Огни юга - Мэри Линн Бакстер

– Как ее зовут?

– Элис Креншоу.

Дана отметила это про себя.

– Расскажи, пожалуйста, о комитете. Есть там какие-нибудь трения?

– Конечно. Там целых пять «эго», но самое большое самомнение у Виды Лу Динвидди.

– Кто она такая?

– Одна из тех, кто занимается этим делом.

– А точнее?

– Да она председатель, глава этого комитета, и еще я слышала, что у нее есть какие-то свои виды на все происходящее.

– Что это значит?

– Я ничего не знаю, кроме того, что у этой старухи денег больше, чем у кого-либо в этом городе. Когда старик Динвидди отошел в мир иной, ходили сплетни, что она хорошо на нем поездила.

Губы Даны скривились.

– Другими словами, она довела его до смерти.

– О, у нее большой аппетит, говорят, что она сейчас имеет персонального «тренера» по траханью.

– И ты говоришь, что нет ничего жареного в этой дыре?

Они засмеялись, а Дана тут же решила, что с госпожой Динвидди она познакомится в первую очередь. Скорее всего она одна из тех, кто может рассказать не только о докторе, но и о проекте в целом, и о его шансе на успех.

Дана посмотрела на часы.

– Мне пора бежать. А тебе нужно ехать за детьми.

– Ты могла бы поехать со мной.

– Нет, спасибо, я не могу. Но прежде чем я уйду, скажи: а что ты думаешь насчет земли? Если деньги соберут, то Виргинский университет получит ее?

– Думаю, да, – сказала Эйприл. – Поскольку владеет ею еще один представитель голубой крови, то есть вероятность, что больницу назовут его именем.

– И кто же этот человек?

– Старик Тримейн.

– Он имеет отношение к Руни Тримейну? – Задав вопрос, Дана была уверена, что в ответ услышит «нет».

– Да. Это старик Руни, Шелби Тримейн.

Дана недоверчиво посмотрела на подругу.

– Он хозяин этой земли?

– Да. Это имеет для тебя какое-то значение?

Дана сжала губы.

– Да нет. – Но на самом деле имело. Руни утаил от нее эту подробность…

Почему?

– Ты совершишь большую ошибку.

Доктор Мисти Грейнджер смотрела на мужчину, с которым спала уже больше года, – это был строительный подрядчик с мешком денег. Хотя Тони Браун был не против тратить на нее эти деньги, и Тони, и денег ей было недостаточно. Он был не из тех мужчин, которые остаются стройными и привлекательными долгие годы, и, судя по бледной коже, сам он никогда не работал со своими подчиненными на стройке. Даже его деньги не могли удержать ее рядом с ним, она сама хорошо зарабатывала. Нет, Мисти хотела большего. Гораздо большего.

Она хотела власти, которую давала бы ее работа. Больше всего она жаждала признания, чего-то такого, что в успешной карьере до сих пор ускользало от нее. Но черт возьми, у Янси было это – ей в пику, – и ее откровенно это злило.

– Меня это не волнует, – наконец сказала Мисти в ответ на прямолинейное заявление Тони.

– Ах, детка, ты знаешь это лучше меня! Тебя это волнует, и еще как. В тебе говорит обида.

Они лежали в кровати в его шикарной квартире в Ричмонде, заря только занималась, и первые лучи солнца пробились сквозь серое небо. Мисти накануне вернулась с научной конференции, проходившей в Атланте, которую спонсировала Американская медицинская ассоциация, и они всю ночь занимались любовью. Она надеялась увидеть Янси, но он не приехал на конференцию, и от этого она еще сильнее расстроилась и разозлилась.

– Да, я обижена, но это не важно. Уверяю тебя.

Она заметила, что губы Тони скривились в легкой гримасе, но это не портило его красивого лица. У него были карие, светящиеся внутренним светом глаза, красивые зубы и привлекательная улыбка. Его единственный недостаток – расплывшаяся талия. Она результат чрезмерно трепетного отношения к алкоголю и полного равнодушия к физическим упражнениям. А эта мертвенная бледность кожи? Господи, неужели он никогда не слышал о загаре?

Время от времени, особенно когда они лежали в постели обнаженные, Мисти невольно сравнивала тело Тони с телом Янси. Даже если бы ее бывший муж не занимался гимнастикой, у него все равно были бы солидные мускулы и минимум жира. Наследственность и активный образ жизни сделали бы свое дело.

Но ей не хотелось сейчас думать о Янси, когда пальцы Тони кружили по завиткам между ее бедер.

– Забудь о нем, – сдавленно и нежно прошептал он. – Тебе… нам не нужен этот высокомерный сукин сын. Ты оставишь свой собственный след в медицинской науке.

– Но то, что Янси собирается стать…

– Да пошел он, этот Янси! Ты умница в своем деле, ты блестящая… и, черт побери, ты красавица!

Теперь уже не пальцы, а ладонь занялась ее кудряшками, и она застонала, впившись глазами в его глаза.

– О, Тони! – шептала она.

– Тебе нужно вот это, бэби. Я тебе нужен. Тони Браун, вот и все, больше ничего. – Он наклонился и провел языком вокруг маленького соска.

Она громко застонала, когда его руки и рот довели ее до оргазма, но не о Тони в это время она думала, а о Янси. Не важно, что Тони заставлял испытывать ее тело, она должна свести счеты с бывшим мужем, особенно теперь, в свете последних событий.

Мисти знала, что ей делать.

«Позвони ему, – велела себе Дана. – Договорись о встрече». Сейчас самое время действовать. Будь на месте Янси Грейнджера любой другой, он бы давно плясал под ее дудку.

Ведь она – Дана потянулась за своими туфлями на каблуках – известна в журналистских кругах как настырный и агрессивный репортер. Если бы коллеги увидели ее сейчас, то они бы не постеснялись ей сказать, что она потеряла самообладание, стала обыкновенной размазней, и были бы правы.

Она громко засмеялась. Она агрессивна по отношению к доктору Грейнджеру, но не в том смысле. Каждый раз, когда Дана вспоминала о горячем неожиданном поцелуе, в животе все переворачивалось. К сожалению, живот не единственная часть ее тела, которая реагировала, – отзывалось и сердце. Хорошо, она сошла с правильного пути. Она понимает. Теперь ей надо выкинуть все из головы, забыть о произошедшем, сказать себе, притвориться наконец, что ничего не случилось. Она сможет, она сумеет притвориться. Разве не этим она занималась большую часть своей жизни?

Так, вернемся к исходной позиции: она должна противостоять ему, ей следует покопаться в его жизни, его прошлом, его настоящем. Она должна узнать этого человека как можно лучше.

Дана не рассчитывала на простоту решения собственной задачи, и не имеет никакого значения то, что Янси потянулся к ней. Внутреннее чутье подсказывало ей, что он использует свое обаяние, включает его, когда это ему нужно. Но это обаяние жесткого человека, и он не потерпит чужого вмешательства в свои дела. А она оказалась такой доверчивой, подумала Дана, это ужасно!