Уловка водорастов (сборник рассказов) - Владимир Сергеевич Белобров

class="p1">— Добрый день. Вас правда Виктором Петровичем зовут?

— Нет, — Виктор Петрович обнажил белоснежные зубы. — Меня зовут Нельсон Мандела.

— А вот и не правда! — сказала блондинка. — Нельсон Мандела — это манекенщица такая.

— Это моя жена Эльза Мандела — манекенщица, — сказал Виктор Петрович. — А я — доктор наук.

— Коньяку? — предложил Шамузов. — … История такая. Виктор Петрович долго работал в Америке нашим разведчиком. В силу известных обстоятельств он был вынужден срочно покинуть Штаты. С тех пор он живет в Москве в Чертанове. А жена у него осталась в Штатах. Работает манекенщицей. Таким образом, можно сказать, что Виктор Петрович неженатый.

Виктор Петрович поправил на шее бусы.

— А меня зовут Павел Андреевич Шамузов. Режиссер. Снимаю фильмы.

— Лена, — сказала блондинка.

— Таня, — сказала брюнетка.

— Выпьем за знакомство, — сказал Шамузов. — У нас тут ученый спор разгорелся — можно ли обезьяну научить разговаривать.

— Ну, это зависит от обезьяны… Шимпанзе можно научить, — сказала блондинка.

— Только все равно шимпанзе говорят как попугаи — просто повторяют слова, — добавила брюнетка.

— И какие они, по-вашему, слова повторяют? — спросил Агапов.

— Ну, я не знаю… Зависит от того, чему их хозяин учит. Например, ПРИВЕТ, КАК ДЕЛА.

— Привет, Виктор Петрович, как дела? — сказал Шамузов.

— Нормально, — Агапов выпил рюмочку.

— А вы спросите его, девушки, весь ли он черный? Спросите, спросите… И он вам скажет, что черный он только выше пояса. В знак благодарности за его заслуги перед Родиной, его решили осветлить, раз уж он оказался в стране, где негром жить не очень-то удобно. Врачи делают все возможное, чтобы осветлить Виктора Петровича целиком.

Виктор Петрович оторвал банан.

— Недалек тот час, когда никто не сможет обозвать Виктора Петровича в троллейбусе черномазым!

— Свободу неграм! — Виктор Петрович поднял сжатый кулак.

Шамузов встал под люстрой, заложил руки за спину и произнес:

— История кино рассказывает о подобной ситуации в кинофильме тридцатых годов "Цирк" режиссера Александрова. Как одна белая американка не может выйти замуж за белого русского, потому что у нее черный ребенок. Правда, в конце фильма оказывается, что может. Потому что это американцам не нравится жениться на белых девушках с черным ребенком. А русским наоборот нравится. Вам ведь, девушки, нравятся черные дети?

— Ну, — неопределенно ответили девушки.

— Ну вы же не расисты?

— Нет, — девушки решительно закивали головами.

Шамузов продолжал:

— Когда Виктор Петрович осветлился до пояса, он подумал — а не теряю ли я свою самобытность и оригинальность в глазах женщин?.. Виктор Петрович подумывает даже — не повернуть ли процесс осветления обратно.

— А какие от него дети будут, когда он полностью осветлится? спросила брюнетка. — Изнутри-то он останется черный.

Шамузов заржал:

— Слышал, Виктор Петрович! Черного кобеля не отмоешь добела!

— Я в тебя бананом кину.

— Дети будут такие — снаружи белые, внутри черные. Или наоборот.

— А как узнать, что он внутри черный? — спросила брюнетка.

— По анализам, — сказал Шамузов.

— Да?! — дернулась брюнетка.

— Именно, — кивнул Шамузов. — Иначе не определишь… Вот скоро и Виктор Петрович станет таким, что его только по анализам узнаешь.

Агапов ухмыльнулся и выпил рюмку.

— Давай пей, Максимка. Провожаем твою негритянскую природу. Ты бы, Виктор Петрович, пока еще можно повернуть, посоветовался бы с женщинами. Женщины всегда скажут — как лучше.

Виктор Петрович налил девушкам еще.

— Что скажете, девушки? Что мне делать?

