Сердце вора - Илья Соломенный

Ему было жаль Арину. Девочка, при всём своём недостатке опыта, была очень талантливой. Ещё лет пять — и она бы заняла место в Совете, укрепив его позиции ещё сильнее. Глава Детей Перуна подумал, что её не стоило отправлять в Америку. Он понадеялся, что так прыгун всегда будет находиться под присмотром доверенного человека, но…

Он сам допустил ошибку, согласившись с планом Кирилла. И поплатилась за это ни в чём не повинная Арина.

Разумовский не верил парню. Не верил, что ему повезло выбраться из американской тюрьмы без посторонней помощи. И в то, что Кирилл не знал, кто ему помог, Великий Магистр тоже не верил. Вся эта история была шита белыми нитками, но…

Опять это проклятое «но»!

Тварь из Нави было необходимо уничтожить как можно скорее, а без наживки в виде того, кого она ищет, её поиски могли продолжаться долгие месяцы. Совет наверняка бы поднял вопрос о его компетентности, и тогда…

Что в таком случае произошло бы, Разумовский старался не думать. Новая гражданская война между магами не привела бы ни к чему хорошему, но и отдавать власть, которую Андрей получил с таким трудом, он не собирался.

Кто же мог знать, что этот чёртов прыгун умудрится совладать с опасным демоном? С тварью, которую не смогли убить даже опытнейшие охотники!

Он, разумеется, говорил с Хироко-сан. И к его удивлению, она не сомневалась, что Кирилл убил ту сущность — благо, подходящее оружие у него было. Это же подтвердила и посланная на склад группа анализаторов, обнаружившая там слабый отклик развоплощённого демона.

Но Разумовский всё равно сомневался. Он не понимал, как у неопытного прыгуна хватило сил и умений совладать с таким противником. И это его ужасно раздражало. Если бы не Совет, который за секунду вознёс Кирилла на пьедестал и положил к его ногам звание героя, парня уже потрошили бы его самые опытные целители и менталисты.

Однако…

Это породило бы целый ряд ненужных вопросов, на которые однозначно пришлось бы отвечать. А Великий Магистр предпочёл бы оставить всё то, что он думает, при себе.

Хорошо хоть то, что Договор Огня был исполнен, и теперь этот заносчивый прыгун не имеет над ним никакой власти. Аркан спал только сегодня, и Разумовский уже наметил план обследования и допросов Кирилла на ближайшие дни.

Лежавший на стеклянной поверхности стола телефон слабо завибрировал. Поморщившись, глава клана поднял трубку.

— Да?

— Великий Магистр, это…

— У меня стоит определитель. Что случилось?

— Вы велели держать перемещения прыгуна под контролем…

— И?

— Сегодня он целый день провёл в квартире, затем уехал в Подмосковье и какое-то время провёл у Марфы Ступиной, а затем…

Разумовский, чувствуя неладное, глубоко вдохнул и процедил:

— Говори!

— Его сигнал исчез и снова появился, но… Довольно далеко.

— Где?

— Насколько я вижу, сейчас он находится в Рио-де-Жанейро.

Влажная ночь сменила жаркий день, и пришедшие с юга облака низко нависли над Копакабаной. Теплая сырость задерживала и усиливала запахи: фруктовый и тошнотворно-приторный аромат бугенвилии, нависающей над двориком, который я только что прошёл; прогорклый дым масла в лампах, горевших вдоль домов на этой улице; пряные, копчёные нотки рыбы, которую кто-то готовил прямо на пляже.

Пока в Москве лежал снег, здесь вовсю властвовало сочное лето. На ветру раскачивались сиреневые деревья. Они, как гигантские цветы, благоухали тонким ароматом, а влажный воздух сразу давал понять, что всего в паре сотен метров находится бескрайний океан.

Рио оказался красивейшим городом из тех, что мне доводилось видеть. Расположенный на берегу уютного залива Гуанабара, отделенного от вод Атлантики узким проливом, второй по величине город Бразилии с самого первого момента нашего знакомства поразил меня чудесными, поросшими лесом горами, каменистыми утесами и бездонными синими водами, усеянным островами.

Рио удивлял своими контрастами. В гавани — дорогие отели, жилые высотки, деловые кварталы, ухоженные парки. А на склонах гор раскинулись беднейшие районы — фавелы с убогими жилищами. Низкий уровень жизни и высокий — преступности, санитарные условия — хуже не придумаешь. Но виды, что открывались отсюда на город!.. Они просто поражали воображение, и первые несколько дней я частенько «зависал» на несколько десятков минут, если оказывался в этих краях.

Но самое главное, что меня поразило — это люди. Местные жители отличались невероятной, и в чём-то даже очаровательной непринужденностью в общении. Любимое их изречение — «аmanha». Это значит «завтра».

Какая бы серьёзная проблема не маячила на горизонте — местные, называющие себя «кариокас», скорее всего, отложат её на завтра. А «завтра» забудут ещё на день — и так до бесконечности.

Эти улыбчивые люди не любили проблемы, сложностей и, в отличие от остального мира — им каким-то образом удавалось не замечать плохие стороны жизни, отделять их от повседневности и оставаться улыбчивыми, сохраняя живой, весёлый темперамент.

Поначалу мне было трудно классифицировать «Кариокас» по этническому признаку. В жилах жителей Рио-де-Жанейро текла кровь выходцев из Европы — испанцев и португальцев в смеси с кровью местных индейских племен и африканцев, которые были привезены сюда для рабского труда на плантациях. В результате такого смешения крови большинство жителей Рио стали метисами и образовали новый, совершенно не похожий на другие народ.

В первые дни после прыжка сюда, я не делал ничего. Снял комнату в дешёвом мотеле и затаился. Знал, что по браслету-пиявке меня вычислят — но не верил, что Разумовский сразу же отправит группу захвата для моего возвращения.

У меня была мысль просто выкинуть телефон и вообще никак не контактировать с Детьми Перуна но, подумав, я решил этого не делать. События могли принять самый невероятный оборот, так что посылать всех куда подальше смысла не было.

Точнее — я это уже сделал, но у себя в голове. А вот в реальности можно было подобрать более культурные слова для объяснения всей ситуации. И когда практически сразу после прыжка мне позвонил глава клана — я не стал игнорировать его желание поговорить.

* * *

— Да?

— Доброй ночи, Кирилл.

— И вам не кашлять, Магистр.

На несколько секунд повисло молчание.

— Почему ты в Рио?

— У меня здесь дела.

— Позволь узнать — какие?

— Не позволю.

Снова молчание. Кажется, Разумовский пытался осознать, откуда во мне взялось столько смелости и наглости.

— Кирилл, несанкционированные прыжки…

— Прошу прощения, что перебиваю, Магистр, но давайте я сразу проясню ситуацию. Мне очень не по нраву, когда кто-то пытается меня контролировать. Особенно такими методами как шантаж и угрозы. И ваша политика ограничения моих свобод посредством изоляции от энергии Истока — отличный тому пример. Я прекрасно понимаю, что вам хотелось бы иметь карманного прыгуна для своих дел. Вот только у меня есть и своя жизнь, и я не согласен жертвовать ей в угоду ваших интересов.