Карибы: Ресторанчик под пальмами - Роберт Бланчард

Мы приобрели пластиковые тарелки, недорогой набор кастрюль и сковородок, дешевое столовое серебро — все это нам пригодится, пока мы не перевезем сюда вещи из Вермонта. Я купила машинку для производства мороженого за $19.95, решив, не откладывая дело в долгий ящик, приступить к опробованию имеющихся у меня рецептов. Однако поиск строительных материалов результатов не принес. Обойдя четыре склада пиломатериалов с небогатым выбором и ценами до небес, мы все больше склонялись к тому, что отовариваться нам придется в Майами.

Очень порадовал нас на Сан-Мартине ужин. Бесспорно, голландцы — отличные торговцы, однако французы — непревзойденные кулинары. Мы поднялись по склону холма и, промчавшись по автобану, вернулись в Мариго.

Мы немного погуляли по узким улочкам и в итоге наткнулись на пристань, у которой стояла куча парусников и моторных лодок. Сходни у них были спущены, так что владельцы могли спокойно походить по магазинам и ресторанчикам, расположившимся прямо у воды. Меню были написаны на досках, установленных на подставки. Мы медленно передвигались от одного ресторанчика к другому и, наконец, остановились у маленького кафе под названием «Тропикана». Все двенадцать маленьких столиков, накрытых скатертями, были заняты, но радушный метрдотель заверил нас, что лучший из столиков прямо перед нами вот-вот освободится, поэтому, если мы можем подождать пять минут, он его для нас подготовит. Присутствие этого загорелого красавца француза уже создавало атмосферу экзотики. Повернувшись спиной к ресторанчику, мы облокотились на ограду и принялись любоваться лодками. В животах урчало.

Покрытый бронзовым загаром подросток с соломенными волосами до плеч спустился с пирса в резиновую лодку. Мальчику было не больше двенадцати-тринадцати лет. Отвязав лодку, он запустил двигатель и понесся прочь из бухты. Когда я провожала его взглядом, мне подумалось, насколько бы иначе сложилась жизнь у Джеса, увлекающегося лыжами, если бы он вырос у моря, а не в горах.

— Интересно, а этот мальчик ходит в школу, или он просто так и живет в лодке? — задумчиво произнесла я.

— Madame, monsieur, s’il vous plait[1], — донесся сзади голос, и мы, поблагодарив метрдотеля, присели за обещанный нам столик.

Мы заказали на двоих салат из холодной зелени с теплым, чуть подтаявшим козьим сыром. Благодаря контрасту температур этого блюда слово «салат» приобрело для нас новое значение. Сверкало солнце, отражаясь от выкрашенных белым лодок, тротуар рядом с нашим столиком раскалился от жара, а мы под небольшим навесом наслаждались прохладой. Когда официант увидел, что мы справились с салатом и сыром, он водрузил на стол фирменное блюдо — половину курицы, золотисто-румяной, хрустящей, жареной с луком в красном вине. К курице подали большую пиалу с картофелем фри. И по сей день я считаю, что самый вкусный в мире картофель фри готовят в «Тропикане». Снаружи ломтики золотисто-коричневые и чуть хрустящие, а внутри — нежно-бархатистые, словно картофель вобрал в себя все соки земли, в которой рос. Словом, идеальный картофель фри.

— Я словно очутилась в раю, — призналась я. — Давай сюда ездить обедать раз в неделю.

— Надеюсь, в «Пи-Ди-Джи» нам удастся найти хоть что-нибудь из ресторанного оборудования, — промолвил Боб, напоминая, что мы не в отпуске. — Кроме того, нам надо купить кровать, тогда мы сможем съехать из отеля.

На десерт мы заказали сладкий пирог с яблоками, от которых исходил просто неземной аромат. После такой трапезы клонило в сон. Страшно хотелось вздремнуть. С огромной неохотой мы отправились на поиски «Пи-Ди-Джи».

Мы имели самое приблизительное представление, где именно находится этот магазин. У нас имелась карта Сан-Мартина, но следует учитывать, что Коул-Бэй представляет собой лабиринт дорог, складов и автосалонов, судостроительных заводиков и домишек. Агата и Розалинда пытались объяснить нам, как отыскать «Пи-Ди-Джи», но мы мало что поняли. Дело в том, что жители Ангильи для обозначения направлений используют особую терминологию. «Наверх» — значит «на восток», а «вниз» — «на запад». Их объяснения звучали приблизительно следующим образом: «Езжайте вниз, пока не увидите здание с верхним этажом и мотоциклами. Оттуда сверните и езжайте до пекарни. От пекарни — наверх, а потом вниз, где растет старый тамаринд. Там и будет магазин».

