Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы - Арчибальд Росс Льюис

Благодаря находке одного из них – Нидамского корабля, датированного около 300 года, – нам точно известна конструкция этих судов. Нидамский корабль был обшит внакрой, имел длину 77 футов и ширину 11 футов. Дубовая обшивка соединялась с помощью железных заклепок и крепилась к шпангоутам канатами. На нем было большое рулевое весло, плохо сконструированный киль и не было ни мачт, ни парусов. Конструкция судна не выдерживает никакой критики. Оно являлось настолько низким в средней части, что волны его захлестывали, и к тому же оно не обладало остойчивостью. Более того, уключины, которые были привязаны канатами к каркасу судна, сконструированы так, что грести можно было только в одном направлении. Его можно было использовать на относительно спокойных водах Балтийского моря, и, возможно, именно о нем упоминал Тацит, как о судне, используемом шведами. Однако оно было непригодно для использования в Атлантике и на Северном море. Множество отклонений от кельтских и римских проектов судов является лучшим доказательством того, что в этот период почти не было морского сообщения между Атлантикой и Балтикой.

Обычно считалось, что саксонские пираты Северного моря, нападавшие на римские берега, использовали корабли, построенные по образу и подобию Нидамского. Это представляется крайне маловероятным. Сидоний, писавший в следующем веке о саксонских пиратах, отмечал, что штормы их не слишком беспокоили, поскольку они были блестящими мореплавателями. Если так, они не могли использовать суда, подобные Нидамскому. Он также указывал, что их суда были парусными, а на Нидамском корабле паруса не было. Кроме того, было бы странно, если бы саксонцы, несколько столетий жившие на Северном море в непосредственной близости от лучше построенных римских и кельтских судов, зачем-то стали использовать худшие суда. Очевидно, отмеченный в Кодексе Феодосия римский запрет на продажу варварам проектов судов доказывает, что такое заимствование было в порядке вещей. Тогда, вероятнее всего, суда саксонских пиратов скопированы с пиктских или римских, хотя они могли взять что-то из балтийской практики и обшивать свои суда внакрой. Тем не менее вопрос остается открытым.

Таким был мир Северной Европы в IV веке. Это был мир, быстро двигавшийся к серьезным и важным переменам. Для римского мира появилось много опасных знаков. Это новая морская активность ирландцев, пиктов и саксонцев, вкупе с ростом их деятельности на водах Атлантики, контакты по суше, соединившие германские народы на северных римских границах с империей, в результате которых стала неуклонно расти цивилизация германцев. А новое готское королевство на юге Руси обеспечивало контакты жителей севера с Центральной Азией. Римский мир, столкнувшийся со столь серьезными событиями у своих границ, регламентированный и аграрный, укрепленный, расколотый на региональные экономики и отделенный от Средиземноморья, не мог долго противостоять столь серьезным вызовам. У него было больше слабостей, чем сил, и уже в конце IV века начали разыгрываться первые сцены новой исторической драмы, покончившей с римским господством над землями, выходящими к северным морям.

Первый удар обрушился на Западную империю на границе, где римляне произвели больше всего приготовлений к обороне, – на Рейне. В 355 году франки и алеманны прорвались через оборонительные сооружения римлян, вторглись в Северную Галлию и разграбили много городов. Юлиан, позже ставший императором, был вынужден провести тяжелейшую военную кампанию, описанную Аммианом Марцеллином, прежде чем ему удалось вытеснить алеманнов обратно за Рейн и восстановить границу. Но с франками ему повезло меньше. Несмотря на ряд побед, ему пришлось разрешить им поселиться на западном берегу реки на пустынной территории Северной Бельгии. В то же самое время набеги саксонцев из Северного моря вниз по Каналу стали чаще и ожесточеннее, и пиратам даже удалось основать поселение в районе Булони, откуда их не смогли изгнать. Таким образом, рейнская граница оказалась нарушена, и связь Галлии и Британии по Каналу ослабела.

Ситуация была чрезвычайно опасной для Рима, однако худшее было еще впереди. Британия, оборона которой была ослаблена для обеспечения поддержки рейнской кампании Юлиана, в 363 году неожиданно подверглась нападению со всех сторон. Ирландцы напали с востока, саксонцы с запада, а пикты и аттакотты – с севера. Саксонцы и ирландцы прибыли морем. Возможно, пикты тоже использовали свои морские силы, чтобы обойти римские наземные укрепления вдоль вала Адриана. Почти весь остров был захвачен, а римский командир гарнизона убит. Вероятно, к этим вторжениям добавился страх восстаний угнетенного населения, занимавшегося обработкой земли на процветающих романизированных виллах, которых было множество в Британии. В общем, Британия, казалось, была потеряна для Рима.

Ситуацию спасло своевременное вмешательство комита Феодосия. Он высадился на острове, разгромил захватчиков, вытеснил их из провинции и восстановил оборону. Однако он не уделил внимания восстановлению вала Адриана, как важнейшей составной части британской системы обороны. Такое сооружение, которое легко можно было обойти с моря, было проигнорировано. Вместо этого он велел построить ряд сторожевых башен на побережье Йоркшира.

Однако усилия и энергия Феодосия не смогли полностью восстановить прежнюю ситуацию в Римской Британии. Эти вторжения и сопутствующие им крестьянские восстания почти везде в центральной и южной частях Британии уничтожили процветающую систему вилл – систему, которая до этого времени переживала свой золотой век. Феодосий смог отремонтировать фортификационные сооружения и вытеснить захватчиков, но он не имел возможности восстановить повсеместно разрушенные поместья. В Восточной Англии эта система уцелела только вокруг фортов Саксонского берега, в Норфолке, Суффолке, в Кембридже, Кенте и вокруг Лондона, а в Семерсетшире и долине реки Северн она сохранилась только вокруг Каеруента. В других регионах Римской Британии наступил новый беспорядочный и тревожный век.

Даже имперское правительство еще до конца века признало неизбежное. Трир, в течение века бывший галльской столицей, был покинут ради более безопасного Вьена, а монетный двор в 395 году перевезен в Милан. Так была подготовлена почва для еще более масштабных катастроф, которым предстояло потрясти Британию и Галлию в следующем веке.

Как раз в то время, когда имперская оборона на западе начала разрушаться, разразилась катастрофа и на востоке. Ей предшествовало появление гуннов. Необходимо написать еще одну книгу такого же объема, чтобы рассказать важную историю о том, как гунны переместились с границ Китая через Центральную Азию и подошли к границам римского мира. Поэтому мы не станем на этом останавливаться. Не будем мы и перечислять последствия их нападений на империю Сасанидов, хотя они, безусловно, важны. Нас интересует их прямое влияние на Рим. К 370 году этот кочевой центральноазиатский народ, империя которого разрасталась словно снежный ком, покорил аланов и включил их в свою армию, после чего добрался до остготов, живших на юге Руси. Готский король Эрманарих тщетно пытался им