Время перемен - Кэтрин Куксон

– Давай, кричи! Моллен, Моллен, Моллен! Выброси из себя это имя, освободись от него. А мне безразлично, появится ли у кого-нибудь из них белая отметина. Мне все равно на кого они будут похожи, главное, чтобы они выросли настоящими мужчинами, и им передались черта отца и Джона. Если уж я начал, выскажусь до конца. – Дэн глубоко вздохнул и продолжал уже спокойнее: – Завтра у Кэти торжественный день. Она моя сестра, и я ее очень люблю, так что постарайся не испортить ей праздник. И последнее, хочу, чтобы ты узнала сейчас, потому что я не всегда следую своим склонностям. Так вот, мы возвращаемся домой. Я собираюсь принять предложение отца. Давно мне пора заняться делом. Теперь, я буду работать и содержать нас с тобой и, конечно, наше потомство, неважно, молленовское это племя или нет, пока они не смогут обеспечивать себя сами.

Твердо ступая, Дэн вышел из комнаты. Потрясенная Барбара без сил опустилась на стул. У нее не укладывалось в голове, что Дэн мог так с ней разговаривать. Она догадывалась: существует другая, неизвестная ей сторона его натуры, должна была существовать, потому что он унаследовал от отца некоторые черты характера. Но никогда еще они не проявлялись у Дэна.

Женщина продолжала сидеть стиснув руки, и вдруг у нее появилось чувство, будто она что-то потеряла в этот вечер, а он приобрел. Она не могла выразить его словами, одно было ясно: Дэн очень сильно любил ее, если до сих пор ей оставались неизвестны эти стороны его натуры. Все прожитые вместе годы ему было с ней непросто, она достаточно сильно испытывала его терпение, и все же он никогда не выходил из себя. Но в этот вечер это случилось, и все из-за Пэта Ферье.

Барбаре казалось странным, что человек, которого она видела всего несколько раз, заставил ее вспомнить, что она одна из Молленов, именно от него она услышала о своем происхождении. Хотя все же неверно сказать «услышала», тогда она была глухой, но могла читать по губам. В тот вечер она танцевала во дворе фермы с двоюродным братом Майклом, и он чуть было не поцеловал ее. Констанция, увидев их, сильно рассердилась. А бывший рядом с ней Пэт Ферье, со смехом сказал: «Белой отметины у нее нет, но она все равно одна из Молленов». Так Барбара впервые узнала об этом родстве.

И теперь снова, на этот раз в чужой стране, вдалеке от фермы в Нортумберленде, он появился в ее жизни и напомнил о прошлом, а хуже всего то, что назвал ее детей племенем Моллена.

Она возненавидела Ферье всей душой, зная, что не простит этих слов до самой своей смерти. Кэти она не желала зла, только ему! Барбара стиснула зубы и задумалась. Чего же она ему желает? Да, именно, чтобы он никогда не произвел потомства. Ни одного ребенка, кто бы носил его имя.

Ферма Вулфбер находилась в долине, на границе графств Нортумберленд и Кумберленд.

Когда кто-либо в округе, начиная от Эллендейла до Хексема и даже дальше, до Холтуисла, заводил разговор об этой ферме, то главой его называли Констанцию Радлет. Именно она уже более двадцати лет вела все дела. И хотя теперь официально хозяином стал ее сын Майкл, тем не менее, к нему не относились, как к первому лицу. Дело обстояло таким образом, что после смерти старика Уэйта, с Джимом, его сыном, считались больше, чем с молодым хозяином.

Такое положение вещей не было секретом ни для Майкла Радлета, ни для его матери, но оба они хранили молчание. Майкл не мог сказать: «Ты не принимаешь меня в расчет, как и Джим», – потому что в некоторой степени его мать, Джим Уэйт, а также все семейство Уэйтов, винили его в том, что случилось с Сарой. Не сняла с него вины и женитьба на ней. Майклу дали понять, что трагедии не произошло, если бы он не спасовал перед «той, другой» и ясно заявил ей о своих настоящих намерениях.

Никто из них не сомневался, что Майкл всегда только и думал, что женится на Саре. Ведь они же вместе росли, играли; он защищал ее, танцевал на праздниках по случаю уборки урожая. Ему постоянно напоминали, что когда-то она могла танцевать. Продолжать это выслушивать становилось невыносимо. Майкл чувствовал, то в следующий раз, когда заведут старую песню, он не ограничится недовольным бормотанием, как делал это, когда они были в постели, и не станет отворачиваться в ответ на ее жалобы на кухне. Нет, он поднимет настоящий бунт, закатит скандал не только Саре, но и своей матери, да, матери.

«Вы обе получили, что хотели, – бросит он им в лицо, – вы избавились от нее раз и навсегда». – Кто как не мать, заставила его почувствовать себя обязанным жениться на Саре.

– Тебе она нравится, правда? – спросила она тогда.

– Да, – согласился юноша.

– Она такая милая, – заметила мать.

Да, она была милая, и очень нравилась ему, но когда Сара лишилась ноги, это не только сделало ее калекой, но и затронуло рассудок. Будь она известной танцовщицей, ее горе вполне можно было объяснить, но так убиваться из-за двух праздников в год: один осенью и второй на Рождество – этого он был не в состоянии понять.

Раньше Майкл с матерью души друг в друге не чаяли. Но в тот злополучный день связь между ними оказалась разорванной. Своим ударом Барбара не только покалечила Сару, она оторвала сына от матери.

Но это еще не все. Когда Майкл, ужаснувшись тому, что сделала Барбара, отверг ее, девочка пришла в ярость и высказала ему правду его рождения. Указала истинную причину, отчего его волосы были светлыми, а не темными, как у отца. Все мужчины в роду Молленов имели темный цвет волос, и Майкл решил, что его отец был внебрачным ребенком. Но Барбара докопалась до истины. На самом деле он был сыном Мэтью Радлета, сводного брата человека, которого Майкл считал отцом. Светловолосый Мэтью, законный сын владельца фермы, умер рано от туберкулеза. Как кричала разъяренная Барбара, Майкл увидел свет в жалкой лачуге, на холмах, где находили пристанище последние бродяги.

В тот день Саре срочно требовалась помощь. Майкл торопился отвезти ее в больницу, и мысль об ужасном открытии отошла на второй план. Но тайна от этого не стала менее постыдной, она будоражила его воображение, а в душе копились обида и злость.

Всю следующую неделю он никак не решался заговорить с матерью. У него не хватало смелости открыто обратиться к этой высокой, представительной женщине и попросить ее сказать правду. И все же, хотя и косвенно, Майкл дал ей понять, что ему все известно. Он отправился в мансарду поискать фотографии, которые висели раньше в комнате его бабушки. Стоило ему взглянуть на обоих братьев, как он все понял. Майкл всматривался в светловолосого парня на снимке и вдруг почувствовал чье-то присутствие. Он обернулся: на пороге стояла мать. Она взглянула на фотографии в его руке и подняла глаза на сына. Они долго, не отрываясь смотрели друг на друга. Так и не сказав ни слова, Констанция вышла. Разговора не получилось, но тайна перестала быть тайной. С этого дня мать отдалилась от него, приняв сторону Сары, Джима Уэйта и его семейства. Она изменилась и сама. Любящей и нежной мамы не стало, теперь она относилась к сыну надменно-холодно и всегда настороженно.