Белинда - Энн Райс

Эмоциональная Бонни. Техасская Бонни.

Ну так вот, Алекс обнимал ее совсем недавно, в прошлый понедельник. Да, очаровательная девчонка; да, ей действительно нужны эти очки в роговой оправе: ничего не видит уже в двух футах от себя; да, она постоянно читает, но, конечно, не Сартра, или Кьеркегора, или Симону де Бовуар и «прочую старомодную дребедень». Нет, она читала детективы. Она прямо-таки помешана на них. И нет, она больше не пьет, они отучили ее от выпивки. Кстати, наркотики тоже не употребляет. Кто утверждал обратное?

И вообще, перестаньте поносить «Полет с шампанским»! Как не преминул отметить Алекс, такого шанса ему уже много лет не выпадало. Он занят в семи эпизодах, и ему обещали еще парочку. За всю свою карьеру он еще никогда не ощущал такого выброса адреналина в крови.

Мыльные оперы, транслирующиеся в ночное время, вернули зрителям всех стоящих актеров: Джона Форсайта, Джейн Уайман, Мела Феррера, Лану Тернер. Так где, на хрен, наш художественный вкус?!

Хорошо-хорошо. Но нам нужно что-нибудь горяченькое о Бонни. Как насчет того случая со стрельбой прошлой осенью, когда она приняла своего нового мужа, продюсера «Полета с шампанским» Марти Морески, за грабителя и всадила в него пять пуль в их спальне в Беверли-Хиллз? Даже я обратил тогда внимание на скандальную историю. Ну давай же, Алекс! За этим ведь что-то стоит. Не может не стоять.

Алекс покачал головой. Он может поклясться, что Бонни слепа, как летучая мышь. Они с Марти стали голубками, которых свел вместе «Полет с шампанским». А Марти — режиссер, продюсер и автор сценария фильма. Съемочная группа его обожает. Это все, что мог сказать нам Алекс.

Честь мундира, ворчали мы.

Нет, защищался Алекс. И кроме того, самая интересная сплетня о Бонни — старая история о том, как актриса нашла отца для своего ребенка в те далекие времена, когда была крупной фигурой в зарубежном кино. Неужели мы не слышали эту историю?

Как только Бонни решила родить ребенка, она тут же кинулась на поиски идеального образчика мужского пола. А самым красивым мужчиной, какого она когда-либо видела в своей жизни, оказался светловолосый, голубоглазый парикмахер Джордж Галлахер, известный как Джи-Джи, рост шесть футов четыре дюйма, к тому же сложен как бог. (Тут все из нас, кто видел его в рекламе шампуня, дружно закивали. Ньюйоркцы тоже его знали. Чтобы попасть в его салон, нужно было записываться за три месяца.) Загвоздка состояла в том, что он был геем, абсолютным, окончательным и бесповоротным, и в жизни не лежал в постели с женщиной. На самом деле он признавал единственный надежный способ, простите за выражение, сексуального выхода, а именно самоудовлетворение, стоя на коленях у ног какого-нибудь черного самца в высоких кожаных сапогах.

Бонни поселила его в своих апартаментах в парижском «Ритце». Она угощала Джи-Джи изысканными винами и всяческими деликатесами, возила на своем лимузине на работу в салон на Елисейских Полях и часами обсуждала с ним его сексуальные проблемы, и все было бесполезно, пока она неожиданно не подобрала к нему ключик.

А ключиком тем были грязные разговоры. По-настоящему грязные разговоры. Ведите их с Джи-Джи, и ему будет плевать, кто перед ним. Он сделает это! И, непрерывно нашептывая ему на ухо о наручниках, кожаных сапогах, черных хлыстах и черных членах тайных обществ, Бонни таки затащила его к себе в постель и заставила «делать это» всю ночь, а затем «делать это» во время съемок в Испании ее последнего хита «Смерть под солнцем». Кроме того, он делал ей прически и макияж, выбирал для нее одежду. А она вела с ним грязные разговоры. И они спали вместе в ее гримерной. Но когда она поняла, что забеременела, то вручила ему обратный билет до Парижа, поцеловав на прощание и сказав большое спасибо. Девять месяцев спустя он получил из Далласа, штат Техас, открытку и фотокопию свидетельства о рождении, где в графе «отец» значилось его имя. Ребенок получился великолепный.

— А как сейчас выглядит этот ребенок?

— И не спрашивайте!

Хотя если серьезно, то малютка была настоящей куколкой, просто прелесть. Алекс видел ее в прошлом году на Каннском кинофестивале во время ланча на террасе «Карлтона». Марти Морески еще тогда рыскал в поисках актеров для своего «Полета с шампанским» и снова открыл для себя Бонни — единственную и неповторимую, женщину, которой суждено было стать его женой.

Что касается Джи-Джи, то ему очень понравилось быть отцом такой куколки; он преследовал Бонни и малышку по всей Европе, чтобы хоть пять минут пообщаться с ребенком, подарить игрушечного медвежонка и сделать пару фотоснимков для украшения салона. В конце концов, когда Бонни стала сыта этим по горло, она с помощью юристов заставила Джи-Джи убраться из Европы, и он обосновался в Нью-Йорке, где и открыл новый салон.

Алекс, расскажи еще что-нибудь!

Прием шел своим чередом, анекдоты становились все рискованнее и смешнее, а Алекс — все пьянее, и тут открылась одна очень интересная вещь: ни одна из двусмысленных баек Алекса не вошла в его автобиографию. Ничего скандального о Бонни или о ком-то еще. Алекс не мог причинить боль своим друзьям.

Мы слушали бестселлер, который никому не суждено прочитать. А потому неудивительно, что мой обожаемый агент Джоди и редактор Алекса Диана сидели над нетронутыми напитками с таким видом, будто кол проглотили.

— Ты что, хочешь сказать, ничего этого нет в его книге? — шепотом спросил я Джоди.

— Ни единого слова!

— Что ж так?

— И не спрашивай!

Немножко протрезвев после трех чашек кофе, я зашел в телефонную будку и позвонил домой в надежде, что Белинда нашла ключи и попала внутрь или, по крайней мере, оставила сообщение на автоответчике.

Она не сделала ни того ни другого. Только звонок от моей бывшей жены Селии из Нью-Йорка с просьбой срочно одолжить ей пятьсот долларов.

В конце концов я повез Алекса обратно, и мы с ходу переругались, перекрикивая свист ветра в открытой машине, по поводу того, что он не захотел поместить в автобиографию ни одного анекдота.

— Как насчет чего-нибудь солененького, которое никому не повредит? — настаивал я. — Забудь Бонни и Джорджа Парикмахера, как бишь его там… Ты ведь столько всего знаешь!

— Слишком рискованно, — покачал головой Алекс. — И кроме того, людям не нужна правда. Сам знаешь, что не нужна.

— Алекс, ты безнадежно отстал от жизни. Сейчас люди так же помешаны на правде, как в пятидесятые на лжи. И ты не можешь погубить чью-нибудь карьеру небольшим скандалом.

— Ни черта подобного. Сегодня они могут вытащить на свет божий ту грязь, о которой вчера даже слышать не хотели. Но это должна быть дозированная грязь в дозированном количестве. Джереми, мы имеем всего-навсего новый набор иллюзий.

— Алекс, я не верю своим ушам. Думаю, это не только циничное, но и не слишком красивое утверждение. Поверь мне, времена изменились. Шестидесятые и семидесятые повлияли на всех без исключения, даже на жителей захолустных городков, которые и не слышали о сексуальной революции. Идеи того времени подняли популярное искусство на новый уровень.