Глаза любви - Барбара Картленд

— Что здесь происходит? — воскликнул доктор.

— Что? Здесь кто-то есть? — спросил граф.

— Да, здесь есть я, Хэмиш МакДорн, — сообщил незваный гость. — И я — ваш родственник.

— Очень дальний родственник, — поправил его доктор. — И уж, во всяком случае, не тот, кем стоило бы гордиться! Убирайся, Хэмиш, и веди себя разумно, хотя ты не делал этого с тех пор, как выполз из колыбели.

— Кто ты такой, чтобы мне указывать? — взвился Хэмиш, — Я пришел сюда, чтобы встретиться со своим вождем, и, как любой член Клана, имею на это полное право!

Он подошел к графу и потряс его руку,

— Как я рад встрече с вами, кузен Брюс! — сказал он. — Надеюсь, вы доставите мне радость как-нибудь поболтать с вами наедине. Уверяю вас, вы найдете в моем лице гораздо более приятного собеседника, чем все остальные наши сородичи. Они ведут себя так, словно только что выпрыгнули из Ноева ковчега!

Он визгливо засмеялся.

Доктор посмотрел на Дональда, давая ему понять, что Хэмиша следует вывести прочь. Однако Хэмиш обернулся к Варе.

— Жаль, что нашу интимную беседу прервали, моя дорогая Вара. Но мы возобновим ее при случае. Счастливо оставаться!

А направляясь к двери, он сказал:

— До встречи, кузен Брюс. Вспоминайте обо мне, а уж я-то всегда буду помнить о вас, и, кто знает, может быть, мы еще пригодимся друг другу.

Он вышел из зала, и они услышали его шаги вниз по лестнице.

— Кто это был? — в замешательстве спросил граф. — И по какому праву он здесь очутился?

— Никого, достойного внимания! — ответил доктор. — Я думаю, вы, милорд, будете достаточно мудры, чтобы, как и большинство людей клана, не пускать его к себе на порог. Его поведение отвратительно, и лишь по случайности ему до сих пор удавалось не попасть за решетку.

— Это неожиданная новость! — воскликнул граф.

Доктор Эдейр подвел его к камину, и граф сел в кресло.

— Спасибо, что пришли осмотреть меня, доктор, — сказал он. — Так вы говорите, в ближайшие недели возможно улучшение?

— Мы можем лишь надеяться на это, — промолвил доктор Эдейр и обратился к Варе: — Я непременно скажу вашему отцу, что Хэмиш опять распоясался. Он ведь урезонивал его однажды.

— Я знаю, — кивнула Вара. — Нам совершенно ни к чему непредвиденные трудности, особенно сейчас, когда столько всего надлежит сделать.

— Это действительно так, — сказал доктор. — И я отдаю Его Светлость в ваши заботливые руки.

Он направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, граф попросил девушку подойти ближе.

— А сейчас, Вара, расскажите мне все об этом человеке — что его привело сюда и что ему нужно было от вас.

Вара вздохнула.

Ей совершенно не хотелось обсуждать с графом поведение Хэмиша, но, зная о настойчивости графа, она поняла, чтоот этого никуда не деться.

Вара уже несколько минут сидела за столом, когда появился Дональд.

— Боюсь, мисс, Его Светлость сегодня выйдет к завтраку несколько позже, — сказал он. — У него была беспокойная ночь.

— Беспокойная ночь? — удивилась Вара. Накануне, за ужином, все было великолепно.

Волынщик сыграл две новые мелодии, и Вара заранее убедила графа, что он должен от всего сердца похвалить музыканта.

Молодой человек не скрывал восторга.

Потом они поговорили на разные темы, не имеющие отношения к Шотландии или делам клана.

Засыпала она с мыслью, что граф становится все более человечным и менее болезненно относится к своей слепоте, — не сравнить с тем состоянием, в котором она его застала в день своего приезда.

Теперь она с тревогой ждала разъяснений Дональда.

— Его Светлость разбудил меня звонком в три часа ночи. Ему показалось, что в комнате был кто-то еще, но я уверен, это просто крысы скреблись в стене.

— Крысы! — в ужасе вскричала Вара. — А крысолова уже позвали?

— Да, мисс, он здесь. Но работы ему предстоит многовато.

— Хорошо. Проследите тогда, чтобы он начал с комнат Его Светлости, прежде чем примется за остальные, — попросила Вара. — И мою комнату во вторую очередь. Я боюсь и ненавижу крыс!

— В прошлом году с ними была просто беда! — задумчиво произнес Дональд. — Но это пустяки по сравнению с тем, что творится сейчас.

Вара тихо вскрикнула.

— Ох, я совсем забыла! Как глупо с моей стороны! Ведь пастор просил меня пожить в замке еще и потому, что Его Светлость иногда будит среди ночи то вас, то мистера Бридена, когда ему что-нибудь нужно.

— Это верно, мисс.

— В таком случае пускай проведут звонок в мою комнату, — сказала девушка. — Как я понимаю, Его Светлость может пользоваться им без особого труда.

— Да, — кивнул Дональд, — один из слуг протянул шнур из моей комнаты в спальню Его Светлости. Когда он дергает за шнур, колокольчик звенит и будит меня.

— Вот это-то я и хочу прекратить. Пожалуйста, сделайте, как я прошу, проведите звонок ко мне.

Она улыбнулась.

— Думаю, мне удастся убедить Его Светлость: если ему непременно захочется кого-нибудь разбудить, то пусть этим человеком буду я. Он не должен требовать ни от кого из вас круглосуточного исполнения обязанностей.

— Дай Бог, чтоб его больше не тревожили крысы, — молвил Дональд. — Пойду поговорю с крысоловом. Он как раз сейчас внизу, на кухне.

Вара печально вздохнула. Она представила себе размеры замка, значительно усложнявшие задачу избавиться от крыс;

— Я хотел сообщить вам кое-что еще…

— Что? — встревожилась Вара.

— Это все мистер Хэмиш, мисс. Он морочит головы людям из прибрежных деревень,

— В чем это проявляется?

— Он убеждает молодых парней, что у Его Светлости осколком ядра изуродовано все лицо и якобы он теперь так безобразен, что прячется от людей.

— Как у него только язык поворачивается нести такую чушь! — гневно воскликнула Вара. — Он сам вчера видел Его Светлость и прекрасно знает, что у него повреждены только глаза!

— Мистер Хэмиш любит мутить воду, вы его знаете, — вздохнул Дональд. — И конечно же, всем и каждому он заявляет, что Его Светлость не имеет права возглавлять клан. А стало быть, эта роль больше подходит самому Хэмишу.

— Я поставлю в известность своего отца, — заявила Вара.

Внезапно у нее возникла интересная мысль.

— Скажите, есть ли у вас коляска с откидным верхом?

Дональд почесал в затылке.

— Да, есть коляска, в которой любила ездить Ее Светлость. По-моему, она еще назвала ее «Виктория». Ее привезли с Юга, и Ее Светлость любила кататься в ней летом с откинутым верхом.