраст и внешность. То ли от выпитого на голодный желудок, то ли от усталости (он провел весь день на ногах), у Павла начала кружиться голова, он почти не разбирал слов, а лица слились в один неузнаваемый круг. Он спешно придумывал вежливые, но непреклонные фразы, с которыми собирался вырваться из тесных объятий празднующих, но мысли путались, в голову ничего не приходило.

И тут наконец пришла помощь. Та самая актриса, которая пела романс, качаясь на качелях (Павел еще удивился ее совершенной красоте), подошла к нему и после пары дежурных фраз вдруг тихо предложила:

– Мне кажется, вы устали и едва стоите на ногах. Я уезжаю домой и могу вас подвезти. Вы же в гостевом доме живете?

Павел молча кивнул, опасаясь, что если их услышат, то номер не пройдет.

– Сейчас, одну минуту… – проговорила красавица, чего-то ожидая.

В эту минуту одна из актрис затеяла какой-то заковыристый тост, который ужасно рассмешил всех окружающих – наверное, в нем был некий подтекст, понятный всем, кроме Павла. Среди смеха и гомона про него на минуту забыли. Красавица именно этого и ждала: схватила его за руку и потащила за собой. Павел, уже смирившийся с тем, что самые разные люди весь вечер водят его, как телка, на веревочке, пошел следом.

Без своей провожатой он непременно заблудился бы в лабиринтах огромного Дворца культуры, так что приходилось признать, что без нее побег был бы невозможен. Они вышли со служебного хода, девушка щелкнула брелоком сигнализации, и одна из стоявших на парковке машин приглашающе замигала.

От холодного ночного воздуха к Павлу отчасти вернулась ясность мысли, и он с интересом рассмотрел свою спасительницу. Как ни удивительно, но без грима она оказалась еще красивее: высокая, тонкая, с изящными и правильными чертами лица и гладкими длинными волосами шоколадного цвета («Как в рекламе шампуня», – глупо подумал он). Глаза тоже были… шоколадные. То есть карие, конечно, и ресницы длиннющие и вроде не накрашенные. У девушки были красивые ухоженные руки с длинными пальцами, которыми она спокойно и уверенно держала руль, и от нее едва уловимо пахло хорошими духами. «Ого, какие тут есть! – удивился Павел, небезосновательно считавший себя большим знатоком женской красоты. – Ну что ж, значит, скучно не будет», – резюмировал он и откинулся на спинку сиденья, не забывая при этом искоса следить за девушкой.

Когда машина плавно остановилась, Павел почти пожалел, что Надеждинск – город маленький и дорога заняла всего минут пять-семь. Странно, но девушка даже не пыталась с ним заговорить, поддержать беседу. Обычно хорошенькие девушки бывали с ним куда более любезны, особенно в провинции. «Наверно, я отвратительно выгляжу, – сделал вывод Павел. – Нетрезв, морда помятая, да еще и вел себя весь вечер, как кукла на ниточках, эта, как ее… марионетка. Во-от, простых слов вспомнить не могу, так что наверняка еще и чепухи наговорил».

– Ваш коттедж, – улыбнувшись, нарушила молчание девушка. – У нас тут все недалеко. Начнете сами ездить – убедитесь.

– Спасибо, что вы меня спасли! – запоздало поблагодарил Павел. – Я и в самом деле уже прикидывал, как бы мне оттуда…

– Да, без меня это было бы непросто, от нашего директора так просто не улизнешь, – серьезно подтвердила девушка, но глаза ее смеялись, и Павел окончательно решил, что новая командировка начинается все же неплохо.

– Мне очень понравилось, как вы пели сегодня, – решил он все же отработать обязательную программу. – У вас такой голос… красивый. И качели очень тоже… подходящие. Да.

На более осмысленный и изящный комплимент у него не было ни сил, ни слов, и он замолчал, чтоб не сказать еще какую-нибудь глупость.

– Я очень рада, что вам понравилось, – кивнула девушка. – Извините меня, пожалуйста, Павел Андреевич, но мне пора.

Павел понял, что его деликатно выставляют, и вышел наконец из машины. Девушка уехала. Павел постоял еще с минуту, рассматривая немаленький коттедж, в котором ему предстояло провести черт знает сколько времени. Дом выглядел неприветливо, свет горел только в одном окне первого этажа, да и то тусклый, нерадостный. Наверное, он сам и забыл выключить, уходя утром. На него вдруг навалилась усталость, накопившаяся за последние дни. Мордвинов открыл калитку и, шаркая ногами, как старик, побрел по выложенной плиткой дорожке к крыльцу. И только упав в кровать, вспомнил, что даже не спросил имени прекрасной незнакомки. Да, совсем плох стал, старик! Ну да ничего, они еще наверняка встретятся. А то, что прелестная Золушка, доставившая подвыпившего принца в собственной карете домой, оказалась так деликатна и ненавязчива, так это даже хорошо…

Разумеется, уход нового директора с вечеринки не остался незамеченным. Хотя Александра, надо отдать ей должное, выбрала для спасения Павла очень удачный момент, когда все были увлечены рассказом Марианны Сергеевны о том, как ее супруг вместе с мэром ходили на рыбалку, забыв дома удочки, но вернулись с рыбой (после чего последовал тост: из любого сложного положения можно найти выход, было бы желание). Обнаружив внезапное исчезновение директора, да еще и вместе с самой красивой актрисой, прочее начальство вскоре тоже потянулось к выходу, строя различные версии по поводу парочки (степень игривости предположений напрямую зависела от количества выпитого). И когда Саша, благоразумно посидев в машине четверть часа наконец вернулась, за изрядно опустевшими столами остались уже только свои: актеры, оркестранты, другие работники театра.