Меч Аллаха - Александр Щелоков

Сколько времени они провели в пути, Андрей не мог определить. Езда лежа, со спутанными руками и ногами, без возможности видеть, куда тебя везут, отбивает у человека способность чувствовать время. Ко всему, сопровождавшие Андрея люди за всю дорогу не произнесли ни слова. То ли не испытывали необходимости в общении, то ли им было запрещено разговаривать. Андрей даже не мог угадать, кто они по национальности.

Когда машина остановилась, Андрей почувствовал боль во всем теле — у него ныла каждая косточка, стонала каждая мышца.

Крепкие руки с двух сторон подхватили его под мышки и поставили на землю. Без слов повели за собой по проезжей части узенькой сельской улочки. Во всяком случае, такого толстого слоя лессовой пудры под ногами в другом месте быть не могло.

Вскоре они остановились, и по тому, как загремела железная щеколда, Андрей понял — перед ними раскрылись ворота. Молча его провели через двор — он чувствовал под ногами хрустевшую гальку, а неподалеку в небольшом водоеме, соревнуясь, заливались кваканьем лягушки. Потом он услышал скрип открываемой двери. Ржавые петли давно не смазывались. Его подтолкнули вперед. Он слегка споткнулся о порог и ощутил влажную прохладу. Значит, его ввели в помещение.

Позади раздался лязг ключа, запиравшего дверь снаружи.

Постояв с минуту, Андрей вслепую начал разматывать тряпку, прикрывавшую его лицо. Глаза привыкали к полумраку недолго. Маленькое помещение с узким окном под потолком, глинобитный пол, стол, сколоченный из грубых плах, керосиновая лампа без стекла.

Впервые Андрею удалось взглянуть на часы. Он провел в дороге почти четыре часа. Уже вечерело.

Присмотревшись, Андрей выбрал место в углу комнаты и опустился на пол.

Некоторое время спустя загремел ключ в замке и дверь отворилась. В помещение, слегка согнувшись, чтобы не задеть головой притолоку, вошел босой мужчина в белых штанах и рубахе, подвязанной кушаком. В руках он держал миску с какой-то едой.

— Где я? — спросил Андрей по-узбекски, уверенный, что имеет дело с узбеком.

Однако ответа не услышал. Мужчина поставил миску на стол и вышел. Снова загремел замок.

Еда, поставленная на стол, даже по местным меркам оказалась пищей бедняков: в миску было положено несколько ложек каши из джугары — азиатской крупы типа сорго. Попробовав варево, Андрей отставил миску и, несмотря на то что по дороге натряс изрядный аппетит, есть кашу не стал.

Ночь он провел в полусне, в полубреду. Лежать на жестком холодном земляном полу человеку, даже привыкшему обходиться без пятизвездочных удобств, не очень комфортно.

Утром Андрей встал и первым делом съел холодную противную кашу.

В семь часов дверь отворилась.

— Можно выйти, — сказал узбек в белой рубахе навыпуск, подпоясанной белым куском материи, и показал Андрею на открытую дверь.

Андрей вышел наружу. И одного взгляда ему хватило, чтобы понять, где он находится: ему уже приходилось бывать в этих местах.

С высоты, на которой он стоял, открывался вид на реку, несшую бурные голубые воды по глубокой лощине. В отдалении из другой лощины катил желтые воды другой поток. Обе реки сливались в устье двух теснин, напирали волнами на берега, сталкивались друг с другом, бурля и волнуясь. И далеко, насколько хватал глаз, поток стремился к Ферганской долине, разделенный на два цвета — голубой и глинисто-желтый.

Значит, он находился в Шахимардане, в одной из самых северных святынь мусульманского мира.

— Прошу за мной, — сказал проводник, показал рукой на тропку, сбегавшую вниз, и затрусил впереди, ведя за собой гостя.

Добротно закатанная гравием дорога, поднимавшаяся из долины, упиралась в мощные металлические ворота. Когда Андрей приблизился, небольшая створка автоматически отъехала в сторону, открыв узкий проход внутрь двора. Едва он вошел, дверца закрылась.

Андрея поразил уровень охраны частной усадьбы, расположенной в горах, но поделиться удивлением было не с кем.

Сразу за воротами размещались деревянная будка для охранника и асфальтированная стоянка на десяток автомашин.

Андрей пошел по дорожке к дому. Его встретил плечистый узбек в тюбетейке и солнечных темных очках.

— Я Кашкарбай, — представился он. — Вы Андрей, так? — не ожидая ответа, приветливо показал рукой на вход. — Пожалуйста, проходите внутрь.

Андрей перешагнул порог, и первым, кого он увидел, был Иргаш, с которым он расстался в Коканде. Иргаш стоял, слегка расставив ноги, сунув руки в карманы брюк, и широко улыбался. За его спиной маячила фигура еще одного человека — чернявого лысого узбека в недорогих круглых очках.

— Андрей! Рад вас видеть! Как вы? Мне говорили, что в дороге у вас возникли неприятности. Так было? Я даже стал беспокоиться…

— Ничего серьезного, мухтарбек. Все обошлось. Я здесь.

— Прошу к столу, — Иргаш указал рукой на центр комнаты, где на ковре уже была постелена чистая скатерть — достархан. На скатерти стояли большие фаянсовые блюда. На одном, выложенный горкой, дымился янтарный плов, на втором искусно выполненным натюрмортом лежали фисташки, изюм, колотые ядра фундука, мелко набитые кристаллы фруктового сахара.

— Рахмат, мухтарбек, — поблагодарил Андрей. — Спасибо, уважаемый.

— Да, познакомься, — Иргаш кивнул в сторону чернявого, который так и оставался за его спиной. — Это наш юрист Мирхайдаров. Бо-ольшая голова!

Мирхайдаров слегка склонил голову:

— Очень приятно.

Невысокий черноволосый босоногий парнишка в коротких штанах и белой рубахе вошел в комнату, держа в руках металлический черный поднос с маленькими кофейными чашечками и высоким медным, но уже изрядно закоптившимся кофейником. Легко нагнувшись, он поставил поднос на скатерть, поклонился хозяину и вышел.

Иргаш посмотрел на Андрея:

— Не возражаете?

— После дальней дороги грех отказаться от такого удовольствия.

Проходя к указанному ему месту, Андрей бросил взгляд на стол, стоявший в углу комнаты. На нем были навалены топографические карты. Глаз схватил несколько тюркских названий, скорее всего казахских: Шыгыс орман, Сары казаншункыр, Жаман жер — Восточный лес, Желтая котловина, Плохая земля…

Названия этих казахстанских пустошей были Андрею знакомы.

Не придав случайному открытию никакого значения, он опустился на ковер.

Иргаш сам разлил кофе по чашечкам и передал одну Андрею.

— Отведайте, Ахмед умеет готовить кофе.

Андрей понял, что речь идет о мальчике. Он отпил глоток, подержал кофе во рту, смакуя.

— Прекрасно. Но я думаю, что меня привезли сюда не для того, чтобы угощать кофе. Тогда для чего еще?

Иргаш улыбнулся:

— Вы прекрасно знаете узбекский, но душа у вас все еще европейская. Время не нужно подгонять. Мы не властны ни замедлить его, ни ускорить. Значит, надо наслаждаться каждым мигом, пока он не занят делами.