Мы нашли «здание с мотоциклами» (в нем находилось представительство «Харлей Дэвидсон»), а само здание было «с верхним этажом» (то есть двухэтажным). Оттуда мы свернули направо (ошибиться было нельзя, поскольку свернуть куда-то еще оказалось просто невозможно). На этом везение кончилось. Ни булочной, ни тамаринда нигде не было видно. Все дороги вели к мотоциклам. Наконец мы свернули на какую-то новую улицу и с радостью увидели жирные буквы «PDG», выведенные на стене большого пакгауза.

Владелец магазина Йон, перебравшийся сюда из Голландии, имел представление о том, как оснастить кухню ресторана, однако оборудование, выставленное на продажу, не совсем соответствовало размаху наших планов. Мы осмотрели тарелки и винные бокалы с толстым ободком. Нельзя сказать, что они совсем не подходили для дорогих французских вин, которые Боб собрался закупать. Посмотрели мы и на пластиковые пепельницы, блендеры, поддоны и ножницы для разделки птичьих тушек. Большая часть приглянувшихся нам вещей имелась только в каталогах — все надо было специально заказывать из Штатов.

— Сама позвонишь узнать о рейсах до Майами, или это сделать мне? — спросил Боб, когда мы снова залезли в машину.

— Да, придется лететь в Майами, — вздохнула я, — заказывать все по каталогам — слишком большой риск.

На обратном пути рядом с представительством «Харлей Дэвидсон» мы обнаружили мебельный магазин под названием «Ля Каса» и решили остановиться глянуть на кровати. Мне страшно не хотелось выкладывать тысячу долларов за матрас и пружинный каркас никому неизвестной фирмы, но нам надо было выселяться из гостиницы.

— И как нам доставить ее на Ангилью? — спросила я толстую продавщицу.

— С этим не будет никаких проблем, — ответила она, — мы доставим кровать на «Леди Одессу».

— Что это за «Леди Одесса»? — с любопытством спросил Боб.

— Это грузовое судно, которое ходит до Ангильи. Если у нас что-нибудь покупают, мы все отправляем на «Леди Одессу». Корабль приходит в Мариго каждое утро и стоит в доке где-то до двух. Если вам что-то на Сан-Мартине надо — везите на «Леди Одессу». Понятное дело, когда доберетесь до Ангильи, капитану надо будет заплатить. За доставку кровати с вас возьмут долларов двадцать пять — тридцать.

— Это часом не то судно, которое я видел в доке с паромом? На нем еще была куча коз и ящиков «Хайнекена», — уточнил Боб.

— Оно самое, — кивнула продавщица.

Поблагодарив ее, мы поехали в Мариго. Желания еще раз прокатиться на пароме у нас не было.

Путешествие обратно на Ангилью нельзя даже сравнивать с поездкой на «Табите». Мы устроились на самой верхней палубе «Делюкса» и наслаждались чудесным днем. Глядя, как удаляются горы Сан-Мартина, покрытые сочной буйной зеленью, а наш райский островок становится все ближе, мы обратили внимание на три рыбачьих лодки, затеявших между собой гонки неподалеку от нашего судна. Маленькие открытые лодочки перемахивали с волны на волну, поднимая фонтаны брызг. Ветер трепал наши волосы. Порой до нас долетали капли струй соленой воды, а на фоне удаляющегося Сан-Мартина вставала радуга. По мере приближения Ангильи становились виднее белые как снег купола «Кэп Джулуки», длинная белая полоса Рандеву-Бэй и шпили морского вокзала, построенного в вест-индском стиле. Справа за пляжем маячили густые заросли пальмовых деревьев. Вблизи берега вода казалась скорее зеленой, нежели голубой. Окинув взглядом восхитительный вид, я изумилась: ну отчего здесь живет так мало народу? Почему люди предпочитают жить среди асфальта, стекла, бетона и автомобильных выхлопов, отказываясь от пальм, моря и рыбацких лодок?