Хроника пикирующего времени - Александр Проханов

А что же Путин, к которому Вы апеллируете? В фильме-антиутопии «Бразилия» главный герой попадает в «мусорный ветер», когда уличный хлам, обрывки газет, туалетная бумага, политологические доклады, написанные «золотыми перьями ФСБ», налипают на одинокую маленькую фигуру, заключая ее в жуткий растрепанный кокон. Так и Путин, окруженный мусором «Единой России», напоминает мумию в бумажном саркофаге реформ.

С пожеланием скорейшего освобождения,

Александр ПРОХАНОВ

март, 2004 г., № 13(540)

На лестничной клетке пахнет газом — террористы выломали заглушку. В лесу пахнет газом — Путин одобрил продажу русских лесов. В чистом поле пахнет газом — черноземы России скупают кавказцы. В судах пахнет газом — судят «фашистов», отправляя русских юношей в туберкулезные тюрьмы. В Манеже пахнет газом — сожгли ампирный шедевр, чтобы строить подземные гаражи. В гостинице «Москва» пахнет газом — ломают памятник советской архитектуры в угоду гостиничной мафии. На обломках «Трансвааля» пахнет газом — не нашли владельца злосчастного аквапарка. В Аджарии пахнет газом — Лужков помчался в Батуми, словно там у него миллиардное состояние. В Косово пахнет газом — Путин решительно, на словах, выступает в защиту сербов, не обмолвившись о предательстве Ельцина и Черномырдина. В Испании пахнет газом — впервые, после черномырдинского потворства Басаеву, террористы побеждают страну. В «Единой России» пахнет газом — Шойгу скоро отправят в отставку. В левой оппозиции пахнет газом — Семигин сгреб политическую свалку и назвал ее КПСС. У «демократов» пахнет газом — Хакамада создает «партию дамских колготок». В Патриархии пахнет газом — Патриарх, по просьбе Президента, призвал народ явиться на выборы.

На Россию опускается громадное облако газа. В центре Москвы уже поставили свечку, ожидая, когда рванет страна между трех океанов.

А что же Путин, получивший полномочия египетского фараона и Чингисхана, вместе взятых? Ощущение, что он участвует в игре: «Если бы я стал президентом». Вместе с Грефом мило шутит о бедности, и все смеются. С Кудриным балагурит о налогах, и опять все смеются. С Фрадковым беседует об «Административной реформе», и опять все смеются, принимая Фрадкова за Жванецкого. В стране беда, русские мрут, в ракетах вместо топлива мышиный помет, бюджет разворовывают сразу после утверждения, а власть танцует комариный танец, поблескивая над бездной слюдяными крылышками.

Русский народ вымирает, потому что тоскует. В тоске и унынии не рожают женщины, не плодоносят деревья, не творят художники, не побеждают генералы. Не бедность тому виной — мы всегда жили бедно и создали величайшее по силе и красоте государство. Не в «тоталитаризме» дело, как любят твердить либералы, — великие царства мира не знали, что такое драки в парламенте и подкуп продажных депутатов.

Не в «рабской сущности, которую никак не можем изжить», — тысячелетие русские обретали в Православии высшую свободу, по сравнению с которой атеизм Европы — унылое, беспросветное рабство.

Ельцин отнял у русского народа великую работу, лишил его исторической деятельности, разгрузил русских от бремени, при котором создавался тип великоросса. Ельцин разрушил империю и лишил русских вековечной имперской работы. Тридцать миллионов деятельных, самозабвенных русских, строивших на окраинах империи великолепные города, космодромы, университеты и научные центры, тридцать миллионов цветущих русских людей было отсечено от ядра и выброшено на помойку СНГ. Русским стали говорить, что их история — ошибка, их историческое мышление — абсурд, их цивилизация — тупик. Два тысячелетия были потрачены зря, и русские — народ рабов и бездельников. Нас разгрузили, лишили имперской гравитации, поместили в историческую невесомость, и мы, как космонавты, утрачиваем упругость мышц и крепость костей. Вместо имперских снов нам снятся кошмары.

Русские — имперский народ, в великих трудах и открытиях создававший континентальную империю между трех океанов. Все великие русские правители, от Ивана III и Грозного Царя до Петра, Екатерины и Сталина, — империалисты. Ракеты, которые строил Королев, бомбы, которые создавали Харитон и Сахаров, — оружие империи. Могучий подводный флот, бороздивший Мировой океан, — флот империи. Громадные плотины, турбины, реакторы — энергетика империи. Пушкин, Толстой и Шолохов — империалисты. Перестав быть имперским народом, мы перестали создавать шедевры энергетики и авиастроения, писать великие поэмы и романы. Перестали рожать детей, которые были необходимы России для удержания Сибири, Туркестана, Кавказа. Лишенные государственной воли и исторической имперской задачи, мы пьем в унынии водку, безобразничаем и тоскуем, позволяя предприимчивым, быстро плодящимся народам захватывать наши пашни, окуривать дымом шашлыков и наркотиков наши святыни, глумиться над нашими женщинами, которых похабно, нарядившись в платок и кокошник, высмеивают юмористы.

Путин неполноценен, ибо не в состоянии сформулировать новую имперскую политику России подобно тому, как формулируют ее у себя Китай и Америка. Только имперская идея, возвращенная народу, спасет его от страшного обморока. Только имперская задача заставит вновь работать станки, роторы, гусеницы танков, высокие технологии, научные школы и литературные направления. Иначе — все обернется свинством, мелкотравчатой риторикой, тратой последних ресурсов. Откроет в Россию путь завоевателям с Запада, Юга, Востока, и жертвы героических русских батальонов не спасут народ, у которого нет Вождя.

Патриотизм, за который в 93-м нас расстреляли из танков, сегодня стал удобным пиджаком, куда влезла вся Дума, состоящая из хитрых и толстых дядек.

Империя — огненная, раскаленная добела идеология, которой боятся коснуться трусливые лапки политологов и политиков. Только она хранит в себе национальную идею России. Без нее русские превращаются в стомиллионную толпу фотороботов.

История современной России движется импульсами терактов. После каждого акта время перескакивает на новую отметку — огромные, дергающиеся часы с кровавым циферблатом.

Беслан, тектоническим ударом изменивший ландшафт русской жизни, израсходовал свою энергию. Парламентская комиссия старательно замазывает проломы, из которых на мгновение сверкнула истина. Расследование «по делу Пуманэ» стремится скрыть жуткую, не подлежащую разглашению тайну. В краткий иллюзорный период покоя, до следующего толчка, нужно оглядеться и зафиксировать новый рельеф.

«Ой, Пуманэ мои, Распуманэ…»

Стремительно меняется структура власти, порывая с ельцинским федерализмом, когда чугунная баба ельцинизма разнесла в прах Советский Союз, трещины побежали по Якутии и Татарии, Калмыкии и Адыгее, и вершиной ельцинской федеральной политики стала чеченская война — окровавленная печень русского солдата, намотанная на кулак бородатого боевика-демократа.

Больше не станем выбирать мэров и губернаторов, когда воры, чиновники, ловкие проходимцы подсовывают нам очередного дутого генерала или бандитского авторитета, или тошнотворного юмориста. Вместо них явится аккуратный аппаратчик из «управделами Президента». Больше скуки, меньше лжи. Меньше демократии, больше траншей в губернский бюджет.