Мельница на лугу - Джейн Донелли

Корби включил радио, и салон заполнила какая-то приятная музыка. Эмма смотрела в окно – слезы катились по щекам. Он мог бы увидеть это. Поэтому она закрыла глаза и слушала музыку и ровное жужжание двигателя, которые действовали убаюкивающе.

Она пробудилась от толчка. Села прямо и тут поняла, что ее голова была на плече Корби. Спросила:

– Где это мы?

Они съехали с автострады и были почти дома. Она поняла это сразу и обвинила себя:

– Ужасно! Проспала всю дорогу.

– Что еще было делать? – отозвался Корби. – И вы совсем не храпите.

– Рада слышать это.

– Но вы разговариваете во сне.

– Только не это! – Она попробовала засмеяться.

– Конечно, я не вслушивался.

Он дурачит, она не разговаривает во сне. Но он знал, чье имя она бы назвала, если говорила. Она сказала, подыгрывая:

– Конечно, вы не подслушивали, с вашими-то высокими принципами! – И посмотрела вокруг: – Где мой медведь?

– На заднем сиденье, – сказал Корби. – Он соскользнул с ваших коленей, и вы поставили на него ноги. – Он покачал головой. – Как можно быть такой бесчувственной?

– Прошу прощения, – сказала Эмма. – Думаю, что кто-то подсыпал снотворного в мой горшочек с мясом.

В «Милл-Хаус» не горел свет, только небольшой фонарь у входа. Ее отец, вероятно, спит, успокоенный обещанием Корби по телефону, что Эмма будет доставлена в целости и сохранности, даже если это случится в четыре утра.

Корби подошел к двери вместе с нею. Она сунула ключ в замок, и он вручил ей кувшин. Держа в руках Тэдди, она поблагодарила:

– Спасибо, это было здорово.

– Да, – подтвердил он.

Поцелуй не значил бы ничего, все свидания всегда заканчивались поцелуем. Она ожидала поцелуя. Но вместо этого он сказал:

– Не волнуйтесь, мой цветочек, я не буду занимать место другого человека.

Она вошла и закрыла дверь. Подумала: «Проклятье! Почему он сказал это?» Это не было правдой. Она не смогла бы представить Марка, находясь в других объятиях. Она пробовала как-то, но не смогла.

Она пошла наверх, все еще неся дурацкого медведя Тэдди, глядя в сторону «Хардич-Хаус», моля: «Приходи скорее, любовь моя, сегодня пропал впустую еще один день…»

Отец коснулся ее плеча, и, открыв глаза, она увидела его стоящим около кровати с чашкой чаю:

– Скоро половина десятого, я думал, надо ли будить тебя.

Она потянулась и зевнула:

– Господи, да. Благодарю, папочка. – И взяла чашку чаю.

– Приятно провела время?

– Да. Я все расскажу тебе, как только перестану зевать. – Она посмотрела на тумбочку. Там сидел медведь Тэдди, лежало деревянное яйцо, и около него стоял кувшин. – Мои трофеи.

– Здорово, – порадовался отец.

Ей пора было вставать, у нее много дел. Кит и Крисси возвращаются домой завтра, а для Крисси надо кое-что купить. Она выпила чай, прыгнула в шлепанцы и, накинув халат, спустилась вниз.

Отец уже сидел за столом, читая газету, и намазывал мармелад на тост. Эмма отставила стул и начала отчет о проведенном вечере. Ее отец смеялся, слушая. Когда она закончила, он сказал:

– Я тоже был не один.

– Ты? Кто же приходил?

– Марк Хардич.

И ее не было дома! Первый раз уехала из дому с мужчиной, и тут Марк! Если бы знала, ни за что не поехала бы. Она не смотрела на отца, но он смотрел на нее. Он сказал:

– Он приносит мне некоторые домашние архивы. Хардичи во времена Вильяма и Мэри. Он собирался зайти и сегодня вечером.

– Это должно быть интересно.

– Очень полезно, – сказал ее отец сухо. – И содержательно. – Причина визита явно была надуманна. Марк никогда не приходил прежде. И теперь он просто хотел видеть Эмму.

Она не могла скрыть своей радости. Ее сердце пело. Если бы она была одна, она начала бы танцевать. В ванной она посмотрела на себя с ужасом. Ее волосы были спутаны. Так или иначе, она должна найти время, чтобы вымыть и расчесать их до вечера. Когда Марк придет, она будет спокойна и красива.

Она стала ждать его с середины дня. Утром еще занималась хозяйством и провела в квартире Кита и Крисси целый час, пока не убедилась, что все сияет. Она заполнила крошечную кладовую продуктами и приготовила курицу к их приезду. Они, конечно, захотят провести свой первый вечер дома одни.

Марк, вероятно, придет вечером, но вдруг он заглянет в течение дня? Уже после завтрака Эмма надела дорогой итальянский шелковый костюм. Ее волосы сияли снова и свободно струились по плечам. Ее кожа была безупречна. Она казалась прохладнее, чем была.

Они попили чай, она и отец. Имя Марка не упоминалось. Разговоры шли главным образом о Ките и Крисси. После чая отец смотрел телевизор, сидя у камина, и Эмма притворялась, что тоже смотрит, а сама ожидала стука в дверь.

Когда стук раздался, она вскочила на ноги, затем заколебалась:

– Я открою?

– Будь добра, дорогая, – тихо сказал отец и участливо сморщился. Он знал, что она страдала. Как только она вышла, он вздохнул и медленно встал на ноги… Он заметил блеск ее глаз. Она выглядела теперь такой же беззащитной, какой была три года назад.

Эмма глубоко вздохнула и открыла дверь. И вздохнула снова, потому что это был не Марк, а Корби. Темные брови Корби поднялись, и он усмехнулся.

– О! – воскликнул он, будто она спросила его мнение. – Вы выглядите как леди.

Она задавалась вопросом, знает ли он, что она ждет Марка. Сказала легко:

– Привет, входите.

Он вошел.

– Еще раз большое спасибо за поездку на ярмарку. Это было здорово.

– Вы говорили уже, – сказал Корби. – Рад услужить.

– Правда? – сказала Эмма.

Ее отец вошел в холл, нарочито громко передвигая ногами.

– А, Корби, входите, входите… – И он повел его в комнату к камину и телевизору.

Эмма последовала за ними и заняла свое место. Начали смотреть какой-то документальный фильм. Время шло медленно, и каждый раз как она смотрела на часы, Корби глядел на нее. Когда раздался стук в дверь, он сразу все понял. Он посмотрел на нее, наблюдая за ее реакцией. Она вспомнила взгляд, который перехватила сегодня в деревенском магазине, когда делала покупки. Женщина за прилавком и два покупателя многозначительно переглянулись и улыбнулись ей. Наверняка все уже знали о посещении Марком «Милл-Хаус» вчера вечером. «Дважды за два дня, – будут говорить они после сегодняшнего вечера. – Эммы не было дома в первый раз, поэтому он пришел на следующий день».

Ей было все равно. Главное, что Марк хочет видеть ее. Она улыбнулась Корби и отцу и пошла открыть дверь Марку.