Жуков. Маршал на белом коне - Сергей Михеенков

В разгар боя, как повествуют свидетели того эпизода, «к генералу Келлеру прискакал всадник, сообщивший о наличии у австрийских кавалеристов в бою обременительных в походе парадных металлических касок, которые затруднительно разрубить. Поэтому последовавший совет графа оказался весьма полезным. Несмотря на то, что многим австрийцам каски спасли жизнь, многие всё же, как впоследствии выяснилось, были поражены именно таким способом».

— Бей их в морду и по шее! — рявкнул Келлер вестовому драгуну.

Тот резко развернул коня и поскакал к своему полковнику с приказом генерала о том, как надобно действовать впредь.

Генерал Келлер — легендарная личность, верный солдат императора. Среди кавалеристов имел прозвище «Первая шашка России».

Когда в бою под Ярославицами наступил кризисный момент и свежий резервный эскадрон австрийских драгун опасно проскочил через боевые порядки полков, увлечённых рубкой, и стал угрожать тылу и флангу, Келлер вскочил на коня, выхватил шашку и скомандовал:

— Штаб и конвой — в атаку!

Офицеры штаба и оренбургские казаки личной охраны кинулись в поле за своим генералом. Через несколько минут всё было кончено. Австрийцы побежали. Как повествуют хроники, их преследовали и рубили до тех пор, пока не устали кони.

Генералу Келлеру тогда было 59 лет. Для кавалерийского боя возраст, надо заметить, уже неподходящий. Но дух этого кавалерийского начальника был необычайно высок.

Встречный бой при Ярославицах стал первым кавалерийским боем Великой войны и последним в истории войн, в котором одновременно участвовало такое количество всадников, действовавших исключительно холодным оружием — пиками и шашками.

Характер и судьба генерала Келлера в чём-то, возможно, в самом главном, схожи с характером и судьбой нашего героя. Тот же цепкий и быстрый ум, та же решительность и твёрдость. И та же беззащитность вне поля боя, когда по фронту и на флангах оказываются хитрые и лукавые политики, искушённые в тонкостях тактики и стратегии иной войны.

А вот как описывает один из офицеров 10-й кавалерийской дивизии визит царя Николая II в 3-й конный корпус, который только что был сформирован из кавалерийских и казачьих дивизий и частей генералом Келлером.

«Ранним майским утром 1916 года полки 10-й Кавалерийской дивизии, в рядах которой я имел честь служить, начали стягиваться на большое Хотинское поле, где должен был состояться Высочайший смотр Государем 3-го конного корпуса генерала графа Келлера.

Воинственно прекрасную картину представляла собой эта собранная в одном месте внушительная масса разнообразной по типу русской конницы.

Вот регулярные полки 10-й Кавалерийской дивизии: нарядны нервные рыжие кони Новгородских драгун. На прочной гнедой масти лошадях сидят Одесские уланы. Серебром отливают серые кони „голубых“ Ингерманландских гусар. Их однобригадники — Наследника Цесаревича Оренбургские казаки, — как вросшие сидят на своих маленьких, крепко сбитых, сибирских лошадях. А какой былинной чисто русской удалью веет от чернобровых красавцев донцов, с лихо выбивающимися из-под фуражек чубами и как статны их быстроногие степняки!

Вдруг со стороны Хотина показался скачущий во весь опор „махальный“ Лицо командира корпуса отразило радостное волнение. Своим зычным голосом граф Келлер скомандовал: „Корпус смирно! Шашки вон — пики в руку! Равнение направо! Господа офицеры!“

Начальники дивизий и командиры полков подхватили команды. Весь корпус в одном радостном порыве повернул головы направо… Дав шпоры своему гунтеру, граф Келлер поскакал навстречу приближавшейся от города большой группе всадников. Всё ближе и ближе видны идущие крупной рысью всадники и впереди всех, на светло-сером коне ГОСУДАРЬ!!!

Трубачи Новгородского полка заиграли „встречу“ Послышалось приветствие Государя, покрытое громким, радостным ответом драгун, перешедшим в громовое „ура“.

Вот Государь уже у следующего полка — Одесских улан. Снова гремят трубачи и слышен громкий ответ восьми сотен голосов.

Замерли на своих серых конях Ингерманландские гусары… Но вот раздались звуки родного полкового марша. Государь уже перед полком. Его приветливые слова проникают прямо в душу. На глазах старых вахмистров видны слёзы. В громком, восторженном ответе вылилось охватившее весь полк, — от командира до последнего рядового, — чувство горячей преданности и любви к Монарху.

Объехав все части корпуса, Государь занял место, чтобы пропустить полки церемониальным маршем. Раздались громкие команды, и, сделав „заезд повзводно направо“, корпус перестроился в колонну для прохождения перед Царём.

Под звуки своих полковых маршей полк за полком начали проходить перед Царём бесконечные ряды покрытой славой русской Императорской конницы.

Равняясь как по ниточке, проходят шагом мимо Государя Новгородские драгуны. За ними размеренной рысью движутся Одесские уланы. Оттянув немного, галопом скачут серые эскадроны Ингерманландских гусар. Стелясь по земле, „намётом“, проносятся на своих маленьких сибирских лошадках лихие Оренбургские казаки. Громыхая колёсами орудий, скачут за полками конные батареи».

В этом параде унтер-офицер Жуков участия не принимал. Он прибыл в полк чуть позже. Но именно в тот период, когда генерал Келлер энергично формировал свой корпус. Действовала жёсткая система отбора. Брали не всех. Ценз был высок. Особенно это коснулось казачьих полков. Привыкшие к некоторой вольнице казаки порой не выдерживали требований, предъявляемых приказами командира корпуса. Многие из них отсеивались и направлялись в другие части.

Самыми подготовленными оказались полки 10-й кавалерийской дивизии. Именно она стала костяком 3-го конного корпуса.

Дивизией в то время командовал генерал-майор Василий Евгеньевич Марков[13]. Он отличился в рубке при Ярославицах, за что был награждён офицерским орденом Святого Георгия 4-й степени и Георгиевским оружием.

Полком командовал полковник Сергей Дмитриевич Прохоров. А до него — полковник Александр Романович Алахвердов — обрусевший армянин.

Среди документов и архивных материалов, которые накануне Первой мировой войны публиковались в различных изданиях, удалось отыскать полковую песню. Сочинили её, по всей вероятности, офицеры Новгородского драгунского полка. Пели все, в том числе и солдаты. Характер песни шуточный, с намёком на армянское происхождение командира, который, хотя и обрусел, однако придерживался армяно-григорианского вероисповедания. Что, впрочем, не мешало ему вместе со всей православной массой полка посещать полковую православную церковь и причащаться у русского батюшки.