Призыв мертвых - Джеймс Баркли

Эрин кивнула и улыбнулась с внутренним облегчением.

— Сказано сильно. Правда, меня как-то больше привлекает признание при жизни. Посмертно обожествление мне ни к чему.

Джеред расхохотался, звук отразился от стен и эхом разнесся по коридору.

— Считай, что тебе повезло. Моя участь куда прозаичнее, я у каждого гражданина Конкорда как заноза в боку. Поэтому то, что тебе не нужно, для меня было бы в самый раз.

— Ну, я-то знаю тебе цену.

— И, по правде говоря, этого достаточно. — Джеред склонил голову перед Адвокатом.

Они остановились около небольшой классной комнаты. Здесь Миррон обучала пятерых юных Восходящих под бдительным оком Эстер Наравни, матери Восхождения. Всем ученикам было по семнадцать лет, они принадлежали к десятой пряди и развивались прекрасно. В других классах небольшим группам граждан разного возраста, собранным со всего Конкорда, преподавали Древнее знание, которое до недавних пор приходилось скрывать из-за предубеждения общества. Большинство проявившихся талантов вскоре угасало. Некоторых людей со способностями Восхождения уговаривали стать матерями и отцами будущих прядей. Часть из них отказывались и возвращались домой. Колесо прогресса вращалось, но очень медленно.

Джеред открыл дверь, и Эрин вошла, с порога махнув рукой, чтобы никто не вставал. В классной комнате воцарилась тишина.

— Прошу прощения за беспокойство, Миррон. Ты не против, если мы посидим и послушаем?

— Нет, конечно нет, мой Адвокат. Для нас это большая честь, — улыбнулась Миррон. Она снова повернулась к сидящим за столами подросткам. — Теперь придется поволноваться по-настоящему, отвечая урок.

Смех учеников, последовавший за ее словами, прозвучал немного нервно.

— Хорошо. Вернемся к теме. Осталось немного. Сигалий, ты рассказывал о теории, которая объясняет нам формирование энергетической карты быстрой энергии, такой как огонь, из энергии медленной. Ты верно предположил, что идеальный пример для этого — дерево. Продолжай.

— Э…

Юнец с огненно-рыжими волосами покосился на Эрин, и его бледное лицо залилось краской.

— В общем, я… э… как я и говорил, они…

— О, прошу прощения, — молвила Эрин, сдерживая улыбку. — Я сбила тебя с мысли. Пожалуйста, не волнуйся. Имей в виду, что бы ты ни говорил, я ведь все равно не пойму, правильно ли это.

Ученики снова засмеялись, но нервозность в комнате сохранялась. Сигалий выдавил из себя улыбку, сделал глубокий вдох и начал говорить. Эрин откинулась на стуле и слушала. Джеред рядом с ней с тихим ворчанием ерзал на слишком маленьком для его комплекции стуле… Сигалий осмелел под ободряющими кивками Миррон и в конце концов совершенно забыл, кто сидит позади него.

— Очень хорошо, — одобрила Миррон. — Очень хорошо.

Джеред наклонился к Эрин.

— Прямо как в старые времена. Восходящий говорит, а у меня нет ни малейшего представления, о чем, собственно, идет речь.

— Потише там, сзади, — попросила Миррон.

— Прошу прощения, учитель, — отозвался Джеред. — Я больше не буду.

Ученики покатились со смеху. Миррон захлопала в ладоши.

— Ладно, уймитесь, ребята. Как видите, у меня тут встреча, так что вы свободны. Сегодня вы хорошо поработали, но рекомендую как следует подготовиться к практическим занятиям — они через два дня. И поскольку вы все равно об этом спросите… Да, очень скоро вам предстоит выполнять самостоятельные задания, работать для людей. Очень скоро. А теперь идите.

Эрин и Джеред встали. Ученики, проходя мимо, салютовали старшим. Джеред с серьезным лицом отвечал на приветствия. Как только дверь за ними закрылась, из коридора донесся взволнованный гомон.

— Насчет самостоятельной работы это ты серьезно? — спросила Эрин.

— Мы присматривались к ним целый сезон. — Ответ взяла на себя Эстер, как старшая. — Они добились исключительных успехов и с психологической точки зрения вполне готовы. Мастерства, конечно, недостает, но это приходит только с опытом.

— Хорошо, хорошо, — сказала Эрин. — Мы об этом еще поговорим. Где остальные?

— В покоях канцлера, — ответила Миррон, посторонившись и пропуская ее вперед. — После тебя, мой Адвокат.

Покои канцлера ничуть не утратили своего великолепия. На мраморных с прожилками стенах висели гобелены и картины, превозносившие подвиги во славу Всеведущего. В огромных галереях вокруг величественных садов, где идиллическую атмосферу поддерживало журчание воды в фонтанах, стояли статуи и бюсты. Обивка мебели была из лучших тундаррских тканей или моразийской кожи, над дверными и оконными проемами красовались резные цитаты из Священного Писания. Все деревянные части роскошной обстановки — мебель, настенные панели, двери, оконные рамы — создавались из лучшего дерева, доставленного из Сиррана. Фелис Коройен, безусловно, имела вкус к хорошим вещам и умела радоваться жизни — даже изречения, подобранные ею для своей резиденции, не призывали к воздержанности. По крайней мере, от руководителей ордена таковой, видимо, не требовалось.

Их провели в столовую, выходившую на открытый сад камней, в котором порхало множество разнообразных маленьких птичек, и вода, переливаясь через красиво высеченный каменный порог, заполняла пруд, где нежились карпы. За центральным столом, уставленным едой и напитками, уже сидели и беседовали Оссакер и Ардуций. Миррон устроилась рядом с ними, как делала всегда. Эрин разместилась в глубоком кресле, а Джеред предпочел стоять и смотреть наружу, в сад. Эстер попрощалась и ушла: учебный день закончился не для всех.

— Вы ничего здесь не изменили, — заметила Эрин, обводя взглядом статуи, обстановку, настенные панели и украшения.

— Мы временные жильцы, — пояснил Оссакер. — В один прекрасный день здесь снова будет жить канцлер, а Восхождение и орден станут едины пред ликом Всеведущего.

— Ну, это может произойти не скоро.

— Мы будем надеяться и молиться, — сказал Ардуций.

— Боюсь, что молитв может оказаться недостаточно, — вздохнула Эрин. — К сожалению, сегодня нам предстоит обсуждать наше будущее не в плане теологии.

Она помолчала, присматриваясь к Восходящим. Все они напряженно переживали услышанную недавно новость, и Адвокат им мысленно посочувствовала.

— Я не знаю, с чего начать, — проговорила Эрин, потом мимолетно улыбнулась, — Кажется, лучшего места для серьезного разговора не придумать.

— Что ты хочешь узнать? — спросил Ардуций.

— Посол Дорноса только что сказал мне, что Дорнос выходит из состава Конкорда. Он, конечно, выставляет в качестве причины непомерные подати, но мне кажется, в глубине души он винит вас и ваше влияние на рядовых граждан, сбитых с толку и не понимающих, что за направление принимает наша вера. Как по-вашему, он прав? Есть ли истина в утверждении, что Восхождение способствует развалу Конкорда? Не потеряю ли я мой собственный народ из-за того, что поддерживаю вас?