Чарли-Чарли-Браво - Олег Рыков

— Ходовой! Американские самолеты произвели пуски двух ПКР «Гарпун». Не исключен ложный захват цели.

— В смысле? — тревожно ответил старпом.

— Возможно, они идут на нас по пеленгам 180 и 220…

В ответ корабль начал резко доворачивать вправо, чтобы лечь на встречный курс 200 градусов, и зазвенел учебной тревогой. И это все, что мы могли сделать. Оставалось только ждать… 4… 3… 2… 1… минута… И!

— «Серый орел», первая ракета поразила Цель. Вторая упала в воду в середине маршрута, — звонко доложил оператор «Хокая» авианосцу.

«Встречный поезд» промчался мимо. Парень, не знаю, как тебя зовут, но спустя годы хочу сказать спасибо! Thank you, guy. You saved our asses! He знаю, что случилось со вторым «Гарпуном», но подозреваю, что у нее, летящей нам в борт, был активирован самоликвидатор.

Получив успокоительный доклад, наш командир помассировал сердце, получившее уже не первый микроинфаркт, закурил любимый «Беломор» и заложил крутую циркуляцию влево. «Чарли», не сбрасывая ход, помчался к ранее обнаруженной дрейфующей цели, в которую попала первая ракета. Прокопыч был настроен очень решительно!

Теперь настало время массировать сердце американским начальникам.

— «Рэнджер», — открытым текстом закричал диспетчер полигона, — «Бульдог» пробил радиоотражающую сетку корабля-мишени и упал в воду в 1000 ярдах севернее. Он все еще на плаву, и к нему направляется советский корабль! Приказываю поднять штурмовики и нанести бомбовый удар по плавающей ракете!

Когда до объекта нашего интереса оставалось всего две мили, мы услышали серию приглушенных сильным туманом взрывов. Американские летчики, наведенные самолетом ДРЛО, работали эффективно. А спустя десять минут мы увидели и сам корабль-мишень — пятнадцатиметровый десантный катер с натянутой стальной сеткой. В сетке зияла огромная дыра…

Через два года, в ноябре 1988-го, «удача» наконец повернулась лицом к американским летчикам. Штурмовик с авианосца «Констеллейшн», участвующего в учении «Римпак» у Гавайских островов, запустил ракету «Гарпун» без боезаряда. Она была нацелена на дрейфующий корабль-мишень, но почему-то решила попасть в мирный индийский сухогруз, двигающийся в Гонолулу. Погиб радист судна, в рубку которого влетела эта дура.

И никто не успел крикнуть: «Abort!» («Отменить пуск!»). Судьба…

«12.00. Корабль в дрейфе-в 15 милях западнее — северо-западнее мыса Флаттери. Левый двигатель — в 5-минутной готовности к даче хода. В работе дизель-генераторы № 1, 2, 4. Море — 1 балл, ветер — 3 метра в секунду, видимость — 10 миль. Горизонт визуально чист».

Доложил командиру, отдыхающему в своей каюте, о заступлении на вахту. В ответ — привычное: «Добро!»

Огляделся… Сигнальщик? На месте. Ежится на свежем осеннем воздухе. Жалко парня — отпустил за альпаком[36]. Еще раз оглядел горизонт, как всегда ударившись надбровием об окуляр. Чисто, целей нет, только вдали прямо по курсу оскалился высоким каменным берегом американский мыс Флаттери — клык в пасти пролива Хуан-де-Фука. Суровые фениморокуперовские края, внешне, со стороны моря, не изменившиеся с тех пор, как мимо них проплывал командор Резанов на пути в Калифорнию. Даже население этого района исконное — индейское племя татуш.

Повернул бинокуляр чуть левее: «Где у нас Канада? Ага, не видна из-за дымки».

Вышел на правый пелорус, закурил. «Черт, табак “Космоса” Моршанской фабрики совсем отсырел!» С отвращением выкинул сигарету за борт вместе с пачкой. Заглянул в штурманскую рубку. «Кость, будь гадом, согрей чайку!» — крикнул штурману, преодолевая шум гироскопа. Четырехчасовая рутина началась…

Через 15 минут щелкнул «Каштан» и засвистел, фоня «бананом», лежащим на железе:

— Сигнал, какого?!

— Тащ, гости к нам. Слева 10 — 8 миль. Боевик, но тип определить не могу. Доложу, когда подойдет ближе.

Пришел Костя с чаем. Отдал мне стакан, сам прильнул к бинокуляру.

— Канадец, — сказал сквозь усы, — Голубые они… шаровая краска с голубизной. Ты, это… заходи вечером чайку попить. Мы с Викентьичем настойку сделали — апельсиновку.

Внутри потеплело.

«Потеплело» было оборвано повторным свистом микрофона «Лиственницы»:

— Сигнальщик ходовому! Тащ, эсминец ВМС Канады «Терра Нова». Бортовой 259. Пеленг не меняется.

Доложил командиру, — что на подходе корабль слежения. Дал механикам команду перевести левый двигатель в немедленную готовность.

На ходовом появились люди: старпом залез в командирское кресло и выслушивает мой доклад; рулевой, довольный, что успел покурить до прихода начальства, индифферентно поглаживает рулевую колонку. Ждем гостя.

Вот он уже в двух милях. Костя прав — серо-голубой корпус непривычного «аглицкого» покроя 60-х годов, высокая ажурная мачта, срезанная корма. На эсминец не похож — вооружение слабовато: спаренная артустановка на носу, «АСРОК»[37]на корме и доисторический бомбомет «Лимбо». Все! С авиацией бороться нечем. Слабо тянет на фрегат. Маленький и субтильный флот Канады хочет казаться значимым? Пусть их.

«Терра Нова» сбросила ход. Накатившая волна приподняла корму эсминца и оставила его лежать в дрейфе. Слегка качнуло и нас.

Час уже лежим в ожидании, «воспитанно» игнорируя друг друга. Становится скучно: старпом ушел в низы, рулевой лоботрясничает вместе с сигнальщиком на пелорусе.

Первым не выдержал паузы канадец — пустил белое кольцо дыма из трубы и начал лазать вокруг нас. На его палубе — человек пятьдесят экипажа. Машут руками, фотографируют. Все солидные дядьки лет под тридцать. Задницы не показывают, как это любят американцы, — культуры больше у флота Ее Величества.

Динамик «Рейда» зашумел и «заспикал»:

— «Чарли», для вас маленькое шоу! Флотский вальс.

Дети с игристой кровью французских предков! У них что, командиры кораблей назначаются по семейному принципу — родственники Бурвиля, де Фюнеса и Ришара?

Без аккомпанемента «Терра Нова» начала танец. Красота! Стометровый корабль действительно вальсировал! Работали не только его форсированные турбины, пущенные враздрай, но и подруливающие винты. Сделав три полных оборота «на пяточке» против часовой стрелки, эсминец остановился лишь на мгновение и пустился в обратное вращение. Стоящий рядом старпом завороженно-завидующе хмыкнул, не отрывая глаз от этого эстетичного действа.

— Ну, уроды… — влюбленно пробасил он.

«Терра Нова» опять сменила «шаг», продолжая ввинчиваться в воду, и вдруг что-то у нее внутри бабахнуло; из трубы повалил черный шлейф; люди на ходовом мостике забегали быстро-быстро.