— Как же ты их можешь спрашивать, обезьяна ты несчастная, если они не видели твою светлую половину?! Покажи им!

— Как-то неудобно, — пожал плечами Агапов.

— Неудобно будет, когда ты станешь не тем, кем хочешь! Вот тогда будет неудобно! Надо показать! Я знаю, как устроить приличную демонстрацию… Мы с Виктором Петровичем удалимся в кухню, а когда все будет готово — вас позовем.

— Странные какие, — сказала Лена. — Может смоемся?

— А где мы потом такое увидим? Интересно же!

Из кухни закричал Агапов:

— Де-ву-шки! Все готово! Идите сюда!

В кухне на веревке висел пододеяльник. За пододеяльником ходил туда-сюда негр Агапов. Его голые ноги были совершенно белые и волосатые. Агапов курил папиросу.

— А где Павел Андреевич? — спросила Таня.

— В туалете, — ответил негр. — Вы считаете — осветляться мне дальше?

— Трудно сказать, — сказала Лена.

— Надо подумать, — сказала Таня.

— Ну, идите, подумайте, — сказал Агапов.

Девушки вернулись в комнату.

— В жизни ничего подобного не видела! — сказала Лена.

— А ты не хотела оставаться! — сказала Таня. — Давай выпьем пока.

— Де-ву-шки! — позвали из кухни. — Идите сюда!

На кухне за пододеяльником ходил Шамузов с черными ногами.

Девушки открыли рты.

— Я хочу открыть тайну, — сказал Шамузов. — На самом деле, врачи еще не знают способа делать из черных белых. Это можно сделать только путем пересадки участков кожи от одного к другому. Мы меняемся с негром Агаповым участками кожи. Таким образом он постепенно превращается в белого, а я в цветного.

— А зачем вам-то это нужно, Павел Андреевич?

— Подойдите поближе. Пока Виктор Петрович в туалете, я вам расскажу. Я должен Агапову кучу денег. И он заставил меня меняться кожей… — Шамузов уронил голову.

— Ужас какой! — всплеснула руками Лена.

— Не переживайте, — сказала Таня. — У нас к неграм хорошо относятся.

— Не утешайте меня, — сказал Шамузов. — Не хочу быть негром! — И зарыдал.

— Ну что вы так, — сказала Таня и погладила Шамузова по щеке. — Вам даже идет, мне кажется…

— Вы, правда, так считаете?

— Конечно. Мало что ли на земле цветных, которые живут нормальной жизнью?

— Урожденных цветных, — уточнил Шамузов, показывая на туалет пальцем. — Одно дело — родиться обезьяной, другое дело — превратиться в обезьяну из человека! Меня перестанут узнавать на улице. Я потеряю всех своих друзей и девушек! Как я, по-вашему, стану всем объяснять — почему я негр, если мама-папа — белые?! И все мои предки деревенские тоже белые снаружи и внутри! Мама, я не хочу быть негром!

Лена погладила Шамузова по подбородку. Шамузов чихнул.

— Бед-нень-кий, — сказала Лена. — Все нормально… Хотите, я могу поговорить с моими друзьями?

— Какими друзьями?

— Ну, моими друзьями… Они не любят всяких таких нечистых… Они учились в Киеве и линчевали там кубинца.

— Врут, небось…

— Не врут. Про это в газете писали. Они газету принесли. Читала, говорят, про нас? А там написано: "СЫНА ОСТРОВА СВОБОДЫ ПОВЕСИЛИ НА ПЛОЩАДИ ВОССТАНИЯ". Наша работа, — говорят, — у нас длинные руки… Я их, в принципе, могу попросить разобраться…

— Это замечательно… Ой!.. О лучшем я и не мечтал!.. Только побыстрее попроси, пока я еще хоть сверху белый… Ой! — Шамузов зашатался и ухватился за веревку.

— Что с вами?! — воскликнула Таня.

— Что-то ноги не стоят… Идите, девушки, в комнату, пока негр не пришел!

В комнате Лена сказала Тане:

— Мне его жалко… И больно, наверное, кожу пересаживать… Вот фашист этот негр!

— Везде негров угнетают,