Бухта надежды. Задача - выжить - Галина Громова

Две женщины тихонько сидели за закрытой дверью. Аня пыталась дозвониться в милицию, но было постоянно занято, телефон ее парня тоже не отвечал. А у пациентки, как назло, с собой мобильника не оказалось. Что делать, женщины не знали. Аня выглянула из предбанника, но на лестнице никого не было, а двери на этаж оказались закрыты – вход находился в другом конце коридора.

Осторожно ступая, медсестра спустилась на пролет второго этажа. Металлические двери, покрытые белой краской, на фоне которой так явно виднелись кровавые следы от ладоней, будто кто-то, проходя мимо, мазнул ладонью, были распахнуты. Но Аня помнила картину, которую наблюдала на втором этаже, когда один из врачей впился в горло женщине и откусывал куски плоти, а из артерии хлестала кровь, заливая все вокруг. Анну тогда вырвало прямо на лестничной клетке.

Стараясь не ступить в дурно пахнущую лужу и не прикасаться к пятнам крови на перилах, медсестра заглянула на этаж и тут же отпрянула. Стулья, те, что раньше стояли возле кабинетов, валялись перевернутыми. На полу в луже собственной крови лежала женщина – это было понятно только по виднеющемуся платью, потому как над телом на корточках сидела целая толпа людей, которые кто зубами, кто руками отрывали куски мяса и запихивали себе в рот. Те, кто мог дотянуться зубами, вгрызались в тело женщины, остальные пытались руками вырывать куски плоти. По направлению к этой толпе медленно ковылял завхоз Петрович, показавшийся из соседнего кабинета. Хотя он всегда отличался бодренькой для семидесятилетнего пенсионера походкой – подрабатывал завхозом при поликлинике, потому как на нищенскую пенсию прожить было невозможно.

От неожиданности и испуга Аня сделала шаг назад и поскользнулась. Вскрикнув, она попыталась удержать равновесие, схватившись за дверной проем, но рука только скользнула по чему-то вязкому. Чем девушка и привлекла к себе внимание, поскольку свалилась прямо в дверной проем. Стараясь как можно быстрее подняться, брезгливо морщась от липкой, дурно пахнущей субстанции на одежде и пытаясь вытереть замазанную в крови руку о собственный халат, медсестра не заметила, как Петрович повернул голову в ее сторону и начал двигаться к ней. Только непонятный скрежет заставил девушку поднять глаза – завхоз уперся в перевернутый стул и, вместо того чтобы просто переступить через него, тупо пер прямо на девчонку, толкая злосчастный стул перед собой, отчего тот и издавал противный звук.

Девушка в ужасе вскрикнула, как завороженная уставилась на лицо дедка и попыталась подняться, но ноги не слушались ее – она только неуклюже плюхнулась на попу. Один шлепанец слетел с ноги, надевать его просто не было времени. Анна смотрела в страшное лицо завхоза и медленно отползала назад до тех пор, пока не уткнулась спиной в решетчатые перила лестницы. И только тут поняла, что либо она сейчас берет себя в руки и пытается убежать, либо трясется, остается и просто погибает. Перспектива умереть в неполные двадцать два года ее не прельщала. Медсестра перевернулась, встала на четвереньки и, опираясь на прутья перил, поднялась. Здраво рассудив, что в одном шлепанце далеко не убежишь, она нервно дернула ногой, сбрасывая второй, теперь уже только мешающий.

В проеме дверей показался скалящийся Петрович… Анну спасло лишь то, что перевернутый стул застрял, не дав завхозу сразу кинуться на девушку. Но окровавленный старик не сдавался, он тянул руки и пытался сдвинуть преграду, отделяющую его от добычи, пока не потерял равновесие и не полетел головой вперед – прямо на замершую Аню. Девчонка инстинктивно отскочила в сторону и стремглав бросилась вниз по лестнице, молясь всем известным богам, чтобы не упасть.

