Путин. Его жизнь и время - Филип Шорт

оказался трудным и нуждался в дополнительной помощи. Если семья не справлялась со своими обязанностями, на нее оказывалось серьезное давление, вплоть до критики на массовых собраниях по месту работы родителей.

Другой переменой в жизни Путина той осенью стало его знакомство с самбо - смешанным видом боевых искусств, основанным на дзюдо и разработанным Красной армией в 1920-х годах для использования в рукопашном бою. Годом ранее он начал заниматься боксом, но его энтузиазм угас после того, как в драке ему сломали нос, и он был вынужден прекратить тренировки. В один из дождливых октябрьских дней он и его друг Борисенко решили воспользоваться дорогим черным телефоном отца, чтобы позвонить в местные клубы самбо и узнать, есть ли тренировки после школы.

Мотивы Володи были неоднозначны. Ему нравилось драться и общаться с местными "крутыми" во дворе, но он начинал понимать, что отдача от этого будет невелика. «Атмосфера была ужасная, - вспоминал Борисенко. Небритые, грязные парни с портвейном и сигаретами. Выпивка, нецензурная лексика, драки. И среди этих бездельников был Путин. Сам он не был хулиганом, но постоянно с ними общался». Было очевидно, что многие из них окажутся в тюрьме. Но Володю больше волновал его собственный статус. Чтобы сохранить то лидерство, которое у меня было, - объяснял он позже, - нужна была реальная физическая сила и навыки. Я хотел сохранить это лидерство... Я понимал, что если я не начну заниматься спортом, то во дворе и в школе у меня уже не будет того положения, к которому я привык.

В большинстве клубов, куда они обращались, им отказали, сказав, что они уже переполнены и надо приходить в следующем году. Но, наконец, Анатолий Семенович Рахлин, тренер клуба "Труд" при Федерации профсоюзов, согласился их рассмотреть. Володя так хотел, чтобы его приняли, что поначалу заявил, что он на год старше. Оказалось, что это лишнее. Рахлин, который провел свое детство во время ленинградской блокады в доме в Басковом переулке напротив дома Путина, зачислил их обоих.

Самбо стало страстью Володи.

Клуб находился в западной части города, недалеко от Юсуповского дворца, где полвека назад был убит давний клиент его деда - Распутин. К ужасу матери, которая считала самбо "дурачеством" и боялась, что он сломает себе шею, он три раза в неделю по вечерам ездил туда на трамвае и по два часа занимался на ковре. Первый год он тренировался в вязаных шерстяных носках, не имея ни своих борцовских ботинок, ни какой-либо другой экипировки, пока Борисенко не бросил занятия и не завещал ему свою экипировку. Но большинство других ребят были такими же оборванцами.

Рахлин вспоминал, что Путин выделялся своей целеустремленностью и решимостью, с которой он боролся, как будто каждая схватка была для него последней. Но родители его категорически не одобряли. В спортивные клубы ходили уголовники и бывшие заключенные трудовых лагерей. Отец хотел, чтобы он играл на аккордеоне, которому сам научился в Твери еще в детстве. В конце концов, дело дошло до того, что ему запретили ходить в клуб, и Рахлину пришлось ходатайствовать за него. Так было несколько раз, и тренер по самбо стал постоянным гостем в доме Путиных. Из тренера Володи он стал, как и Вера Гуревич, его наставником.

Позднее Путин писал, что роль Рахлина была решающей. Если бы я не занялся спортом, то не знаю, как бы сложилась моя жизнь. Именно спорт вытащил меня с улицы.

На самом деле все было несколько сложнее. Отношения с Рахлиным, как и с Верой Гуревич, были, безусловно, важны. Но и сам Володя взрослел. Его усилия по самоконтролю, которые еще год назад отмечал Борисенко, прогрессировали. Рахлин заметил, что когда он занимался борьбой, то после окончания схватки ему казалось, что ее и не было. Это было настолько неожиданно, что привлекло внимание тренера - способность мгновенно переключаться с агрессии на дружелюбие была необычным качеством, подумал он. Он также заметил, что независимо от того, выиграл Володя или проиграл, на его лице ничего не отражалось. «Он был очень сдержан... В такие моменты невозможно было понять, что он чувствует». Не показывать эмоций - один из главных принципов как самбо, так и дзюдо. Дзэнский мастер XVII века Такуан Сохо считал, что «внутренняя "пустота", нигилирование сознания, отсутствие концентрации и непоколебимое спокойствие - вот те качества, которые приносят адепту боевых искусств успех. Для эмоций здесь нет места».

Будучи тринадцатилетним подростком, Путин никогда не слышал о Такуане. Его привлекал ритуал самбо и самурайские традиции. Но интуитивно он каким-то образом уловил суть философии, лежащей в ее основе.

Стали проявляться и другие грани его личности. Он все еще оставался, по его собственным словам, "довольно бессистемным учеником" и впервые закончил пятый класс с некоторыми "4", но также и с некоторыми "3". Однако "двоек" больше не было. А когда тема вызывала у него интерес, он был способен удивить окружающих. В том году он поразил Борисенко, имевшего литературные наклонности и ставшего впоследствии театральным режиссером, своим пониманием не самого простого из писателей XIX века Гоголя, которого они изучали на уроках литературы вместе с Тургеневым, Толстым и Достоевским.

Отчасти эти изменения были связаны с осознанием того, что перед мальчиком встает важный выбор. В рабочих районах советских городов в те времена, когда мальчику исполнялось четырнадцать лет, наступал рубеж. Либо он оставался с другими подростками во дворе, где старшие мальчики дрались велосипедными цепями, играли в азартные игры, пили, стремились стать лидерами банд, и в этом случае ему грозила судимость, которую другие считали почетным знаком. Либо он отворачивался от этого мира и занимался в школе, надеясь поступить в технический институт или, если он был действительно талантлив, в университет.

Хрущевские реформы в целом были крайне позитивны для детей путинского поколения, открывая новые возможности, немыслимые для их родителей, но расширение доступа к высшему образованию не входило в их число. Погибшие во время войны - 20 млн. мужчин и 6 млн. женщин - означали, что спустя два десятилетия в промышленности по-прежнему ощущалась острая нехватка рабочих рук. В конце 1960-х годов только трое из пяти учеников средней школы могли продолжить обучение после восьмого класса, и эта квота вскоре будет еще больше сокращена, а из них лишь мизерная часть получала высшее образование. Как бы партия ни превозносила славную роль рабочего класса, вида старших школьных товарищей, которых в шестнадцать лет отправляли в ремесленное или профессионально-техническое училище с перспективой провести всю жизнь на тупиковой работе на