Резус-фактор - Надежда Волгина

– Наташ, а ты сама чего хочешь?

Я думала, что эта девочка нуждалась в утешении, но в итоге от нашего разговора сама чувствовала себя все более неуверенно.

– Я люблю его, но… Нам нельзя быть вместе, – твердо проговорила она.

– Но это же и его ребенок.

– А у вас есть муж? – вдруг сменила она тему, внимательно посмотрев на меня.

И снова ее вопрос смутил, хоть я уже и давно ни перед кем не оправдывалась.

– Нет.

– Вот как? – Наташа задумалась. – Я вам завидую. Вы красивая, богатая и такая взрослая!..

Я невольно рассмеялась, понимая, что в ее возрасте женщины моих лет кажутся древними старухами.

– Я не всегда такой была. И когда ты повзрослеешь, станешь красивее меня, – погладила я ее по соломенного цвета волосам, ощущая их гладкость и тяжесть – шикарные густые волосы, ухоженные. Да и вся она казалась ладной такой. Платье на ней дорогое, туфельки… Невольно вспомнила паренька, каким видела его уходящим и со спины – простенько одетый, внешне ничего выдающегося в нем нет. Но внешность, она ведь очень обманчива – этому меня тоже научила жизнь.

– Я такой не стану, – с раздражением отозвалась Наташа. – Рожу и превращусь в толстую бабищу! Он испортит все, – снова посмотрела на свой живот.

– Мальчик? – с улыбкой поинтересовалась я и прикоснулась к ее животу.

Захотелось приласкать малыша, который еще не родился, а уже не любим матерью. Очень надеялась, что материнский инстинкт победит, и после родов все изменится.

– Да.

– Он ничего не испортит, а просто немного изменит твою жизнь…

– Да?! – с возмущением посмотрела она на меня. – Он уже изменил! Из-за него я бросила школу, и теперь мне придется доучиваться в закрытом пансионате. И Слава… это все тоже из-за него. Ни за что бы не стала рожать его, если бы не мама!

Разговор становился все более тягостным для меня. Я поняла, что что бы я ни сказала, убедить это рано повзрослевшее дитя не получится ни в чем. У нее уже сформировалось отношение к жизни, а врожденное упрямство мешало прислушиваться к чужой мудрости. Да и родители на эту девочку имели очень большое влияние. Оставалось посочувствовать тому мальчику – Славе. Вряд ли когда-нибудь они будут вместе. И с ребенком ему видеться не позволят, скорее всего. Может быть когда-нибудь, когда пройдет много лет…

– Мама говорит, что Даниил Эдуардович – настоящий мужчина, – доверительно сообщила мне Наташа, а я же чуть не упала с лавки. – Если честно, мне он тоже нравится. Такой красивый, успешный… И почему мой Слава не такой? – мечтательно закатила она глаза.

Господи! Так вот откуда дует ветер? Эта мелочь втюрилась в доктора?! И мамаша ее этому еще и способствует! С ума они, что ли, сошли? Я больше просто не могла всего этого слушать, как и видеть мечтательное выражение на лице этого беременного ребенка. Мечтательно-влюбленное. И что же она себе представляет? Ох, нет, это мне точно не интересно. И светского щеголя Шевцова я точно не могла представить рядом с ней.

В тот момент, когда я уже собиралась попрощаться и уйти несолоно хлебавши, а даже больше – в эмоциональном раздрае и испытывая когнитивный диссонанс, на тропинке, ведущей в эту часть парка, появилась Лора. Она медленно шла вперевалочку и активно жестикулировала руками. А потом и закричала.

– Настя, я тебя везде ищу с собаками!..

Снова эти собаки! Дались они ей, что ли? Нельзя придумать что-то более оригинальное?

– Спокойно ночи, Наташа, – торопливо попрощалась я с девушкой, общество которой стало мне в тягость, и поспешила навстречу своей рыжеволосой соседке.

– Тебя Даня вызывает, – с придыханием сообщила мне Лора. – А ты тут бродишь…

– Сейчас? – время-то уже.

– Иди. Он ждет тебя в кабинете, – подтолкнула она меня в спину. – Потом расскажешь, – крикнула вдогонку.

И зачем я ему понадобилась в такое время? Я посмотрела на часы – отбой через полчаса, и я бы с удовольствием провела их в парке, на чистом воздухе, чем в кабинете Шевцова. Кроме того, отчего-то разволновалась. Даже бегло осмотрела себя в зеркале, в холле. Вообще, не понятно зачем это сделала, не иначе, как заразилась общим настроением. Но точно не отношением к этому доктору. С меня хватало Лоры, которая каждый раз вворачивала пару фразочек про «Даню», независимо от тем наших бесед.

«А Даня знаешь, какой!..»

«Ты не представляешь, как он умеет!..»

«Когда он входит, у меня…»

Ну и все в таком духе. Один раз я даже не выдержала и все-таки напомнила ей про мужа. Сама себя потом едва не убила мысленно за подобную мелочность и предвзятость. Но Лора даже ухом не повела. Только и заявила, что муж – это неприкосновенное и бесконечно любимое. А кроме мужа для нее существуют только мужчины, подобные Шевцову. Не сработало, в общем.

Как и в свой первый визит, прежде чем открыть дверь, я постучала, а потом вежливо поинтересовалась.

– Можно?

– Проходите, Анастасия Владимировна, – раздалось радушное из смежного кабинета, дверь в который была опять открыта.

Я же вздохнула поглубже, выпрямила спину и важно прошествовала в кабинет. Правда, сразу же была сбита с толку позой доктора – Шевцов сидел в крутящемся кресле за столом, а ноги его преспокойненько устроились на этом самом столе. И смотрел он в распахнутое окно, на усыпанное звездами небо.

– Как думаете, лето будет жарким? – посмотрел он на меня.

– Не знаю, но не хотелось бы… – немного растерялась я, самую малость.

– И почему же? – в его глазах зажегся интерес, а ноги он, все-таки, со стола убрал, как и позу принял более собранную. – Присаживайтесь, пожалуйста, – кивнул он на стул.

– Спасибо! Наверное, потому что живот мой меньше не становится, и отекать в жару не хотелось бы.

– Отеки не связаны с жарой никак – это я вам говорю как врач, – улыбнулся Даниил Эдуардович. – В третьем триместре они, конечно же, возможны, но с ними легко справляются прохладные ножные ванны и клюквенный морс. На ночь под ноги подкладывайте подушку. Ну и йога вам тоже поможет с этим справиться, – лукаво добавил, я же почувствовала прилив крови к щекам.

Значит, он все помнит, что и не удивительно, учитывая, как позорно я тогда бежала. И все же, я спросила:

– Йога? А откуда вы знаете, что я ею увлекаюсь?

– Просто, вы не были похожи на женщину, которая подглядывает за полуобнаженным мужчиной из любопытства или какого другого чувства. И в глазах ваших я прочел интерес не личного характера. Так я угадал?

– Ну… да, угадали, – позволила я себе улыбку и отдала должное доктору – беседа с ним как-то сама собой текла непроизвольно. От напряжения не осталось и следа. Теперь отчасти я понимала женщин этой клиники – Шевцов умел располагать к себе. – И все же, пусть лето лучше не будет жарким.