Проектировка поликлиники была немного странной – небольшой квадратный холл, в котором размещалось сразу две аптеки, от которого вправо уходил небольшой коридор шириной метра в три. Влево вел совсем узенький – не больше полутора метров – аппендикс, выходящий на лестницу, по которой можно было подняться на второй и третий этажи. Широкий коридор, конечно, тоже заканчивался лестницей, но Аня очень редко им пользовалась – кабинет, где она работала, располагался совсем в другой стороне.

Осталось проскочить узкий коридорчик, и тогда девушка выбежала бы в холл больницы. Но едва уловимое движение тени на стене коридора заставило остановиться. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках, а пальцы тряслись. Нервно обернувшись на звук, Аня с ужасом увидела, как существо, бывшее когда-то завхозом, скатилось по лестнице на пролет между первым и вторым этажом. И теперь ее с ужасной тварью разделяли лишь какие-то десять ступенек. В воздухе стоял тяжелый запах крови и рвоты.

О том, что будет с оставшейся наверху пациенткой, девчонка не думала – самой бы уцелеть. Да и возвратиться за теткой просто не было возможности, пока Петрович преграждал дорогу.

– Ну с Богом! – выдохнула девушка и выглянула в узкий коридор. Ее тут же попытались схватить чьи-то руки, но медсестра и сама не поняла, как умудрилась выскользнуть из-под свалившегося на нее человека и прошмыгнуть мимо.

Кто ее пытался схватить, она даже не заметила, да и какая разница? Сейчас главное было вырваться на улицу и бежать подальше от этого филиала преисподней.

Стекло регистратуры оказалось разбито и заляпано кровью, на полу валялись разбросанные бумажки и верхняя одежда, а тусклое освещение придавало еще более зловещий вид этому зрелищу. И везде кровь… В аптечном киоске, что располагался справа от входа, никого не было, только дверь поскрипывала от небольших толчков. Что толкало дверь, Аня не стала смотреть – да и не до того было. Появление девушки привлекло внимание медленно бродящих среди всего этого хаоса людей. Как по команде, все они повернули головы в ее сторону и, почуяв добычу, попытались поймать. Но девчонка шустро увернулась от ближайших нападающих и рванула прямо к выходу, благо холл небольшой – метров пять. Входная дверь была довольно тяжелой, но с разбегу Аня с легкостью ее толкнула и выскочила на улицу, где тут же полетела кубарем на асфальт, споткнувшись об откинутую руку лежащего окровавленного тела, над которым сидело некое существо и усердно обгладывало лицо. Почему существо? Да потому что люди не едят друг друга! Вся сущность девушки кричала, что это ненормально, так не бывает… но глаза говорили обратное.

Анна завыла в ужасе, подскочила как ужаленная и, несмотря на сбитые колени и ладони, рванула по лестнице к дороге, где как раз появилась милицейская машина. И как раз вовремя – в проеме двери показался первый окровавленный человек, а тот, о которого Аня чуть не споткнулась, повернул в ее сторону голову, замер на какую-то секунду и поднялся, направившись вслед за бегущей девушкой.

10.30. Роддом № 1, Стрелецкая бухта

Алексей Иванович Михайлов

Заступивший сегодня ночью на дежурство акушер-гинеколог Алексей Михайлов устало опустился на стул. Только одиннадцатый час, а он уже успел принять трех младенцев и отправить около пяти мамаш в предродовое отделение.

– Как одурели сегодня, – сгоряча пожаловался он молодой медсестричке, наливающей кипяток в чашку с засыпанными гранулами кофе.

Чашка, по мнению Алексея, была кошмарная – ядовито-желтая с веселенькими улыбающимися цветочками… в общем, страшный сон наркомана. Но Машеньке, этой самой медсестре, она очень нравилась. Ну не обижать же человека намеком на полное отсутствие у него эстетического вкуса. Тем более если это двадцатилетний человек с третьим размером груди и очень аппетитной попкой.