Хозяин Мечты - Элла Уорнер

Она кивнула. Расширенные глаза все так же вопросительно глядели на него, и в них плескалось смятение.

Джералд повернулся и отправился встречать пассажиров, которые уже валом валили на борт «Мечты». На смену недавней неуверенности пришли радостное возбуждение и гордость собой. Да, таков настоящий мужчина, таков хозяин собственной судьбы. Вот как надо справляться с проблемами!

Уверовав в свои силы, молодой человек никак не ожидал, что скоро, образно говоря, снова вылетит из седла.

Но судьба готовила ему очередную ловушку.

«Эстелла – моя!»

Собственнический возглас Джералда еще звенел у нее в ушах. Из всей краткой сцены знакомства с младшим братом босса молодая женщина запомнила только эту короткую фразу. Джерралд так быстро спровадил Бертрама с судна, что она и опомниться не успела. «Эстелла – моя!».

Как понимать сие заявление? Как проявление нежелания, чтобы кто-то переманивал персонал? Или тут нечто глубоко личное, то, что послышалось Эстелле в короткой гневной фразе?

Все утро она страшно нервничала, боясь вновь увидеться с Джералдом. После трех дней наблюдений за манипуляциями Бена на камбузе она уже не сомневалась, что справится с работой. Но дело было не в работе. А в Джералде… Точнее, в том чувстве, что она к нему испытывает.

Эстелла понимала: Джералд в состоянии изменить всю ее жизнь – вознести к вершинам счастья или же бросить в бездну отчаяния.

Она знала, что такое физическое влечение, и не страшилась его. Вполне естественная вещь. Если же влечение взаимно – совсем замечательно. Но она не привыкла к такому хаосу чувств, душевному разладу, что охватил ее после знакомства с Джералдом. И этот хаос не на шутку пугал ее.

«Эстелла – моя!»

Интересно, он и впрямь знает, что может взять ее в любой момент, как только захочет?

Эта мысль пугала всего сильнее. Хватит уже и того, что собственное тело предает ее, стоит лишь ей взглянуть на этого мужчину. Но ведь она-то – не только тело. И нуждается в уважении, которое положено любой свободно мыслящей личности! Если хорошенько подумать, то Джералд ей даже не босс в прямом смысле слова: она еще на испытании и вольна уйти в любую минуту, не спрашивая его согласия. Другое дело, что уходить она не хочет. И что ее свобода – чисто мнимая.

Как же шла ему синяя морская форма! Эстелла с невольной ревностью отметила, как поглядывают на красавца капитана все до единой пассажирки. А он, как и подобает радушному хозяину, ослепительно улыбался им. Ревность разыгралась еще сильнее, едва молодая женщина вспомнила эффект, который эта улыбка произвела на нее саму во вторник, у леди Фергюссон. Но едва Джералд узнал, что Эстелла будет работать у него, он перестал ей улыбаться. Что радости, честно говоря, ей отнюдь не доставляло.

Однако по лицу Эстеллы никто не догадался бы, какие демоны раздирают ее душу. Радужно улыбаясь, она обслуживала пассажиров, надеясь, что в успехе очередного круиза будет и ее личный вклад…

– Эстелла! Глазам не верю! Что, во имя всего святого, ты тут делаешь? Я думала, ты сейчас на какой-нибудь сногсшибательной работе где-нибудь за океаном!

Моника! Бывшая лучшая подруга, Моника Сауни. Точнее, уже Моника Бассет. Жена Рода. Что означает… У Эстеллы сердце ушло в пятки при одной мысли о том, что и Род сейчас где-то здесь, на борту «Мечты».

Да, это Моника. Роскошная Моника – с копной пышных, искусно завитых и осветленных локонов. С густо накрашенными глазами, чувственным ртом под слоем ярко-лиловой помады. Блузка в тон помады, обтягивающие брючки. Все та же сексуальная, обольстительная Моника… пропади она пропадом!

Эстелла уже и забыла, что у бывшей лучшей подруги такой громкий резкий голос. Джералд недоуменно оглядывался на них, чуть хмурясь, а вот-вот должен был появиться и Род, этот изнеженный городской житель, воротила бизнеса. Довольно неказистый – невысок, намечающаяся лысина, заметный животик – Род как никто умел с достоинством нести и такую внешность как неотъемлемое свое качество, достойное уважения и зависти. Довольно остроумный, начитанный, он, когда хотел, был очень обаятелен. Во всяком случае, Эстеллу когда-то пленил без особых усилий.

Эстелла хотела провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться опять с теми, кто стал источником ее унижения.

– Три года, а от тебя ни словечка! – сетовала Моника с таким видом, будто Эстелла совершила невесть какое страшное преступление, направленное лично против Моники.

– Чай или кофе? – процедила молодая женщина сквозь зубы.

– Эстелла! Ну что ты!

– Сок… минеральную воду? – Эстелла упорно продолжала изображать, будто с Моникой ее ничего не связывает.

– Ну ладно, тогда чай, – брюзгливо отозвалась блондинка. – Один крепкий, второй со сливками. А Род сейчас подойдет. Остановился поболтать с командой.

Эстелла сосредоточенно занялась своим делом, мысленно проклиная камбуз, откуда не выйти и где не скрыться. Но провалиться ей на этом месте, если она скажет Монике или Роду хоть слово помимо того, что связано с ее непосредственными обязанностями! И пусть это покажется грубым, но три года назад они утратили право на общение с ней.

– Эстелла, ради Бога! Мы же были лучшими подругами!

Что не помешало тебе, дрянь ты этакая, переспать с Родом! – мысленно ответила ей Эстелла, наливая в одну из чашек сливки.

– Мы не хотели делать тебе больно, – прошипела Моника.

– Сахар кладите сами.

Молодая женщина кивнула на сахарницу и поставила чашки на стойку перед бывшей подругой, стараясь, чтобы не дрожали руки. Сейчас она ненавидела весь мир: и пассажиров, ставших невольными свидетелями этой сцены, и неугомонную бестактную Монику, и себя за то, что никак не может достойно справиться с ситуацией.

Как будто призраки явились из прошлого, чтобы отравлять ей жизнь теперь, когда все только стало налаживаться. А Эстелле вовсе не хотелось вспоминать прошлое. Было и прошло. Прошло и быльем поросло. Точка! Какое право имеют эти люди вновь возникать в ее жизни?

– Черт побери! Я не позволю меня игнорировать!

Эгоистка. Какая же Моника эгоистка! Привыкла всегда, получать то, что хочет. Вот только в прежние дни она приправляла свой эгоизм таким количеством сахару, так умела подольститься к Эстелле, что та неизменно закрывала глаза на горькую правду. Куда как легче соглашаться с планами Моники, поступать так, как она хочет… Но только не сегодня. И никогда впредь.

– Эстелла, пойми, мы с Родом всего-навсего люди. – Похоже, Моника сменила тактику. – Ты вечно была занята. Работа, карьера, а на нас у тебя и времени не хватало.

– Прошу прощения. Мне надо обслужить следующих клиентов.

– Пускай их обслужит вторая официантка, – ядовито заметила Моника.