Восьмой грех - Филипп Ванденберг

— Я прошу вас, — задыхаясь, произнес брат, — возьмите меня с собой!

— Как вы сюда попали? — поинтересовался шофер.

Циферинус показал наверх, и Альберто высунул голову из автомобиля. Из окна замка свисал канат.

— Вы?..

— Да, — почти беззвучно прошептал Циферинус.

С заднего сиденья раздался нетерпеливый голос Гонзаги:

— Чего хочет этот человек? Поехали дальше!

— Я прошу вас во имя Господа, — умолял брат.

— Мы должны ехать! — раздраженно закричал Гонзага.

Альберто бросил на монсеньора вопросительный взгляд. Но тот никак не отреагировал. Альберто понимал, что будет с Циферинусом, если они оставят его здесь.

— Поехали! — снова крикнул кардинал.

Альберто поднял стекло, продолжая смотреть на испуганное лицо монаха. Внезапно прозвучал выстрел. Кровь брызнула на стекло. Циферинус молча упал на землю.

Прошли секунды, которые показались вечностью, пока все не осознали, что произошло. Когда Соффичи увидел кровь, которая потекла по стеклу, его вывернуло наизнанку. Он высунул голову из машины, его рвало.

Гонзага, негодуя, повторил:

— Поехали, Альберто!

Шофер медленно отпустил тормоз и дал газу.

Назойливый трезвон телефона разбудил Мальберга.

Сквозь щель между шторами в номер пробивался тонкий солнечный луч. Часы над кроватью показывали без десяти девять. Мальберг ненавидел, когда звонили до десяти утра.

— Мальберг! — угрюмо буркнул он в трубку.

— Говорит Лоренца Фальконьери, — услышал он голос маркизы на другом конце провода.

— Вы? — пробормотал Лукас, чувствуя, что еще полностью не проснулся. — Чем обязан в столь ранний час?

— Надеюсь, что не разбудила вас. Сама я всю ночь не могла глаз сомкнуть. Эта жара! Я все время думала…

— И к какому же выводу вы пришли?

Мальберг ожидал, что маркиза начнет рассказывать что-нибудь о Марлене.

— Я готова отдать вам всю коллекцию за двести пятьдесят тысяч евро. Но при условии, что сделка состоится в течение ближайших двух недель. Иначе я помещу объявление о продаже коллекции в специализированном журнале.

— Двести пятьдесят тысяч евро! — У Мальберга сразу же прояснилось в голове, а сон как рукой сняло. После осмотра фолиантов он предполагал, что коллекция стоит в три, а то и в четыре раза дороже. Но было одно «но»: где за две недели достать двести пятьдесят тысяч евро?

Мальберг неплохо зарабатывал. У него был магазин эксклюзивного антиквариата в Мюнхене на Людвигштрассе. Но его расточительный образ жизни и арендная плата за помещение магазина на большой улице, огромная квартира в престижном районе Мюнхена и зарплата служащим — все это входило в перечень издержек — обходились ему в тридцать тысяч евро в месяц. И в некоторые месяцы затраты превышали доход.

— Мальберг! Вы все еще на проводе?

— Да, да, — запинаясь, отозвался Лукас. — Я думаю, где можно быстро раздобыть четверть миллиона. Двести пятьдесят тысяч евро — это, согласитесь, нешуточная сумма.

Я понимаю вас, — ответила маркиза. — Но мы ведь оба знаем, что эти книги стоят дороже. В общем, подумайте над моим предложением. У вас есть две недели. Две недели, считая с сегодняшнего дня, и не больше.

— Хорошо.

Лоренца Фальконьери быстро попрощалась, оставив Лукаса в растерянности.

Мальберг был в ссоре со своим банкиром Харальдом Яником из HVB. Каждый раз, когда Мальберг хотел купить какую-нибудь дорогую вещь, банкир находил тысячу отговорок, чтобы не дать ему кредит, и заверял, что если он выдаст такую большую сумму без каких-либо гарантий, то лишится работы. Макулатуру с печатями, как выражался банкир, гарантией считать нельзя.

Мальберг должен был действовать быстро. И он действовал.

По телефону Лукас забронировал билет на рейс Рим—Мюнхен. Самолет вылетал в тринадцать часов и в четырнадцать пятьдесят пять делал посадку в Германии. Мальберг поехал к маркизе на такси, сделал пару снимков коллекции и через два часа сел в самолет.

По прибытии в Мюнхен он первым делом поехал на Променаденплац, где находилось центральное управление банка НVB. В роскошном здании пахло деньгами, как и во всех больших банковских учреждениях. Еще в самолете Мальберг разработал стратегию поведения во время встречи с банкиром. Для этого ему пришлось распечатать в аэропорту сделанные утром фотографии размером тридцать на сорок.

К удивлению Лукаса, Харальд Яник сопротивлялся меньше, чем он ожидал. Широкоформатные снимки, похоже, заинтересовали его. Вначале Мальберг не мог понять причину такой доброжелательности, хотя… Он ведь еще не назвал сумму, которая ему была срочно нужна.

— Какова общая цена? — спросил Яник.

Мальберг нервно сглотнул.

— Вы спрашиваете о рыночной цене или о сумме, которая мне необходима для покупки?

— Как банкира и как кредитора, меня интересует и то, и другое.

— Реальная рыночная цена коллекции — два-три миллиона.

Харальд Яник присвистнул:

— За сколько же намерены купить ее вы?

— Двести пятьдесят тысяч евро.

— И вы хотите взять такой кредит.

— Да, именно.

— Подождите минуточку! — Банкир поднялся из-за своего сверкающего письменного стола и удалился.

Мальберг обдумывал, как ему поступить в случае отказа. Но прежде чем он успел прийти к какому-либо решению, Яник вернулся.

— Я знаю вас как серьезного бизнесмена, — начал банкир с необычной для него приветливостью. — И хотя в данный момент мы не можем подтвердить услышанную от вас информацию, я верю вам на слово. Посовещавшись, правление решило дать вам кредит в двести пятьдесят тысяч евро на двенадцать месяцев с ежедневным процентом от полученной ссуды. Но при одном условии!

— Ив чем оно заключается?

— Вы продадите лучшие экземпляры приобретенной вами коллекции нашему банку. Разумеется, по льготной цене.

Мальберг не знал, как ему поступить. Он испытующе посмотрел на Яника, проверяя, насколько тот серьезен.

Банкир, заметив пристальный взгляд Лукаса, сказал:

— Вы, должно быть, удивлены моей щедростью.

— Честно говоря, да.

— Понимаете ли, банк HVB занимается вложением средств в антиквариат и предметы искусства. Времена, когда резко росли цены на недвижимость, уже давно прошли. Самые значительные произведения искусства сейчас принадлежат либо государству, либо банкам. И помимо вложения денег немаловажную роль для нас играет имидж. Как вы хотите получить четверть миллиона — чеком или наличными?