Седьмой ангел - Светлана Сухомизская

У подъезда многоэтажного дома стояли машины милиции и «Скорой помощи». Кучка зевак упорно не желала расходиться, несмотря на уговоры стражей порядка, в которых с каждым разом проскальзывало все больше резких нот и все меньше слов, пригодных для печати. Здесь же суетились и корреспонденты с телевидения. У одного из них на плече висела кинокамера.

Себастьян пошел впереди, мы с Даниелем — следом. Не без препятствий в лице служителей закона проникли в здание и поднялись на четвертый этаж.

Дверь в квартиру, где находился труп, была распахнута настежь. Из квартиры доносились озабоченные голоса. Себастьян велел мне оставаться на лестничной площадке, а сам шагнул через порог. Даниель отправился следом. Я покорно замерла на месте.

Впрочем, ненадолго. Выждав секунд пять, я осторожно вошла в квартиру.

— А-а, Шнайдер и компания! — донеслось из комнаты. — Система оповещения у вас работает на славу. Кто же вас так хорошо информирует? Знаю-знаю, что не скажете. Вопрос чисто риторический.

Пройдя еще немного, я увидела говорившего — невысокого крепыша в черных брюках и сером свитере поверх голубой рубашки.

В квартире был полный разгром, все было буквально перевернуто вверх дном — книги валялись на полу, мягкая мебель распорота, все шкафы нараспашку, ящики письменного стола выдернуты, настенные ковры сняты. Кое-где даже были отодраны обои. Под ногами хрустело разбитое стекло.

— Тут что-то иска-али, — протянул Себастьян.

— Удивительно, как ты догадался? — хмыкнул крепыш. — Может, твоя гениальная интуиция сообщит, что именно? Даю подсказку — не деньги. Деньги мы нашли.

— Много?

— Смотря что ты вкладываешь в это понятие, Шнайдер. Пятьдесят тысяч примерно.

— Пятьдесят тысяч чего? — спросил Даниель.

— Американской вечнозеленой хвои, дружок. Ими на кухне весь пол был усыпан. Откуда у простого школьного учителя истории такие капиталы — следствию пока не ясно. Может, вы меня просветите? Уж не из-за этого ли вы сюда примчались, словно угорелые?

— Брось, Захаров. Ты же нас не первый год знаешь.

— Знаю. Да только не люблю я вашего брата, частного детектива. Того и гляди, в грязную историю влипнешь. И фамилии у вас… Хрен запомнишь.

— Ладно, не будем отвлекаться, — возвращая разговор в прежнее русло, сказал Себастьян. — Где тело?

Захаров поманил их пальцем, и они отправились в соседнюю комнату. Я тихонечко пристроилась следом.

Все трое встали полукругом, и я увидела, как у Себастьяна передернулись плечи.

— Если не из-за денег, то из-за чего же они его так мучили? — услышала я его сдавленный голос.

Я выглянула из-за плеча Даниеля. И увидела труп… Но разглядеть его как следует не успела, потому что немедленно бухнулась в обморок.

Указательный палец быстро пробежался по кнопкам мобильника. Дождавшись соединения, звонивший сказал:

— Маэстро, есть две новости. Одна хорошая, другая плохая… Ребята его поймали. У касс аэропорта, как я и думал. Еле узнали его — замаскировался, внешность изменил. Силен оказался. Отбивался руками и ногами, еле скрутили. Удрать хотел, голубчик, да не тут-то было… Да, новость лучше некуда. Только книжки при нем нет… Не знаю! Понятия не имею, куда он мог ее деть. Мы его всего перетряхнули, разве только кишки не промывали. Не говорит, ясное дело. Ну, мы еще не начали допрос с пристрастием. Так, двинули пару раз, больше ничего. Без вашего разрешения… Почему не скажет? Это смотря как спросить. Можно очень хорошо спросить, так что ему самому невтерпеж ответить будет… Хорошо, дождемся вас. Бить не будем, но и спать тоже не дадим… Идеи? Да бог его знает, куда он мог ее спрятать. Может, кому передал? Город-то большой… Нет, не понимаю… Ну, в книжном магазине… А-а! А я и не сообразил… Хорошо, с книжным магазином мы разберемся. Пошлю ребят… А вы когда будете?.. Хорошо, будем ждать… Конечно-конечно, на этот раз никакой самодеятельности… Такого прокола, как с учителишкой, не будет, обещаю… Николай уехал по делам, скоро вернется. Ну, хорошо… До свидания, Маэстро, ждем…

Он дал отбой. Губы говорившего скривились в недоброй ухмылке; между ними блеснула коронка на верхнем правом клыке.

Долгое падение в длинный черный колодец… Маленькие желтые огоньки вокруг… Упругое, но не слишком приятное приземление. Неясный свет…

Первым окончательно вернувшимся чувством был слух, и он донес до меня голос Захарова:

Вы бы сюда еще экскурсию из детского сада привели! Или беременных из женской консультации. А то мне без обмороков и истерик на месте преступления просто жизнь не мила!

Открыв глаза, я увидела склонившееся надо мной встревоженное лицо Себастьяна, и от этого зрелища едва вновь не потеряла сознание.

Уже в машине мне было рассказано следующее.

Убитый преподавал историю в средней школе, а свободное от работы время посвящал коллекционированию старинных книг. В своем деле считался экспертом, давал консультации частным лицам, музеям, библиотекам, букинистическим магазинам — словом, всем, кто пожелает. Посредничал при продаже и покупке книг, сам тоже продавал, покупал и обменивал, все это хотя и несколько вне рамок закона (налогов со своего приработка он, разумеется, не платил), но безо всякого мошенничества и надувательства. Милиции он был известен, неоднократно сотрудничал с ней, и благодаря его помощи было раскрыто несколько краж из библиотечных фондов и архивов.

Тело Быстрова обнаружила соседка. Вернувшись из магазина, она увидела, что дверь его квартиры приоткрыта. Позвонила несколько раз, а когда никто не откликнулся — встревожилась и зашла внутрь. Через минуту вылетела на лестницу с пронзительными криками, переполошив весь этаж. Пока остальные приводили в чувство соседку, один из жильцов, одинокий пенсионер, вызвал милицию. Прибывшая милиция увидела то же, что и мы: разгром в квартире, кухню, усыпанную невесть откуда взявшимися стодолларовыми бумажками, и труп хозяина со следами пыток.

Родственников у убитого не было, жена умерла два года назад, так что выяснить, пропало ли что-нибудь из квартиры, было нелегкой задачей. Кое-какие пропажи, впрочем, обнаружились довольно быстро. В доме убитого не нашлось ни одной записной книжки, а из длинных узких ящичков с латинскими литерами исчезла вся картотека — убийцам явно были интересны связи Быстрова и его библиографические изыскания. То, что убийц было несколько, выяснили сразу же, по банальным окуркам в пепельнице. Насчет найденных в квартире отпечатков Захаров был настроен более чем скептически — скорее всего, отпечатки принадлежат хозяину и его посетителям и по картотеке не проходят. Следов взлома обнаружено не было, следовательно, хозяин знал убийц в лицо и впустил их сам. Дело явно смахивало на «глухарь» — люди, не позарившиеся на полсотню тысяч долларов, явно не из тех, кого можно поймать по горячим следам.