Синий конверт, или Немцы разные бывают - Геннадий Кучерков

старшинства, ответить первым, как откликнулся Виталий. Увлечённый рассказом адвоката и опасаясь, что тот ограничится сказанным, если Сергей Иванович удовлетворится лишь услышанным, он спонтанно выпалил:

— Но это ведь имеет отношение к завещателю, а мы-то здесь именно из-за него.

Сознавая, что нарушил субординацию, он повернул голову к начальнику и извинительно-вопросительным тоном произнёс по-русски:

— Нам ведь было бы интересно дослушать историю его жизни до конца?

Сергей Иванович посмотрел на Виталия с прищуром, помедлив, хмыкнул, потом кивнул.

Арнольд понял, что россияне договорились слушать его дальше, и продолжил:

— Дядя Норман был крепким мужчиной, но неожиданно стал быстро сдавать, перестал нас посещать. Отец несколько раз к нему заходил, но дружеского общения не получалось и у отца сложилось впечатление, что его уходу дядя Норман был рад больше, чем приходу.

Потом до нас стали доходить слухи о неадекватном поведении фон Краузе на улице и в общественных местах. На дорогах он не соблюдал правил дорожного движения. Несколько раз попадал в аварии. Когда его лишили водительских прав, и он стал пешеходом, то переходил улицы там, где и когда ему заблагорассудится, невзирая на светофоры и трафик. Стал конфликтовать, вплоть до рукоприкладства, в ресторанах, барах, швырял в официантов не понравившиеся ему блюда и стаканы.

Как-то Анна позвонила моей матери и сообщила, что Норман стал бить на кухне посуду, а когда она попыталась его остановить, он схватился якобы за нож и ей с трудом удалось справиться с ним.

Приглашённые Анной психиатры поставили ему диагноз агрессивной шизофрении и рекомендовали поместить Нормана в психбольницу. И Анна уже была готова это сделать, если бы не мой отец.

Знавший дядю Нормана всю жизнь, он не мог поверить в такое заключение врачей и через совет ветеранов войны добился организации консилиума лучших психиатров Вены. Они не нашли серьёзных отклонений в психике и признали его вполне дееспособным. Ему назначили лечение в неврологической клинике. Там он быстро пришёл в себя, вернулся домой и какое-то время даже работал.

Последний раз я видел его на отпевании моего отца. Папа погиб в авиакатастрофе. А вскоре дядя Норман тоже внезапно скончался. Вот такие дела.

Адвокат закончил и, налив себе минеральной воды, выжидательно посмотрел на своих русских слушателей. Те молчали, не зная, что сказать.

— Не знаю, следовало ли мне рассказывать вам все это, — несколько смущённо сказал Арнольд. — Я, наверно, утомил вас. Поэтому, — закончил он с улыбкой, вставая, — приглашаю на обед в уютный ресторанчик неподалёку. За бутылочкой доброго старого мозельского отдохнём от этих жизненных перипетий. Мозельское вино настолько прозрачное, что любые тайны в нем видны насквозь, — шутя добавил он. — А вечером моя жена хочет пригласить вас в Венскую оперу. Не возражаете? Нельзя, чтобы гости Вены покидали ее с не очень добрыми воспоминаниями.

***

За обедом оживлённый разговор касался многих тем: события в России, международная обстановка, венские достопримечательности. Но раз за разом, возвращался к теме завещания.

— Мой отец и фон Краузе имели общее военное прошлое, — сообщил Арнольд. — Они вместе были у вас, у русских, в плену, где-то за Уралом. Краузе часто заходил к нам. И отец с матерью навещали его не раз.

— Может быть, в их разговорах упоминались имена Полины и Екатерины Заикиных, — спросил Виталий.

— Честно говоря, не припоминаю своего присутствия при их разговорах один на один. Не исключаю, что между собой они говорили и о них, — задумчиво ответил Арнольд.

— Постойте, постойте, — вдруг спохватился он. Вот какой был однажды эпизод. Моя мать как-то, незадолго до смерти дяди Нормана, провожая его, уже в дверях сказала:

— Как бы я была рада передать привет вашей девочке, но…, и она развела руками.

— Я был крайне удивлён словами матери, так как абсолютно точно знал, что у дяди Нормана не было детей, во всяком случае, законных. Хотел расспросить маму, о какой девочке идёт речь, но как-то не случилось, — закончил Арнольд с ноткой сожаления.

К концу обеда, в ожидании кофе, Арнольд легонько шлёпнул кончиками пальцев по лбу и почти весело сказал:

— Мне ведь придётся нанимать ваших сыщиков. Полагаю, в России есть частные сыскные агентства, профессиональные частные сыщики? Впрочем, что за вопрос. Конечно, есть и, думаю, немало и превосходного качества. Насколько я знаю, ваши спецслужбы: КГБ, разведка сократили свои штаты. А этим специалистам безработица не грозит. Так что, хороших сыщиков у вас, я думаю, мы найдём.

Арнольд выжидательно посмотрел на россиян.

— Если вы ожидаете от нас рекомендаций, — ответил Сергей Иванович, поняв, зачем Арнольд поднял эту тему, то, к сожалению, в данный момент я не располагаю информацией на этот счет. Если что-то припомню, обязательно дам вам знать.

Прощаясь у выхода из ресторана, Арнольд напомнил:

— Мы с женой заедем за вами за полчаса до начала спектакля. Театр здесь рядом, пройдёмся. Кстати, у вас ведь билеты на завтра? Предлагаю в качестве компенсации за доставленное вам разочарование продлить пребывание здесь на день-другой.

Россияне переглянулись, Виталий был не против, но на этот раз дипломатично промолчал, а Сергей Иванович, поблагодарив, ответил, что их ждут дома дела и им трудно будет объяснить свою задержку. Советский в прошлом чиновник он не мог избавиться от ощущения какого-то подвоха во всей этой истории.

"Туристы", как они стали именовать себя после хорошего обеда, немного пришли в себя в номере отеля. Весь день с момента оглашения завещания они чувствовали себя немного не в своей тарелке. Не оставлявшее их чувство, что они стали пешками в какой-то игре, которую затеял то ли покойник, то ли адвокатская контора, немного ослабло. Пройдясь ещё раз по всей цепочке событий дня, они решили вздремнуть до вечера.

Вечером они хорошо провели время в театре и за поздним ужином в итальянском ресторанчике. Жена Арнольда, Терезия, была великолепна в дружеском общении, единодушно отметили они потом у себя в номере. Про себя же Сергей Иванович удивлялся, как органично вёл себя Виталий в компании с вчера ещё незнакомыми людьми, не только умело поддерживая разговор, но и направляя его русло в удобном россиянам направлении.

При расставании Арнольд передал свои визитки гостям и просил завтра перед отлётом обязательно позвонить, а если будет необходимость, то и заглянуть к нему на прощание.

***

В номере, возвращаясь из ванной, Виталий, наконец, высказал то, что давно носил в своей голове:

— Сергей Иванович, а что если мы возьмёмся за розыск этой женщины? Ведь Арнольд заводил разговор о русских сыщиках, наверно, не случайно? Не намекал ли он нам, что и мы можем этим заняться?

Сергей Иванович, который