Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей - Виктор Дольник

Очень впечатляют и те инстинктивные программы, в которых заложены совершенствование действий животных путем самообучения на основе проб и ошибок, комбинирование разных приемов, запоминание. Пчелы в опытах запоминают по форме и цвету сотни разных искусственных моделей цветков. Когда лет сорок назад большие синицы в Англии начали выковыривать картонные затычки из бутылок с молоком, стоявших у входа в дом, эта весть облетела весь мир. И примерно с той же скоростью (а вернее, со скоростью распространения по миру такой формы упаковки молока) это прием стали обнаруживается у синиц в других странах. С тех пор синицы уверенно соревнуются с прогрессом людей в этой области: появились бутылки с пробкой из фольги — птицы тут же научились их расковыркивать; когда молоко спряталось в коробки, они быстро приноровились вскрывать коробки самой разной формы; спряталось молоко в мягкие, непрозрачные пластиковые мешки — нашли управу и на них. Теперь уже ни форма, ни цвет, ни материал упаковки не имеют значения: синицы усвоили, что молоко очень хитрое, маскируется и прячется не хуже насекомых, но и они, птицы, не лыком шиты; отбор заложил в них довольно приемов, как выискивать насекомых.

Еще больше возможностей у тех программ, в которые заложен приказ учиться подражанием. Подражать можно не только родителям или более опытным особям своего вида, но и другим видам. Дикие собаки не делают себе палок. Но если собака любит играть вместе с хозяином, она сама научается от него многим нужным действиям — не только выбрать подходящую палку, но и укоротить ее зубами, если надо. Она может отгрызть от нее торчащую ветку, может отломить сук от дерева. А некоторые собаки проделывают все эти операции сразу. О том, какие чудеса вытворяют на основе подражания вороны, попугаи и обезьяны, знают все.

Среди млекопитающих самые удивительные строители — бобры. Они одновременно и превосходные дровосеки, и плотники, и землекопы, и гидростроители, и гидрологи. На маленьком лесном ручейке, умело обнаружив все наземные и подземные стоки и перекрывая их, бобры создают обширное зеркало воды. Местность вокруг покрывается сетью каналов, в меру заполненных водой (по ним бобры сплавляют лес). Ни сложный рельеф, ни песчаный или глинистый грунт не помеха для осуществления их гидросооружений. Специалисты, рассматривая планы бобровой мелиорации, в один голос говорят, что всякий раз найдено новое, нетривиальное и оптимальное в этих условиях решение, требующее не только немалых знаний (их дает инстинктивная программа), но и глубоких творческих раздумий при поиске оптимального варианта решения задачи среди многих возможных.

Дрессировщики, опираясь на видовые врожденные программы и используя возможности животного комбинировать, учиться, подражать и запоминать, добиваются от них сенсационных успехов: попугаи ездят на велосипеде по проволоке, медведи гоняют на мотоцикле, а дельфины совершают сложнейшие групповые полеты в воздухе. Естественный отбор подобен дрессировщику, только действует он медленно и в ряду поколений.

Как видите, инстинктивная основа поведения животного очень часто бывает настолько поддержана комбинированием, памятью, научением, подражанием, что о слепом следовании примитивной программе говорить не приходится. В естественных условиях интеллект, сознание или разум — зовите это как хотите — не противостоит инстинкту, а сотрудничает с ним. Это справедливо и в отношении эволюции предков человека.

Все мы привыкли думать, что каменные орудия — неоспоримое доказательство того, что тот, кто их создал, был наделен разумом. Но попробуем быть осторожнее, позволим себе усомниться. Что мы видим?

Прежде всего, что орудия орудиям — рознь. Неолитические орудия — сложной формы, очень разнообразные и предназначенные для очень хитроумного применения — сделаны человеком, никак не менее умным, чем мы с вами. Их возраст — тысячи или несколько десятков тысяч лет, и изготавливали их представители одного с нами вида — разумного человека. Мне такого орудия никогда не сделать, я даже не знаю, с чего начать. Надо долго учиться у мастера. Так что с неолитическими орудиями все ясно.

Теперь посмотрим на орудия так называемой ашельской технологии, впервые появившиеся в Восточной Африке 1,5 млн лет назад. Они куда менее совершенны, но изготовление их требует ряда последовательных операций, разных для разных орудий, и, зная это, можно признать, что изготовившее их существо (а это был другой вид — прямостоящий человек) обладало рассудком. Современный человек сам, без посторонней подсказки осваивает это ремесло за несколько недель. Головы далеких наших предков чем-то отличались от наших: в Африке создатели ашельской технологии из поколения в поколение в течение полумиллиона лет делали одни и те же орудия, нисколько их не совершенствуя. Около миллиона лет назад они расселились из Восточной Африки очень широко: их останки найдены в Марокко, Иордании, Таиланде, Китае, на Яве. И повсюду до самого своего вымирания — около 500 тыс. лет назад — они по-прежнему воспроизводили одни и те же орудия, никак не улучшая их технологию. Поздняя разновидность этого вида — так называемые неандертальцы — на юге Европы чуть не дожили до наших дней. И они в течение 60 тыс. лет воспроизводили одно и то же. Даже появление в тех же местах быстро совершенствующих свои орудия представителей разумного человека их ни на что не подтолкнуло. Как будто грубо обработанный камень являлся для них пределом возможностей.

Более ста лет назад, когда палеонтологические находки в Восточной Африке еще не были сделаны, весь доисторический период считался равным 20-40 тыс. лет. Получалось, что человек сразу начал с довольно сложных и разнообразных орудий и быстренько их совершенствовал. Находки в Африке смели эти представления. Мало того, оказалось, что орудиям прямостоящего человека насчитывается 1,5 млн лет, оказалось, что задолго до прямостоящего человека и одновременно с ним жил еще один вид — умелый человек. Он оббивал гальки. Начал он это занятие 2,4 млн лет назад. Брал в обе руки по гальке и одной наносил косой удар по кончику другой. Разные орудия получались в зависимости от числа ударов, и, чтобы добиться результата, требовалось ударить от одного до четырех раз. Вот и все. И так, без всяких мудрствований, этот умелый человек «трудился» на протяжении 1,8 млн лет, пока не вымер. Современный человек без всякой подсказки разрабатывает эту технологию (она называется олдовайской) за один вечер. Всякий зоолог, знающий поведение животных, скажет вам, что для такого дела увеличивать мозг не надо — хватит и обезьяньего. Была бы рука подходящего строения да острый глаз. И если в день оббить по гальке, от такого «труда» умнее не станешь ни за одну жизнь, ни за миллион лет.