Золушка в шоколаде - Дарья Донцова

– Исключено, – решительно возразиласобеседница. – Ведь я уже рассказывала, что прадедушка специально заказалдрагоценность для любимой жены и велел выгравировать надпись.

– Случаются совпадения.

– Но не такие. Зою ограбили! Я хочу,чтобы вора посадили в тюрьму, а медальон вернули мне. Я его снова наденуна шею дочери! – истерически воскликнула Крон. – Я попыталасьобратиться в милицию, но без толку…

– Зою похоронили, – попробовала япривести в чувство Крон. – Зачем ей медальон?

– Я так хочу! Разрою могилу и верну егона место.

– Эксгумация – дело не простое.

– Я добьюсь разрешения! Или нет, сама,тайком…

– Право, не стоит, – забормоталая, – живым надо жить, у тебя осталась Лапочка. А с украшением вышлакакая-то ошибка.

Ия Вадимовна судорожно обернулась.

– Ладно, скажу основное. Но учти,ситуация очень странная. Зоя жива! Она ждет от меня помощи! Ей плохо!

Я беспомощно оглянулась по сторонам. Нет, Кронвсе-таки сумасшедшая!

– Нет-нет, я не потеряла рассудок, –сказала Ия, верно истолковав мое движение, – очень хорошо понимаю, что тысчитаешь меня невменяемой идиоткой!

– Что ты, мне в голову такое непридет! – воскликнула я, стараясь, чтобы вышло искренне.

– Всем приходит, – усмехнулась вдругКрон. – И ты не исключение. Когда я в милиции то же самое рассказала,участковый извинился, вышел в коридор и, вот идиот, как гаркнет: «Мишка, вызовиврача! У меня психопатка сидит, натурально из дурки удрала, фотки ей присылаютс того света». Ну я и ушла скорехонько, пока и правда в дурдом не заперли.

– Фото? – удивилась я. – Ты емуразве не про медальон рассказывала?

– И про него тоже, – кивнула ИяВадимовна. – Но еще… Ладно, считай меня шизофреничкой, ей-богу, теперь мненаплевать, я все тебе скажу. Только я ума уже поднабралась. Имей в виду: еслисейчас, узнав правду, скажешь, что тебе надо в туалет, а сама позвонишь ипригласишь сюда психоперевозку, мигом отопрусь. Просто заявлю медикам: «Ничегоне слышала и не видела, женщину эту встретила второй раз в жизни, сначала вполиклинике столкнулись, теперь она за мной сюда притопала. Еще разобратьсянадо, кто из нас больная». Вот и все.

Я заморгала, а Ия, опустив вниз уголки рта,прошептала:

– Она мне прислала снимок.

– Кто? – решила уточнить я. –Врач с медальоном?

– Нет, Зоя.

– Когда?

– Пару дней назад, – ответила Крон.

– Послушай, ты…

– Ага, хочешь сказать: посиди тут, а я втуалет схожу? – издевательски перебила меня Ия. – Предупредила ведь,не надо вызывать психиатра.

– Послушай, – повторила я, – тыобозналась, и можно понять почему. Смерть дочери любую нормальную мать из колеивыбьет. Даже у стопроцентно здоровой женщины глюки пойдут. Тебе и впрямьнеобходим врач, но я его сейчас приглашать не стану, доктор со «Скорой», дажеспециализированной, не поможет, нужен человек, который станет наблюдать затобой, корректировать поведение. Думаю, психолог подойдет.

– Я не шизофреничка!

– Разве я говорила о психиатре? Стресс,депрессию, навязчивые состояния достаточно успешно лечат психотерапевты.

– Не нужны мне никакие душеведы! –резко заявила Ия. – Вот, смотри.

Быстрым движением Крон вынула из сумкифотографию, я уставилась на снимок. Комната, похоже – больничная палата, накровати сидит девушка в голубом халате, на ее лице застыло суровое выражение.

– Переверни и прочти надпись, –велела Крон.

– «Гу любит Фо, помоги», – озвучилая то, что увидела на обороте карточки.

– Ну как? – почти равнодушнопоинтересовалась Крон. – Впечатляет? После погребения дочь шлет материснимок и умоляет о помощи.

– Это ее изображение?

– Да.

– Ты уверена?

– Абсолютно! Вот, смотри.

Ия открыла свой мобильный, я увидела вместозаставки фото очень похожей девушки.

– Это Зоя, – пояснила Ия. –Видишь, вот тут родинка? И на фото она есть.

– Кто-то решил над тобойпоиздеваться, – пробормотала я. – Есть такие умельцы, любой снимоксварганят.

– И зачем людям понадобилось делатьтакое? – мрачно спросила Крон.

– У тебя есть враги?

– Да нет. Никого особо не обижала.

– Иногда, чтобы вызвать чужую ненависть,достаточно купить новую машину или приобрести шубку, – вздохнула я.

Ия Вадимовна заложила за ухо выбившуюся изпрически прядь волос.

– Думаешь, некто решил мне насолить?Тайный недоброжелатель?

– Очень жаль лишать тебя иллюзий, нопокойники не способны выходить из могилы. Естественно, мерзавца следует найти инаказать! Хочешь, я тебе помогу? Если сейчас мы вместе подумаем, составимполный список твоих знакомых, то в нем непременно окажется и «шутник».

Ия опустила голову.

– Нет, это Зоя! Она жива!

– Прости, я понимаю, твое горебезгранично, но люди не встают из гроба.

– Видела надпись: «Гу любит Фо, помоги»?

– Да, конечно.

– Эти два слога – детские прозвища, о нихне знает никто, кроме нас с дочкой. «Фо» – сокращение от «фонарик», –монотонно продолжила Ия. – В детстве я прочитала Зое сказку про гусеницу,которая с фонариком искала друзей. История так понравилась девочке, что мы сней стали разыгрывать действие по ролям. Ясное дело, дочка была гусеницей, а явсеми остальными. Ну а потом как-то прилипло: Зоя стала называться «Гу», а я«Фо». Мы эсэмэски так друг другу подписывали. Это она написала! Фо – обращениеко мне, понимаешь?

Крон закрыла руками лицо и глухо договорила:

– Моя маленькая, любимая Гу, Фонепременно отыщет тебя… Зоя жива! У нее отняли медальон… Дочку где-то держат…Помоги мне! Ну пожалуйста!

Мне стало до слез жаль бедную женщину.

– Хорошо, давай разбираться.

– Ты поверила! – закричала Ия.