Молния среди леса - Константин Малахов

– Ну вы даете, – только и смог я прокомментировать. – я чувствую себя просто…неопытным таким рядом с вами.

– Бог с вами, Митт. Это синдром известный. Перед отцами мы всегда робеем. Вот взять меня: уже не молод, в медицинской жизни навидался столько сколько и в учебниках не читал, в последние годы сам себя обслуживая от и до, но все равно отец для меня все еще внушительная фигура. Как подумаю, что он операции сложные проводил, с большими людьми общался – сразу уменьшаюсь в размере. Как только вижу сложный врачебный случай то думаю – папенька бы как-то решил проблему, разобрался, а мне вот надо тысячу раз подумать. И начинать, не будучи уверенным в своих действиях.

Корней Аристархович очень точно подметил. Я также, бледной тенью ходил по дому в разгар депрессии. Отец куда-то ездил, что-то решал, руководил действиями нашей семьи.

Я рассказал Костомарову о встрече с егерем и плане похода в лес. Не преминул похвастаться своим туристическим хозяйством.

– Надо же какие штучки-дрючки, – поцокал языком доктор, держа в руке отливающий металлом фонарь. – Очень занятно.

– Надеюсь, что сегодняшний вечер принесет нам немало интересного, – я уже был полон возбуждения, укладывая фотоаппарат обратно в рюкзак.

– Не менее искренне жду этого и я, друг мой. Я вижу, что экипировались вы изрядно, но хочу немного дополнить ваш арсенал.

– Чем же? – я был совсем немного, но задет.

Костомаров подъехал к верстаку, засунул по него голову, загремел какими-то железками и протянул мне короткий, но очень крепкий на вид нож, с плоской рукояткой:

– Сейчас я вам дам ремешочек и вы примотайте ножичек к ноге. Вы ведь правша? Тогда к правой. Знаете, всякое бывает. Упадете на спину или еще что – удобно достать.

Я послушался и с ножом на ноге почувствовал себя довольно крутым парнем. И мне это нравилось.

– Вы же имеете ввиду встречу со зверем? Ну я про падение на спину.

– Это тоже может быть, – пристально посмотрел на меня Костомаров, – но вы и двуногих со счетов не списывайте.

– Вы что думаете Денис Егорович…

– Я ничего не думаю, Митт. Лишь хочу дать вам маленькую страховку. Кстати об охотнике. Почему-то мне кажется, что он не раскроет нам, точнее вам, места куда поведет. Не захочет терять личный контроль над ситуацией. Вдруг Вы потом сами туда решите сходить.

Звучало реалистично. Скорее всего так и будет.

– Предлагаете запомнить дорогу? Я конечно постараюсь, но лес такой густой…трудно найти за что взглядом зацепиться.

– Тут вы совершенно правы. И не принимайте это на свой счет, местные тоже хорошо ориентируются только на определенном участке в роще. Кто заходит дальше бывало и не возвращается. Нам поможет наука, – док резво покатился к полкам на стене. достал с одной из них склянку с чем-то непонятным и вручил мне.

– Вот держите. Сейчас еще и кисточку вам выдам.

– Кисточку? Вы предлагаете делать метки?

– В целом да. Только метки не обычные, а видимые только нам с вами!

Мой вопросительный взгляд заставил Костомарова хитро улыбнуться:

– У вас в руках вещество моего собственного приготовления. Я назвал его рефлектин.

– Это светящаяся в темноте краска? – догадался я.

– Ну в каком-то смысле. Это особый состав, который при высыхании приобретает высокие отражающие свойства. Что не менее важно – без света он еле заметен на коре деревьев. Я задумал это средство, чтобы помечать себе тропы в лесу, куда наведываюсь хожу за большинством моих ингредиентов. Это тоже своеобразная защита от любопытных, ведь мало кто-то просто так пойдет ночью вглубь леса, кроме такого полоумного как я, ночью следить не станут. А я с лампой находил путь так же уверенно, как и днем. Кстати днем, при направленном на метки свете, вроде вашего фонаря, очень хорошо видно. Вот, держите и кисточку.

Я взял банку, до половины наполненную зеленоватой краской, повертел в руках, и убрал в карман.

Костомаров прислонился спиной к одному и столов и внимательно на меня посмотрел:

– Думаю Зверев будет идти впереди Вас, так что сложности с незаметным нанесением быть не должно. Но все равно, будьте начеку, друг мой. Желаю удачи и жду Вас сразу же после возвращения.

Мы пожали друг другу руки, и я отправился домой, больше привести в порядок свои возбужденные мысли, чем дать отдых телу. Не покидало ощущение, что без доктора я бы тут совсем растерялся. Благодарность за его помощь тоже витала в моей душе, но ее активно вытесняло облако желания доказать, что я проверну все как надо. Приспособлюсь к лесу, соберу нужную информацию, в общем – не пропаду.

Егерь постучался в дверь, когда круг солнца уже начал плавный ход вниз. Было еще довольно светло, но окружение снова принимало недружелюбный вид. Мрачнеющий лес заплетался длинными тенями, словно скрывая все свои детали от гостей. Очень громко щебетали птицы, созывая, как мне казалось, своих пернатых родственников побыстрее спрятаться по их птичьим домам. Зверев уверенно шел впереди меня, сохраняя молчание. Я же прилежно делал мазки на деревьях, стараясь сильно не шуметь. Один раз егерь вдруг развернулся и увидел меня, стоявшим очень близко к дереву. Смерив меня взглядом недовольно пробурчал:

– Облегчиться позабыли?

– Эээ…нет, я тут просто увидел…извините, – особенно изображать стыд мне и не пришлось, все было естественно.

– Не отставайте, – бросил мне Зверев и продолжил путь.

Шли мы, как подсказывали мои часы, около полутора часов. Ручей на пути не встречался. Мы петляли в зарослях, спускались в какие-то ложбинки, перелазили через упавшие деревья. Я уже изо всех сил экономил краску, стараясь наносить ее лишь на самые крупные деревья. Впереди маячило как раз такое – огромный дуб, буквально закрывавший собой небо. В этот момент егерь поднял руку, призывая к вниманию, затем этой же рукой поманил меня к себе. Взглядом указал куда-то на землю. Я прищурился и увидел комья земли, немного выбивающиеся из общего травяного и земляного ковра.

– Он бывает здесь. Кормится, – сказал егерь и опустился на одно колено, изучая землю. – Нужно спрятаться неподалеку и ждать.

Мы устроили свою засаду метрах в пятидесяти, в густых зарослях. Зверев подтянул валявшийся рядом кусок ствола, немного подрыл под ним землю, образовав щель, через которую мы могли, лежа на земле, наблюдать за интересующим нас местом. На землю он предварительно кинул несколько еловых веток на которые и уселся. Светские манеры подразумевают в такой ситуации начать разговор, но я просто не знал, что сказать. Бывалый охотник положил рядом с собой ружье, по другую сторону вещмешок и улегся на спину, рассматривая что-то в верхушках деревьев.

– Денис Егорович, – прошептал я, – Вы думаете это следы того самого вепря. Ну а не какого-нибудь обычного?