От древнего Валаама до Нового Света. Русская Православная Миссия в Северной Америке - Дмитрий Григорьев

Между прочим, украинские церковные и светские организации в Америке оказывают существенную поддержку сепаратистскому движению на Украине. Активная работа ведётся и на академическом уровне. При самом известном в Америке Гарвардском университете существуют Украинский научный фонд, созданный в 1957 году, и Исследовательский институт, разрабатывающий и распространяющий новые теории происхождения Украины и России, возникшие ещё до Первой Мировой войны в сепаратистских кругах, преимущественно в Западной Украине. Согласно этим теориям, Киевская Русь времён Святого Равноапостольного Князя Владимира и более позднее образование – Владимиро-Суздальская и Московская Русь – органически не связаны. Это разные народы, разные языки, разные церковные пути[68].

Но интересно отметить, что эмигрировавшие из Австро-Венгрии и возвратившиеся в Америке в православие русины, составившие ядро церковного народа Русской Православной миссионерской епархии в Северной Америке, во время Первой Мировой войны занимались сбором пожертвований на Русский Красный Крест. Что ещё более примечательно, они содержали во время мирной конференции в Париже карпато-русскую делегацию, ходатайствовавшую о присоединении Прикарпатской Руси к России. И во Вторую Мировую войну они собирали средства в Фонд поддержки русских вооружённых сил (Russian War Efforts), а также послали на сессию только что созданной Организации Объединённых Наций делегацию, вновь ходатайствовавшую о воссоединении Прикарпатской Руси с Россией.

Между тем, иммиграция из Балканских стран, Греции и Ближнего Востока развивалась и развивалась. Количество православных приходов увеличивалось. А также начала увеличиваться иммиграция из России.

Иммигрантов из России можно подразделить на три категории: крестьяне из бедных западных районов страны, мечтавшие заработать в Америке деньги и вернуться на родину для заведения своей собственной фермы; лица призывного возраста, нелегально покинувшие пределы России, чтобы избежать военной службы; наконец, люди прямо или косвенно связанные с революционным движением в России и покинувшие страну, чтобы избежать нежелательных последствий. Число последней категории возросло после политических беспорядков 1905 года в России.

Церковь проявляла заботу о переселенцах из Австро-Венгрии и России, в подавляющем большинстве бедных, необразованных людях. С участием церковных деятелей возникали братства, сестричества, общества взаимопомощи («запомоговые» организации), курсы для подготовки к жизни в Америке, печатные органы на русском языке. Так, например, Русское объединение обществ взаимопомощи с главной квартирой в Нью-Йорке и газета «Свет», выходящая в Пенсильвании, существуют до сих пор.

Надо отметить, что большое количество русин, а также русских отвлекало епархиальную власть от уделения большего внимания нерусским православным общинам. Священноначалие считало своим долгом поддерживать у православных русин и русских эмигрантов тяготение к России и русской церковной традиции. Зародилась даже концепция «Американской Руси», крепко связанной с Россией в духовном и культурном отношении. Этому развитию способствовала и активная украинизация среди русин.

Обращаясь к пастырям своей епархии о чрезвычайной важности русского народного просвещения, архиепископ Платон сказал:

«Мы призваны служить той части русского народа, которая живёт здесь в Америке. Выполним же этот святой долг свой, возлюбленные о Господе братие, по мере Богом дарованных нам сил! Пусть будет первым нашим делом народное просвещение. Отдадимся этому делу, забывая себя, личные интересы. Воспитывая в православии и просвещая свой народ светом Христовой веры, мы сохраним его здесь целым и неповреждённым. Великая это будет заслуга наша!»[69].

Архиепископ Платон и его помощники постоянно посещали новые приходы, организовывали народные собрания – «вече», принимали участия в горячих дискуссиях и полемике. Не восточно-славянские общины развивались сами по себе. Так, в своей резолюции 1908 года на прошение одного сербского священника архиепископ Платон пишет:

«Непременно надо будет… выяснить, хотя бы отчасти, состояние Сербской Миссии в Америке, так как я сам, да и Правление, вероятно, собственно совсем мало знакомы с ней»[70].

Другая резолюция того же года была написана архиепископом на рапорте благочинного о. Феодора Пашковского, будущего митрополита Феофила, посоветовавшего более активное участие греков в церковной администрации. Архиепископ Платон, в принципе соглашаясь с этим предложением, высказал следующее сомнение:

«Что же касается идеи объединённого руководства, то она настолько действительно важна и для успехов Православия в Америке желательна, настолько, кажется, и не осуществима, если иметь в виду выработавшуюся самодовлеемость греков в вопросах религии и веры. Гордость древнего грека и римлянина и принцип – мы, и никто больше – из политической жизни их перешли в область религиозную, в которой они и доселе пребывают»[71].

Даже если это и не совсем так, и некоторые греческие приходы, особенно на западе страны, до 1918 года признавали над собой авторитет русского архиепископа, и некоторые греческие священники просили у него антиминс или иную помощь, но тенденция к образованию обособленных юрисдикций усиливалась. А в 1918 году патриарх Константинопольский утвердил главенство афинского синода над греческими приходами в Америке[72].

В 1913 году состоялся съезд представителей десяти с лишним сербских приходов, на котором было постановлено просить о выходе этих приходов из юрисдикции Русской Православной Церкви и переходе их в юрисдикцию Сербской Православной Церкви. Первая Мировая война и последующие события задержали осуществление этого постановления до начала двадцатых годов[73].

И все же Русская Церковь, принёсшая Православие в Северную Америку и создавшая здесь миссионерскую епархию, до революции в России имела каноническую власть, если даже не всегда практически, то, во всяком случае, символически, среди всех православных разного национального и этнического происхождения.