Дожить до коронации - Анна Мария Роу

— А ты половину народа выгнал. В том числе и тех, кто занимался магическими преступлениями, — то ли укорил, то ли просто продолжил мысль архимаг.

— И вторую половину уволил бы, да тогда работать наверняка некому будет. Развели здесь бардак! Гнилье надо вырывать с корнем!

Брови сдвинул, уголок рта скривил. Я вспомнила, как эмоционально он отреагировал на реплики кронпринца, пренебрегающего своими обязанностями. Похоже, единственное, что может вывести Ворона из себя, — безответственность и халатность. Любит он свою работу. И только ее.

— И кто же спорит-то?! Только люди от твоих методов уже воют!

— Пусть больше работают, меньше времени на нытье останется!

— Жениться вам надо, ваша светлость, — проворчала вошедшая Гертруда и поставила перед гостем огромнейшую чашку чая и блюдце с печеньем. — Говорят, леди Мильтон давно вами интересуется.

— Если я увижу леди Мильтон у себя в кабинете… — с вежливой улыбкой зашипел Ворон.

— Так! Про спальню ничего не сказал, — резюмировала Гертруда и вышла.

— Какая женщина! — восторженно вздохнул господин Авксентий.

— Идеальный секретарь! Если бы не была так обеспокоена моей личной жизнью.

— Так ты не живешь и другим жить не даешь! За дело возьмешься? Или мне своими силами справляться?

Вместо ответа на собеседника очень красноречиво посмотрели. Я бы от такого взгляда поперхнулась, а архимаг знай себе жевал сладости и запивал чаем.

— Замечательнейшая новость! — Старик отряхнул руки, камешек бросил обратно в карман, встал со стола и поправил свое одеяние. — Пока видение подходит всего под пару десятков ритуалов. После следующих убийств скажу точнее. Адью!

— А предотвратить убийства? Хоть что-нибудь конкретное? Жертвы? Кто может такое творить?

Но архимаг уже сбежал в приемную.

Артлейн откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и прошептал:

— Мало мне промышленного и политического шпионажа, покушений на княжну и капризов братца, так еще и маньяка мне на шею повесили!

А через секунду он уже оказался рядом со мной, требовательно протянул руку и совсем другим, уверенным тоном произнес:

— Что у вас получилось, леди Аврора?

Я с опаской протянула чистый лист и призналась:

— Я не умею рисовать портреты. Может, я опишу его на словах?

Теодор Артлейн взял планшет с бумагой и карандаши, присел на диванчик и предложил:

— Присаживайтесь рядом. Попробуем. Какое у него телосложение? Полный или худощавый? Лицо овальное или округлое? Какая у него прическа?

Я аккуратно пересела к нему, тщательно расправила юбки, сдержалась, чтобы не вытереть о ткань вспотевшие ладони, и попыталась описать лжесекретаря так, чтобы герцог смог его нарисовать.

— Знаете… такое сухощавое, но не слишком… Лицо простое, округлое. Нет, подбородок острый…

Он ловко и умело наносил линии и штрихи, видимо, эол-полукровка владел карандашом также виртуозно, как и шпагой. Несколько легких движений, и возникли линии бровей и контур губ. Появлялась ямочка на подбородке. Чтобы тотчас же исчезнуть.

Через пятнадцать минут Гертруда принесла чай и маленькие вкусные бутерброды. Потом сообщила, что ее рабочий день давным-давно закончился. Затем еще раз принесла чай.

Глаза меняли разрез: то миндалевидные, как у чистокровных эльфов, то круглые. Губы становились то пухлыми, то узкими, сжатыми в линию. Кожа то темнела, то становилась бледной, как у жителей Северных островов. О, пресвятые угодники! Я не могла вспомнить, какого цвета были его глаза и волосы! Он мог оказаться и лысым. Зато я могла с уверенностью заявить, что более нелепое, неуклюжее и неуверенное в себе существо еще надо попробовать найти! Какой же шпион из этого недоразумения?!

Я сдалась первой.

— Ваша светлость, не помню, — чуть ли не со слезами бессилия сказала я. — Лицо в памяти все время расплывается! Оно такое среднее и такое невыразительное! Я… запуталась!

— Все хорошо, леди Аврора. — Смеяться над девичьей памятью эол не стал, успокаивающе похлопал по руке и продолжил рисование. — Вы видели его всего несколько секунд, а он умеет и без маскировочных чар заставить человека забыть себя.

Фраза вышла слишком многозначительной. Но вместо того, чтобы испугаться, что меня могли убить, я поняла одну непреложную истину: за окном давно стемнело, комната утонула в сиреневом полумраке, и лишь возле нас горели несколько настенных бра. Артлейн сидел непозволительно близко. Время от времени мы касались друг друга руками. Его нечаянные прикосновения не будили бури чувств, не зажигали кровь. Но стыда от двусмысленности положения тоже не возникало. Я смогла рассмотреть и перстень рода на указательном пальце левой руки. Вычурный и слишком крупный, такие сейчас не в моде. И чуть заостренный кончик уха. Плетение косы: от макушки, чтобы походила на гребень. Тень от длинных ресниц… Уверенные движения руки, творящей карандашный набросок, притягивали…

Что-то, девушка, тебя не в ту степь рооканскую понесло! Я поспешно переместилась в «свое» кресло. Решила отвлечься и занялась подносом, который принесла Гертруда. Маленький фарфоровый чайничек стоял на круглой подставке, не позволяющей воде остыть. Я разлила чай по хрупким белым чашкам и поставила одну поближе к хозяину кабинета.

— А зачем вы пришли ко мне? — спросил герцог, не отрываясь от нового рисунка.

Украдкой скосила взгляд на зеркало. Слава небу, щеки не залил глупый румянец.

— Подслушать ваши разговоры.

— Простите, леди Аврора, — не подымая глаз от бумаги, ответил эол, — но шпион из вас не получится.

— Вчера вы считали иначе! — ядовито заметила я.

— Возможно, у меня были неполные данные о вашей персоне.

— Возможно, у вас часто бывает недостаток информации! К примеру, убийство леди Паус точно не могла совершить леди Ортлейн.

— Я бы настойчиво попросил вас забыть о разговорах, что вы здесь услышали!

Вежливо, но это не могло не быть приказом.

— Я уже забыла! — И намять у меня девичья, и склероз старческий. — Я к вам пришла, чтобы рассказать, что леди Паус и леди Ортлейн были подругами. Я подслушала случайно их разговор на балу. Они общались очень мило и по-приятельски. Я очень удивилась их плебейской выходке!

Артлейн отложил рисунок, рассмеялся и посмотрел на меня черными лукавыми глазами.

— Откуда у вас такое трепетное отношение к дружбе? Поверьте, они могли играть ненависть, а могли играть дружбу. Для себя ли, для других ли… Но я приму во внимание вашу информацию. — Он заметил или сделал вид, что заметил чашку с чаем, удивленно склонил голову и скупо поблагодарил.

Я попробовала бутерброд и решилась задать вопрос:

— Ваша светлость, то, что говорил господин архимаг…