Яд для короля - Дарья Крупкина

– Смерть довольно скучна для сплетен.

Тэа не стала добавлять, что и сами маги всегда вызывали в Таркоре повышенный интерес. Возможно, на севере, где они являются самым обычным делом, никто и не обращал внимания на очередного господина Терновника. Но в Шестом доме все обстояло иначе. Подумать только, многие аристократы до сих пор уверены, что маги могут пускать фейерверки и огненные шары! Что уж говорить о простом народе.

Так что Тэа не сомневалась, сплетен Къяру не избежать. Хотя вряд ли они будут его заботить – как и всегда.

– Как тебе город?

Королева сделала неопределенный жест, показывая на расстилавшиеся огни Таркора. Къяр пожал плечами:

– На самом деле, я еще не успел по-настоящему прогуляться. Но заметил кое-какие изменения, – он посмотрел на нее. – Откуда в замке столько жрецов?

– Ну, мы же все-таки столица. Должны не только торговать, но и просвещать людей.

– Ага, как же.

– Что за недоверие в твоем голосе?

Вместо ответа Къяр салютовал бокалом, а когда тонкое стекло стукнулось о второй бокал, провозгласил тост:

– За просвещение!

Конечно, он отлично понимал, что все не так просто – и что Тэа не расскажет об этом вот так, «с порога». Не сейчас, мой дорогой Къяр, не сегодня. Но ты хочешь узнать о таинственных планах? Вообще-то Тэа планировала все гораздо позже, но смерть короля могла стать тем толчком, который был ей так необходим.

– Я видел на севере много жриц Сигхайи, – сказал Къяр. – И видел их здесь.

– Ходить вокруг да около никогда не входило в твои привычки.

– Я хочу поговорить с одной из них.

– Так в чем проблема?

– Мне нужна самая сильная. Ты наверняка знаешь, к кому можно обратиться… и кто не будет болтать.

Теперь настал черед Тэа удивляться. Впрочем, она быстро поняла, какую именно услугу от Белых жриц хочет получить свежеиспеченный лорд Ревердан.

– Духи, – Тэа не спрашивала, она утверждала, – ты хочешь, чтобы жрица для тебя пообщалась с духами. Кого из мертвецов планируешь побеспокоить?

– Да есть пара вопросов к папочке.

Вальмонд Ревердан и при жизни был собеседником не из приятных. Но вызывать его из Бездны, чтобы задать пару вопросов представлялось Тэа плохой идеей. Очень-очень плохой.

– Ты уверен? Он…

– Он предал всех. И убил короля. Я хочу знать почему.

Он предал тебя, хотелось сказать Тэа. Ты ощущаешь, что он послал в Бездну всех, включая семью и весь свой род. Но она промолчала, а Къяр продолжил:

– Я уже успел посмотреть семейные документы. И в них есть престранные суммы, которые как поступали, так и исчезали. Огромные суммы. Отец был промежуточным звеном, и я хочу знать в чем. Но еще больше мне интересно, кто за всем этим стоит.

– Ну, один ответ есть и у меня: деньги уходили на Элтанские острова.

– Пираты? Он хотел, чтобы его поддержали пираты?

– Да. Против королевской гвардии и воинов Леоронов. Но пираты кинули его в последний момент – возможно, когда заговор раскрыли, а возможно, они и не собирались выступать. Ты же знаешь пиратов.

Разбойники с Элтанских островов, провозгласившие себя вольным народом, который не подчиняется никому. Грабившие морские суда и живущие за счет торговцев. Они были неорганизованной массой, и король никогда не считал их опасными. В отличие от Тэа.

– Так это ты! – Къяр как будто только теперь понял, выстроил цельную картину у себя в голове. – Ты знала о пиратах!

– Ну, среди них есть парочка влиятельных капитанов, у которых в подчинении столько народу, что это может внушать опасения. Вальмонд купил их – но королевский дом предложил больше.

– Так ты знала о заговоре.

– О заговоре – конечно. О том, что его устраивает твой отец – нет.

Когда-то они были полностью честны друг с другом, Тэа Шантон и Къяр Ревердан. Но переводя взгляд с огней города на мутную глубину вина, королева с тоской подумала, что слишком много воды утекло. И она не может больше открывать Къяру всю правду. Да и хочет ли?

Впрочем, она не соврала. Она действительно не была уверена, что пиратов нанял Вальмонд Ревердан – хотя подозревала об этом. Но не имела доказательств.

– Ты позволила королю умереть, – ровно сказал Къяр. – Ты знала, что будет покушение.

Тэа хотела возразить, уточнить, что всего лишь предполагала. Но ответила:

– Да.

Они оба молчали. На балконе не было никаких источников света, и он утопал в полумраке. Только на полированном деревянном поручне отражались отсветы городских огней – постепенно тускнеющих. Тэа знала, что на перилах вырезаны изображения розы – знака того, что этот балкон принадлежит господам Розы, членам королевской семьи.

Тэа любила к ним прикасаться, проводить рукой по вырезанным лепесткам. И помнить, что титул господина Розы потерять очень легко. Сегодня ты принадлежишь к королевской семье – а завтра Шантоны становятся историей и гниют в склепе. И новая семья восходит на престол.

– Что ж, – вздохнул Къяр, – ты по-прежнему остаешься опасной женщиной.

– Идущей к своим целям.

– Именно это я и сказал.

Он отпил еще вина, не смотря на собеседницу.

– А знаешь, у меня весь дом верит, что теперь Реверданы будут в немилости, и нам пора собирать вещи и бежать. Кажется, даже сестра этого опасается.

– Не волнуйся, – улыбнулась Тэа, – я не сомневаюсь, что ты не имеешь отношения к делам отца. Да и Эльза вряд ли знает много… хотя она поддерживала Вальмонда. Найди ей мужа побыстрее, пусть повернет свою энергию в мирное русло.

– Я не успел ее спросить… но у нее же вроде был жених? Мать писала мне. Что случилось?

– Как, тебе никто не рассказывал? За неделю до свадьбы этот юнец ввязался в дуэль – и был убит.

– Дуэль? Из-за чего?

– Как всегда, какой-то глупый нелепый повод и фамильное оскорбление.

Къяр скривился. Хотя к дуэлям в Шестом доме относились довольно лояльно, и наличие парочки свидетелей сводила на нет обвинение в убийстве, многие их не одобряли. Къяр в том числе – похоже, со временем его мнение ничуть не изменилось.

– Вот ведь идиот.

– Возможно, – Тэа пожала плечами. – Но Эльза его любила, и я так понимаю, всех последующих кавалеров решительно отвергала.

– Я поговорю с ней.

Къяр крутил в руках бокал, и сердечные дела сестры явно волновали его сейчас меньше всего. Тэа снова вздохнула:

– Я знаю, о чем ты думаешь. И нет, я не знаю, откуда поступали деньги, которыми твой отец решил распорядиться на благо революции. Но я тоже хочу знать.