Простить и поверить - Вера Эн

распахнул перед ней дверцу одного из кухонных шкафов, где стояли непереведенные лекарства после недавней Кирюхиной простуды. Не так много, как, очевидно, должно было быть согласно инструкции дам из службы опеки, но все же довольно, чтобы они, переписав названия бутыльков и блистеров, победной походкой направились к выходу. Однако, уже выйдя в подъезд, Жанна Федоровна решила напомнить Корниловым, кто над их судьбами хозяин.

— Если я ничего не путаю — а я не путаю, Дмитрий Юрьевич, — у вас сменилось на работе руководство? — и так зная ответ, обернулась она. Дима оперся плечом о косяк, перекрывая ей возможность снова проникнуть в его квартиру.

— Сменилось, — согласился он, но продолжать не стал, предлагая ей самой делать выводы. Вот только те оказались неутешительны.

— Будет весьма прискорбно, если вы с ним не сработаетесь, — заметила Жанна Федоровна и хищнически улыбнулась. — Для вас, прискорбно, разумеется.

У Димы сильно стукнуло сердце. Неужели эти твари уже и об их отношениях с Ленкой успели раскопать? Там же только сутки прошли с момента ее приезда — не могла же она первым делом броситься добивать и так со всех сторон обложенного бывшего одноклассника! Или могла?

Черт, да почему же все так хреново?

— Не дождетесь! — скорее для себя, чем для незваных гостей рявкнул он и захлопнул за ними дверь. Ткнулся лбом в металлическую обшивку и на секунду закрыл глаза, пытаясь угомонить разыгравшееся воображение. А ну как его уже уволили из сервиса и вещички собрали, как в школе, а он ни сном ни духом? Эта долбанная служба опеки такой оплошности ему не простит: вцепится зубами, упирая на то, что безработному Дмитрию Юрьевичу нечем кормить ребенка, а на работу его с восемьдесят первой в трудовой никто больше не возьмет.

Черт! Черт!! Черт!!!

И как он вляпался во все это? И как вляпал Кирюху, который вообще не был виноват ни в одном из его грехов? Неужели мало у мальчишки потрясений в жизни? Когда Дима наконец расплатится по всем счетам, чтобы им обоим спокойно вздохнуть?

— Па-а-ап, — осторожный голос Кира за спиной заставил выдернуться из минутной слабости и вспомнить, что он не один. И что только последняя сволочь станет пугать своего ребенка своими же истериками.

Что-то в последнее время приходилось это делать непозволительно часто.

— У нас проблемы, да? — уже ему в лицо спросил взволнованный Кир. Глаза у него были огромными и испуганными, несмотря на то, что Кир отчаянно храбрился. — Из-за этой Черемных? Ты об этом весь день вчера думал, а мне врал, что все в порядке?

Дима выдавил кривую ухмылку и сел на хлипкий обувной ящик, чтобы стать с сыном одного роста. Так беседы по душам обычно получались лучше. А сказать надо было много.

— Давай начнем с конца, Кир, чтобы не было обид и недопонимания, — нудным сыновьим голосом начал он и тут же усмехнулся над собой. Тряхнул головой, окончательно приводя мысли в порядок. Прорвемся, Кирюха, даже на сомневайся! Никто тебя у меня не отнимет! Никогда! Не выйдет! — Да, я думал о том, какие неприятности могут возникнуть из-за нового начальства, но забивать этим голову тебе не стал, чтобы не отвлекать тебя от соревнований. Что проку, если бы мы оба напридумывали всяких ужасов, которые, может, никогда не случатся? Я, во всяком случае, не планирую портить с новым руководством отношения!

Как будто их можно было испортить сильнее, чем уже есть. Но Киру совершенно необязательно было знать истинное положение вещей. Это Димина проблема, и ему ее решать.

Даже если пока что он представления не имел, как к ней подступиться.

— Пап, я не хочу выглядеть занудой, но у тебя не очень хорошо получается «не портить отношения», — не порадовал своим выводом Кир, но уже отступившую из его взгляда панику Дима мог занести себе в актив. — Я понимаю, что ты не специально, но когда ты уже научишься действовать смекалкой, а не силой? Сегодня вон опять чуть все не испортил с этими двумя идиотками! А если бы я про камеру не придумал?..

Дима качнул головой и спрятал улыбку. Он-то знал, что сын таким выговором вовсе не восхваляет себя, а пытается наставить отца на путь истинный. Вот только в отношении Димы это было совершенно бессмысленным занятием.

— Ну что ж, Кирюха, если у начальницы пригорит, я отправлю договариваться с ней тебя, а сам стану спокойно щелкать семечки и поплевыть скорлупу в потолок, зная, что у тебя все получится, — отпарировал он и потянулся было, чтобы взъерошить сыну волосы, но Кир, ловко увернувшись, неожиданно присел рядом с ним. Дима повернулся к нему в ожидании объяснения, но Кир молчал, только о чем-то сосредоточенно думал, покусывая ногти, — привычка, от которой сын долго сам себя отучал, но которая все же прорывалась в самые напряженные моменты Кировой жизни. Хотел бы Дима узнать, о чем он сейчас размышляет. Но ведь не скажет. Тот еще упрямец.

— По какой причине эта Черемных может тебя уволить? — задал наконец Кир вопрос, от которого Дима чуть не свалился с ящика. Пару раз открывал и тут же закрывал рот, вообще не зная, что сказать и даже что подумать о подобной провокации, но Кир как будто этого не заметил. Сам продолжил: — Ну, просто так ведь не увольняют, должна быть причина, должен быть какой-то конфликт. А откуда у тебя с ней может быть конфликт, если вы знать друг друга не знаете? По работе претензий к тебе никогда никаких не было: режим ты не нарушаешь, пьяным не приходишь, с другими сотрудниками не ругаешься и вообще почти не общаешься. Что тогда?

Дима пожал плечами, чуть успокоенный последними его фразами. Слава богу, самые опасные мысли оказались неверными и Кир ничего не знал о его отношениях с Ленкой. Дима представления не имел, откуда бы у него могли появиться подобные сведения, но они были последними, кои он хотел бы поведать собственному сыну. Может, однажды придет время узнать ему об отце всю правду, но не сейчас. Сейчас они должны быть одной командой, чтобы справиться с неприятностями. И они с ними справятся!

— Может, из-за меня? — ошеломил новым предположением Кир и тут же пояснил, очевидно, на отпавшую отцовскую челюсть: — Ну, там же у вас в сервисе висит предупреждение, что детям запрещено находиться вблизи ведущихся работ. Я, правда, туда и не хожу, только в подсобке твоей сижу, но кто ее знает, эту Черемных? Может, она детей терпеть на может? У нее свои, кстати, папа,