Ведьмак. Белый волк и чёрный камень - Елена Владленова

готов под землю провалиться от страха… Если были бы сомнения, она бы того убивца непременно отыскала!

Трун ещё что-то бурчал несогласное себе под нос, а ведьмак его больше не слушал, спросил только уже в доме:

– А сколько же ей было лет? Сурии?

– Дак, моя ровесница, вместе в одних рубахах в голопузом детстве бегали…

– Да, рановато…

Вот уж, чего у ведьмовской породы не отнять, так это долголетие. И ещё, никому не под силу убить знающую, если только она сама не пожелает от своей силы избавиться, поделившись с родной кровью. А, вот после, уже становится она слабее человека. Тогда и убивать, пожалуй, не придётся – сама от самой лёгкой лихорадки помрёт.

Было над чем поразмыслить… Получалась очень странная цепь совпадений. Пока что очень короткая, но знаменательная: исчез ведьмак, спустя несколько лет неизвестно отчего умерла молодая сильная ведьма, но зато появилась другая. И внутреннее чутьё подсказывало, что все эти события как-то связаны, и есть ещё звенья скрытые.

В обедне в этот вечер было не так много народу: постояльцы и несколько завсегдатаев, по словам Генки. Ведьмак устроился в уголке, напустив совсем немного отвода глаз вокруг своей персоны.

Носился Мирошка, разнося заказы. Посетители обсуждали какие-то свои дела, а Видан, потягивая неспешно пиво, прислушивался, стараясь выудить из сплетен и оговорок нечто полезное для своего расследования. Но такового было мало: всё житейские дела.

О его знаменательной добыче, взбудоражившей всё население, общество, уже несколько подзабыло, уходя в разряд баек. Из чего ведьмак сделал вывод о том, что подобная находка не такая уж и редкость для Верхних Дубов. Наверняка, видели кого-то, слышали что-то, замечали. И это подтвердил охотник, который привёз хозяину тушу кабана, да так и остался. Странных тварей в лесах было довольно.

– … слышу, кто-то поёт, – доверительно наклонившись к приятелю, рассказывал тот, поглядывая по сторонам. – Думаю, что за девка, так далеко забрела?

– Ну? – нетерпеливо вперился в собеседника тот.

– Вот и ну! – слегка хлопнул ладонью по столу Байщик. – Подкрался ближе. А на дубу сидит огромная пёстрая птица.

– Небось, филина углядел… – иронично заметил друг.

– Ан, не-ет! – протянул охотник. – Повернула она ко мне голову, а лицо-то у неё – человечье! И так на племянницу бабки Улиты похожа, на жёнку тиунову, какой она в девках бегала…

– Да, ну-у! Врёшь. Не слыхивал я о таком, сколь лет на земле живу, сколь охотой промышляю: чтобы в наших лесах такое диво водилось!

– Деваной и Святобором клянусь! – приложил руку к груди хмельной мужик. И принёс страшную клятву. – Чтоб мне лютой смертью умереть, если лгу!

Замер, ожидая расправы немедленной. Но ничего не случилось.

– Боги с тобой, Байщик! – испугался собеседник.

– То-то, же! – снова понизил голос рассказчик. – Правду истинную говорю! Хороша, зараза, век бы на неё смотрел. – Из груди его вырвался то ли вздох, то ли стон. – Дева эта крылатая усмехнулась мне хитро и так сладостно запела, что обо всём забыл. Верь не верь, а так и есть. Совсем себя потерял. А когда очнулся, то уж солнце садиться стало. Глядь, а всё кругом пусто и птица исчезла… – Он хлебнул из кружки хмельного и заметил. – А ты ещё спрашиваешь, отчего, так поздно вернулся, да почти пустой…

Подпёр рукой буйну голову и уставился в стену, словно затосковал о чём-то недоступном.

– И где ж, такое чудо обнаружилось? – никак не мог успокоиться друг.

– Тебе-то пошто? – хмуро взглянул Байщик. – Где было – там уж нету…

– Да, так… вдруг и мне что-нить такое привидится, али встретится?

– Молод больно ты, Яр, на дев заглядываться, – сердито бросил ему товарищ. – Сначала для своей Зайки на погляд монету насобирай, а после … Хотя и после не стоит.

Дальше их разговор ушёл в иную сторону и перестал быть интересен для ведьмака. Его привлекло движение возле лестницы. Вот – не было никого, после – смазанное движение сгустило тень, а после – уже сидел на том же месте, где и вчера, оборвыш Финя. И, похоже, что его снова никто не замечал.

«Интересный, ты Финя, паренёк! – прищурился, разглядывая его, Видан. – Как бы мне тебя, не спугнув, поближе рассмотреть, да всё о тебе разузнать…»

Глава 8

Видан поднялся из-за стола и вышел на улицу. Ветер принёс вместе с дымом слащавый запах горелой плоти. Погребальный костёр, сколь долго бы он не горел, уже должен был погаснуть. Однако проверить чистоту исполнения обряда, всё же, стоило. Без кудесника каждый диктовал свою волю, а уж если старейший из общины и сам в силу возраста не помнил до тонкости обычай, можно было ожидать всякого.

Крада, уже и вправду, догорела. Подёрнулись пеплом головешки, хотя искры ещё пробегали, вспыхивая кое-где золотыми огоньками, но уже было ясно, что дело не завершено так, как надо. И Видан не зря спешил с проверкой.

Праздновать тризну на месте остался лишь один из тиунских воев, виденных им утром, в качестве сторожа, что ли? Все родственники Грязки отправились продолжать пир в дом вдовы, с тем, чтобы вернуться назавтра и завершить обряд.

– А-а… Это ты, ведьмак, – покачнувшись и едва не выронив хмельную чашу, протянул стражник. – Садись со мной, выпей за то чтобы боги были милостивы к моему отцу…

Если бы Видан ещё мог чему-то удивляться, то, наверное, изумился бы сказанному – в скорбевшем человеке не было ни капли родственной крови усопшего. Но ему ли разуверять заблуждающегося? В конце концов, отцовство не всегда бывает по рождению.

– Разрешишь тогда, по-родственному, завершить дело? А уже после разделить с тобою потерю?

– Хм, а если, не разрешу – что тогда? – Мужик смотрел на пришлого снизу вверх, стараясь не свалиться с осёдланного им бревна.

– Совершенно никакого, – признался ведьмак, пожимая плечами. – Это моя обязанность. А вопрос просто из вежливости. Так положено по уставу конклава.

Караульщик тихо рассмеялся, махнув рукой – дескать, действуй – мешать не буду.

Заклятие привычно сорвалось с пальцев, вычерчивая вокруг кострища защитный рунический круг, высвечивая знак Свадха – небесный Огненный знак. Полыхнуло, взвиваясь высоким столбом синевато белое пламя, осветив пространство далеко вокруг, и осыпалось горкой сизого пепла – всё, что осталось от развесёлого мужичка.

– Ох, ты-ы, – шарахнулся в сторону вой, заметно трезвея от увиденного.

Затрещала, срываясь с ветки белохвостая сорока, галдя испуганно, понеслась в сторону крепости. Проводив её взглядом, ведьмак усмехнулся – вот, значит, как!

– Меня Рогом кличут, а тебя – Видан – так?

– Так.

Уселся рядом с уже наливающим братину до краёв воем. Принял малую чашу, выпил