Клонирование Миранды - Кэрол Мэтас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я взяла трубку и позвонила Эмме.
— Привет!
— Миранда?! Ты в порядке?
— Терпимо. Глаза сегодня немного получше. Но этой ночью мне приснился такой ужасный сон!
Я рассказала Эмме, что мне приснилось и насколько реально все это выглядело. Она слушала молча.
— Смешно, правда? — заметила я, закончив рассказ. — Наверно, так на меня повлияли эти наши разговоры и фотография... Мама думает, что опухоль повлияла на мою память.
Эмма продолжала молчать.
— Эмма!
— Да?
— Что ты об этом думаешь?
— Может, мне лучше не говорить? У тебя и так забот хватает.
— Нет, скажи!
— Я не уверена.
— Эмма!
— Ладно. Мы ведь с тобой лучшие подруги с девяти лет.
— Да.
— Ты мне всегда все рассказывала.
— Да.
— Но ты мне никогда не рассказывала про эти дурацкие переодевания, как вы фотографировались. А ведь мы почти все выходные проводили с тобой вместе.
— Наверно, я просто забыла сказать тебе об этом.
— Тебе не кажется это странным?
— Что?
— Ты забыла рассказать мне как раз о главном, что хорошо объясняет появление необычных фотографий!
Я молчала.
— Миранда?
— Да?
— Что ты сама об этом думаешь?
— Ты права. Все это очень странно.
— А если прошлой ночью был не сон, — продолжала она. — Тогда все стало бы ясно с этими фотографиями. Может быть, у тебя есть сестра, но она, видимо, душевнобольная, и твои родители вынуждены держать ее взаперти в клинике. Судя по твоему рассказу, она явно не в себе.
— Звучит правдоподобно, — заметила я. — Но это не объясняет, почему у мамы на фотографии короткие волосы. Если только это не парик.
Я замолчала, размышляя.
— Что еще? — спросила Эмма.
— Дело в том, что мы с ней похожи как близнецы, а не как сестры.
— Такое бывает. Посмотри на братьев Болдуинов или на Чарли Шина и его отца. Они выглядят почти как близнецы.
— Пожалуй, ты права.
— Тебе надо попытаться увидеть ее снова.
— Но объясняю тебе, это, видимо, был сон. Коридор другой и моя комната тоже другая... Хотя...
— Что — хотя?
— Что, если... Нет, Эмма. Мы совсем запутались. Возможно, мама права. Это опухоль так действует на мой мозг.
— Что ты хотела сказать? Договаривай. Я не буду смеяться, — настаивала Эмма.
— Они могли поместить меня в другую комнату, пока я была под воздействием снотворного. И коридор поэтому выглядит совсем не так, наверно, я в другой комнате.
— Вполне возможно, — согласилась она. — Есть лишь один способ это проверить.
— Оставь его при себе!
— Ты должна осмотреть клинику.
— Но доктор Муллен и так разрешил мне это. Вряд ли они здесь что-то скрывают.
— Сегодня ночью! Когда все уснут. Притворись, что ты выпила таблетку. Как в кино: спрячь ее под язык и сделай вид, что проглотила. А потом иди на разведку.
— Одна?! Не пойду!
— Пригласи меня.
— Как?
— Скажи маме, что ты хочешь, чтобы я осталась с тобой на ночь. Убеди их.
— Тебе здесь негде ночевать.
— Ерунда! Будто они не смогут найти для меня раскладушку! В конце концов, это частная клиника. Даже в обычных больницах родственникам разрешают оставаться на ночь.
— Так то родственникам.
— Ну, я почти твоя родственница. По крайней мере, попытайся. Самое худшее, что может быть — тебе просто откажут. Тогда придется тебе разбираться одной.
— Ладно, попробую уговорить маму.
— Действуй. Пока.
— Пока.
Я положила трубку и задумалась. Возможно ли, что Эмма права?
Когда вернулась мама (как я и предполагала, она пила кофе), я попросила ее сводить меня прогуляться.
— Конечно, дорогая. Как твои глаза?
— Лучше.
Поглощенная беседой с Эммой, я и не заметила, что мое зрение действительно улучшилось. Теперь перед глазами оставалась лишь едва заметная дымка.
Я сунула ноги в шлепанцы, надела халат, и мы пошли.
Клиника оказалась весьма вместительным зданием. Снаружи это было самое обычное, ничем не примечательное строение, однако внутри все было оборудовано очень современно и профессионально.
Моя комната была на первом этаже, там располагались также административные офисы и кабинеты для осмотра. Несколько дверей оказались закрытыми, мама сказала, что это, вероятно, лаборатории. На втором этаже было несколько уютных комнат под спальни, а также лаборатории, вход в которые всем запрещался. Доступ на третий этаж тоже был закрыт.
— Почему? — спросила я маму.
— Там они проводят свои эксперименты, — ответила она.
«Возможно, именно в одной из них я была прошлой ночью, — подумала я. — Но нет, я точно не поднималась по лестнице, когда меня привезли в клинику. Я была на первом этаже».
— Не могла бы Эмма прийти ко мне сегодня?
— Ну-у-у... Я не думаю...
— Почему? — капризным тоном спросила я.
— Я не сказала «нет», — ответила мама. — Я думаю.
— Она могла бы даже переночевать здесь. Можно поставить для нее раскладушку. Представь, как важно для больного человека хорошее настроение, — торопливо продолжала я, не давая маме возможности возразить. — Я читала об этом в журнале в прошлом месяце, когда сидела в очереди к дантисту.
— Ты права, Миранда. Общение с подругой, наверно, пойдет тебе на пользу. Но чтобы она осталась на ночь — они ни за что этого не разрешат.
— Но мама!
— Нет. Я попрошу твоего папу, чтобы он привез Эмму после обеда и потом отвез ее обратно.
Я вздохнула. Было очевидно: спорить бесполезно. По крайней мере, я хотя бы повидаюсь с ней.
— Папа сможет взять для нас в видеопрокате несколько пленок?
— Конечно. Они заедут туда по пути, и Эмма сама выберет.
— Спасибо.
Вернувшись в свою комнату, я позвонила Эмме и поделилась с ней новостями.
После этого я лежала в постели и слушала пленку. Это была занимательная история про девочку, которая внезапно обрела необычные психологические способности. Неправдоподобно, но гораздо интереснее всяких унылых книжек про несчастные семьи, которые нам навязывают в школьной библиотеке, утверждая, что они, мол, удостоились всевозможных наград. Я считаю, это нас надо награждать за каждую такую прочитанную книгу.