Бремя созидателя - Дмитрий Охотин

Я призадумался. Спасать свою шкуру это куда ни шло. Там больше работает инстинкт, а не разум. Но давать советы по спасению сотен, а то и тысяч человек это весьма опасно. Но опираясь на свой опыт я сказал:

– Отец, в первую очередь нужно объединить все оставшиеся кланы. Нужно послать гонцов и собраться в самом удобном месте здешней тайги. Там где есть много чистой воды, мест для пастбищ животных, там где с точки зрения безопасности можно выставить дальние дозоры.

Взгляд Заруна наполнился интересом:

– Продолжай сын мой. Идея, о том чтобы объединится, приходила мне в голову, но осуществить её будет крайне проблематично. Мы веками жили в своих пределах, помогали друг другу, вместе бились с врагами, обменивались и торговали. Но объединить всех не удавалось никому.

– Вот именно, что вы жили в относительно привычном пространстве, теперь же толчком к объединению может стать только ваше плачевное положение. Я предлагаю созвать совет глав кланов и уже дальше определять, что делать. Одна голова хорошо, а десять лучше!

Зарун, все это время изучающе смотревший на меня, твердо заявил:

– Сегодня же отправимся вместе к нашим братьям и сестрам, рассеянным в тайге. Собирайтесь. Нет смысла ждать. Пурьгорь, буди Антонира и Велидара. Старшим оставлю моего брата Кастора. Он мудрый и храбрый воин, знает что делать.

Пробираться сквозь тайгу, застилающую подножье горных вершин, было крайне трудно, поэтому мы выбрали путь по подвздошью массивных хребтов. Там деревья уже не росли, а каменистую почву устилал колючий кустарник и редкие ягоды. Мы шли, а точнее бежали, в том же темпе как первоначально это делали с Пурьгорем. Похоже, что лошадей Кароги использовали только в хозяйстве, да на войне. В обычной жизни они покрывали несметные расстояния с помощью своих двоих. Наверно поэтому их отличала безумная сила и здоровье, а еще и целеустремленность. Невозможно было бороться с хронической усталостью без беспощадной к самому себе силы воли.

Специфический бег широкими шагами экономил немало сил, и я почти привык к их темпу передвижения, лишь изредка Пурьгорь взваливал мое задыхающееся тело к себе на плечи. Так мы добрались до первого стойбища, о котором нам рассказали разведчики.

На широкой поляне располагалось несколько десятков юрт или просторных палаток, обернутых в шкуры. Посредине возвышался большим пламенем костер, возле которого люди высушивали одежду, коптили тушки животных, куски мяса и пойманную где-то рыбу. Рядом находился табун лошадей, а неподалеку паслись спасенные от истребления врагами яки и бизоны. Численность вынужденных переселенцев была несколько больше чем в клане Заруна. Я подсчитал примерно пять десятков мужчин и женщин, не считая бойких ребятишек, для которых ужасы переселения словно являлись новым приключением и игрою.

В клане нас приняли дружелюбно, устроив пир с закланием жирного детеныша бизона, большой бочкой темного спиртного напитка зираки и сыплющимися как из рога изобилия вопросами.

Зарун вместе с главным вождем клана Салавладом, большим и плечистым мужиком, уединились в самую крупную хижину для разговора. Со своими спутниками я отвечал на вопросы, в пределах тех знаний, которые знал. Еда была отменной, а женщины то и дело посматривали в нашу строну, особенно останавливаясь на складной фигуре Пурьгоря. Много мужчин было положено в битве с Хашбанами, и несмотря на горечь утрат первобытные люди стремились жить дальше и найти свое счастье в семейном союзе.

Спустя час Зарун вышел из большого шатра и позвал Пурьгоря, меня и Антонира.

– Это Миша, – представил он мою персону собеседникам. – Он храбро спас моего сына от погони хашбанов.

Саловлад крепко сжал мою руку, а затем по очереди обнял Антонира и Пурьгоря.

– У нас сейчас трудные времена, впрочем, как и у вас, – сказал Зарун. – Поэтому подарки столь скудные: бочка солонины и мешок вяленой рыбы.

– Я все понимаю, брат, – сказал Саловлад. – После нашествия этих детей дьявола, слышны только стоны и рыдания вдов и сирот, а стада и пахотные земли сильно поредели. Не сегодня-завтра придут с юга войска князя Келлоса, владетеля княжества Шаронди.

– Мы поэтому и пришли к вам, – сказал Зарун и Саловлад пристально всмотрелся в соплеменника. – Я об этом думал и Миша вот подтвердил правильность моих мыслей: нам нужно объединятся для совместного отражения угрозы и в дальнейшем жить уже вместе.

Саловлад задумчиво уставился в пол.

– Идея хорошая, но согласятся ли остальные кланы?

– Главный вопрос, согласишься ли ты. – твердо произнес Зарун.

Пару секунд он смотрел в никуда, совершая мыслительный процесс, затем выставил свою мохнатую руку и уверенно заявил:

– Я согласен, но нужно обсудить массу деталей и уговорить остальных наших братьев. Племя сильно поредело, поодиночке нас ждет смерть.

Следующие два дня гонцы собирали в старейшин кланов в лагере Саловлада, так как он был приблизительным географическим центром мигрировавшего с привычных мест племени. На широкой поляне, специально подготовленной для совещания руководителей кланов были установленный скамейки, накрытые для удобства шкурами. Для торжественности на вокруг гигантского костра были установлены реликвии кланов – почтенные черепа великих предков. На большой растяжке весела шкура покровителя Карогов – саблезубого барса.

Представители племен съезжались, а точнее прибегали в разное время. Их крайне дружелюбно встречали, зажимали в объятиях, сытно кормили и поили. Велись долгие беседы, каждый хотел поделиться горем, рассказать о потерях и тяготах нынешнего положения и о будущей судьбе племени.

Все это время я рассказывал Заруну, как нужно выступить и что сказать на совете в пользу объединения племени. Во-первых, это компактность: если мы будем жить все вместе легче защищать ограниченные пространства. Во-вторых, это мобилизационный ресурс: можно создать гораздо более сильные вооруженные силы. В-третьих, это высвобождение многочисленных трудовых ресурсов. В-четвертых, это разделение труда: в одном клане возможно есть хороший оружейник, в другом – лекарь, в третьем – охотник и так далее. Разделение труда повысит эффективность работы. В-пятых, это централизованная система снабжения продовольствием: можно будет создавать запасы, которые помогут в трудные времена. В-шестых, генетическое разнообразие при воспроизводстве населения. В-седьмых, это общее управление и регулирование скотоводства и земледелия: не будет уже стихийных посевов и случайных пастбищ. И так далее и тому подобное.

Я говорил, а Зарун все больше удивлялся. Чудные для него слова, приходилось комментировать, подбирая более упрощенную форму.

– В вашей стране живут не только храбрые, но и умные люди, – искренне удивлялся он. – Мне бы и в голову это не пришло.

Пурьгорь также ловил мои слова, с некоторым восхищением смотря на меня. Как оказалось, они не знали даже примитивных понятий об эффективности. У них не было письменности, считали они по пальцам, о природе судили по махровым первобытным понятиям.