Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе - Дмитрий Зубов

Во время налета по пикирующим «Юнкерсам» стреляли зенитки, установленные на берегу, пушки сторожевого корабля «Конструктор», а также истребители. И все дружно заявили о сбитом самолете. Фактически был сбит один Ju-88A-4 W.Nr. 1180 из 3-й эскадрильи KGr.806. При этом все четыре члена экипажа выбросились с парашютами и попали в плен.

На следующий день во время очередного вылета над Ладожским озером зенитным огнем был поврежден еще один самолет из этой же авиагруппы, однако он сумел дотянуть до аэродрома Сиверская и совершить вынужденную посадку на брюхо.

Утром 25 октября пять «Юнкерсов» в сопровождении четырех Bf-109 совершили налет на Осиновец, сбросив на него 32 фугасные бомбы. Однако на сей раз достижения немцев оказались скромны. Была повреждена пустая рыбацкая шхуна и ранено шесть человек.

Следующие авиаудары по Осиновцу были нанесены через четыре дня. В 13:00 над бухтой появились восемь Ju-88A, которые летели со стороны озера на высоте 3–4 тысячи метров, затем стремительно пикировали, с первого захода сбрасывали бомбы и уходили на запад. Как выражалось командование ПВО, «не принимая боя с нашей истребительной авиацией». На сей раз из 20 сброшенных бомб 16 упали в воду, остальные рядом с причалом и позицией зенитной батареи. В результате погибло 6 красноармейцев, 22 получили ранения. В 16:20 над Осиновцем снова появилась теперь уже четверка «Юнкерсов». Результаты налета оказались еще скромнее: 17 бомб упало в воду рядом с пирсами, три на берег. Правда, две из последних не сработали.

Удар повторился следующим утром. «На порт Осиновец в 9.40 противник произвел налет 6 самолетами типа Ю-88, – говорилось в донесении штаба ПВО. – С пикирования с высоты 200–300 метров на порт сброшено 12 бомб. Разрушений и жертв нет. Самолеты подходили с севера и уходили на юг»[41].

Все это заставило советское командование, несмотря на нехватку самолетов на фронте, всерьез озаботиться ПВО Ладожской трассы. На западном берегу был размещен 123-й ИАП ПВО подполковника Ф. М. Мищенко, а на восточном – 13-й ИАП ВВС КБФ. При этом последний полк был оснащен старыми И-16. Сил явно не хватало. Над озерными пространствами постоянно летали три-четыре истребителя, еще не более пяти-шести машин дежурили на аэродромах.

Нехватка судов заставила в срочном порядке 16 октября организовать в Сясьских Рядках, на восточном берегу озера, ремонтный пункт. Там в течение 10 дней были дооборудованы для плавания по озеру еще девять речных барж. 26 октября они отправились в первый рейс, но четыре сразу же погибли в результате бомбардировок и шторма. Не помогло и введение на баржах должности политруков из числа ленинградских коммунистов. Снабжение Ленинграда осуществлялось из ряда вон плохо, поэтому и без того низкие нормы выдачи продуктов неуклонно снижались. Вместо планировавшихся четырех суток грузооборот одной баржи в среднем занимал не менее восьми, а иногда и двенадцати.

Тем временем корабли Ладожской флотилии выполнили еще одну важную стратегическую задачу. Ими был проложен морской бронированный кабель длиной 43 километра по дну озера, обеспечивший связь Балтийского флота и Ленинграда с Большой землей.

В ноябре к атакам кораблей на Ладожском озере помимо пикирующих бомбардировщиков Ju-88A из авиагруппы KGr.806 майора Рихарда Линке подключилась и специализированная I./KG4 «Генерал Вефер» гауптмана Клауса Нёске, базировавшаяся на аэродроме Дно-Гривочки[42]. Основной целью «Хейнкелей» были военные объекты на территории Ленинграда: портовые, гидротехнические сооружения, электростанции, фабрики и склады боеприпасов[43]. 16 октября группа перелетела на аэродром Плескау. Это было связано с началом наступления 39-го танкового корпуса генерала Шмидта на Тихвин. Бомбардировщики помимо основных задач должны были поддерживать его. Экипажам приходилось совершать минимум по два вылета в сутки, чтобы успеть все это. 23 октября экипажи I./KG4 особенно отличились во время авиаударов по железнодорожным линиям в районе Тихвина, в ходе которых было уничтожено сразу несколько поездов. И вот ко всему прочему «Хейнкели» должны были еще и атаковать корабли на Ладожском озере.

Вылеты планировались следующим образом. К фюзеляжу подвешивалась одна тяжелая бомба (500—1000 килограммов), а также несколько SC250. Вылетая в сумерках, мелкие группы Не-111 сначала летели к Ленинграду и сбрасывали бомбы SC500 или SC1000 на гидроэлектростанции на Неве. Затем поворачивали в сторону Ладожского озера и начинали поиск кораблей.

«Широкие полосы крупных пожаров обозначали линию фронта, – писал в рапорте командир 1-й эскадрильи обер-лейтенант Хеннингс. – На земле часто происходят вспышки. В то же время в небе начинают рваться зенитные снаряды, мы воспринимаем их как сигнал с земли, на огонь, на Ленинград! Так советы как бы показывали нам наш путь. Ленинград под нами. Город в яркую лунную ночь был прекрасно виден: Нева, канал с резким изгибом и здесь наша цель. Штурман в работе, на своем ложе впереди кабины. После сброса наших бомб внизу начинается пожар…

И вот мы, наконец, над западным побережьем Ладоги. Теперь начинается поиск вражеских кораблей на крупнейшем озере Европы. Лунный свет отражается на огромной поверхности, что позволяет обнаружить любые следы на водной глади на большом расстоянии. Пока не видно ничего, кроме плавающих обломков. Но мы настойчиво продолжаем поиск. Мы уже довольно далеко отклонились на восток, когда увидели что-то на поверхности воды. Может, это маленький остров с маяком, который мы уже знаем? Или это отсветы на поверхности, вызванные освещением с этого острова? Мы очень осторожно подходим ближе, чтобы рассмотреть. И видим шлейф дыма над водой! Затем становится понятно, что это шлейф дыма от судна, идущего на восток. В настоящее время мы находимся в наиболее выгодной позиции и на нужной высоте для захода на цель. Затем следует атака. Вблизи мы видим, что наша цель гораздо больше, это канонерская лодка!

По радиосвязи мы получаем приказ: сбросьте бомбы и поверните вправо. Справа сзади я вижу высокие столбы от взрывов бомб, которые упали в воду рядом с целью, а также яркое белое облако пара, как при взрыве котлов. Бычий глаз![44]

Короткая передышка и совещание. Теперь мы идем на второй заход, чтобы увидеть результаты атаки, но с осторожностью, опасаясь противовоздушной обороны. Мы видим, как корабль сильно накренился набок и его передняя часть уже находится под водой»[45].