По пути с Богом - Свами Рамдас

«Два странствующих садху пришли за даршаном Кали», – ответил Рамдас.

«Понятно. Но входить сейчас нельзя. Приходите завтра утром».

С этими словами друг уже готов был закрыть дверь перед садху, но оба они, несмотря на его запрет, тихонько проскользнули в храм. Он, как потом выяснилось, был ночным сторожем. Садху вступили в просторное здание храма и твердо решили не поворачивать назад, пока не получат даршан Кали. Добрый сторож, поначалу такой сердитый, теперь смягчился и сказал паломникам, что они могут получить даршан Кали, но о том, чтобы остаться в храме на ночь, нечего и думать – это против правил.

«Это дело Кали, никто из нас это сейчас решить не может», – ответил Рамдас.

Они подошли к месту, откуда исходил свет, и оказались перед мурти Кали. Радостное волнение охватило Рамдаса при виде фигуры Кали, этого идеала Рамакришны Парамахамсы, знаменитого святого Дакшинешвара. Пока они стояли со сложенными руками перед изваянием, из внутренних покоев храма вышел добрый друг и, увидев садху, дал им немного прасада Кали. Тогда Рамдас спросил, не пожелала ли мать Кали предоставить им на ночь приют в храме, жрец (а это был именно он) заколебался и сказал: «Согласно правилам, никому из посторонних не разрешается ночевать на территории храма, но так как сейчас уже полночь, было бы жестоко прогнать вас в темноту и холод».

О Рам! Никакие правила, никакие ограничения не распространяются на преданных Тебе. Произнесение Твоего славного имени освобождает от всех оков, от всех правил, от всех уз, всех пут.

Добрый жрец повел садху к открытому приюту для паломников на берегу Ганги. Он опять принес им еды и настоял, чтобы они поели. Доброта Рама не знает предела.

Там, где они оказались, о сне не могло быть и речи. Из-за ветра, дующего с реки, здесь стоял страшный холод. К тому же туча комаров принялась атаковать их с беспощадным упорством.

«Это просто ужасно, – горько сетовал Садхурам. – В Тирупати был только холод, да и то сравнительно терпимый, а тут двойные мучения: свирепствует холод и немилосердно кусают комары».

«Все правильно, друг, – отвечал Рамдас. – Невозможно переоценить доброту Рама. Он нашел верный способ, чтобы Рамдас бодрствовал и пел бхаджаны во славу Рама без малейших посягательств со стороны сна».

«Да уж конечно», – только и мог пробормотать садху и принялся ожесточенно отгонять крылатых гостей, махая во все стороны куском ткани, который прикрывал его тело. Садхурам провел здесь очень беспокойную ночь, мучаясь, жалуясь, ворча, тогда как Рамдас сносил все это, погруженный в медитацию на Рама, который очень скоро заставил его не сознавать своего тела и оставаться в этом состоянии всю ночь.

С первыми признаками рассвета Садхурам поднялся и попросил Рамдаса уйти вместе с ним из этого убежища. Он не знал, куда идти, но хотел только одного – бежать отсюда как можно дальше. Садху не прошли и ста метров от храма, как снова встретили жреца, оказавшего им гостеприимство прошлой ночью.

«Куда это вы собрались так рано? – окликнул их добросердечный друг. – Вы не должны уходить, пока не получите дневной пищи, прасада Кали. Прошу вас вернуться в храм».

Это приглашение пришлось принять, и оба садху повернули обратно. Пути Рама поистине таинственны.

«Искупайтесь пока что в Ганге и выстирайте свою одежду, – посоветовал им жрец. – В положенный час вас пригласят обедать».

Следуя его совету, оба садху спустились по каменным ступеням к священной реке, совершили омовение и выстирали одежду. Потом они поднялись к храмовому подворью, расстелили мокрую одежду на солнце для просушки и сели погреться под тем же источником тепла. В уме Рамдаса родились следующие мысли: «О Рам, Ты привел своего недостойного невольника к этому храму, прославленному величием святого Шри Рамакришны, который некоторое время жил здесь и достиг своего расцвета, и учение которого распространилось по всему миру. Ты нашел способ, чтобы помешать своему невольнику покинуть утром этот кров. После дневной трапезы он должен будет распрощаться с этим местом. Но не лучше ли ему, о Рам, до этого познакомиться с тем местом, где жил и предавался аскезе и медитации великий святой?»

Не прошло и пяти минут, как эти мысли пронеслись в уме Рамдаса, когда молодой высокий санньясин в одеждах до пят и полосками сандаловой пасты на лбу подошел прямо к Рамдасу и сел рядом с ним.

После обмена приветствиями он сказал: «Брат, слышал ли ты о великом святом Дакшинешвара Шри Рамакришне, который жил здесь в прошлом?»[37]

«Да, друг, именно ради этого Рам и послал сюда своего слугу», – ответил Рамдас, пораженный непостижимостью путей Рама.

«Вот и хорошо, – сказал бенгальский садху, ибо он был бенгалец, – пойдем со мной. Я покажу тебе все места, связанные с его жизнью здесь».

О Рам, какими словами может твой бедный простодушный невольник измерить глубину источника Твоей любви к нему? Ведь он еще не успел выразить свое желание, как оно исполнилось!

Бенгальский садху подвел смиренного Рамдаса (Садхурам не сопровождал его) к закрытой двери в одной из построек, образующих квадратный двор храма. Добрый садху попросил ключ и, открыв дверь, провел Рамдаса внутрь небольшой комнаты. О, какая радость! Там стояла скромная кровать с двумя подушками и постельными принадлежностями, которыми пользовался Шри Рамакришна и которые сохранили в память о нем. Рамдас с благоговением приблизился к кровати и склонил голову по очереди на каждую подушку. К этому времени он уже начал ощущать воздействие самого воздуха, будто бы наэлектризованного, наполнявшего эту комнату. Восторженный трепет волна за волной захлестывал его. Он плашмя лег на пол и стал кататься по всей комнате, чувствуя при этом неописуемый экстаз блаженства. О Рам! Пол был благословен касанием священных стоп святого человека.

Прошло около получаса, а он все еще катался по полу, и лицо его излучало необыкновенный свет бесконечной радости.

Бенгальский садху стоял и, словно завороженный, смотрел на это действо. Наконец, придя в себя, он решил, что им пора уходить из этой комнаты, так как нужно посетить и другие места. Рамдас очень неохотно поднялся и вышел из божественного обиталища. Садху отвел его, продолжавшего грезить наяву, в сад, разбитый позади комнаты Рамакришны, и указал на группу из пяти деревьев, называемую «Панчавати»,[38] вокруг которой возвышался круглый помост из земли и камней.

«Здесь часто сидел Парамахамса, наставляя своих учеников», – пояснил садху.

Потом он привел Рамдаса к маленькой хижине, где, как он сказал, святой обычно сидел в самадхи, или в глубокой медитации, обращенной к его идеалу – Матери Кали.