Почему Сталин проиграл Вторую Мировую войну? - Дмитрий Винтер

Пусть так, но ведь ошибку легко было исправить. У Сталина в запасе — еще целый год (пока Гитлер не разгромил внезапными ударами собранные против него в Белоруссии и Прибалтике советские армии), в течение которого он мог занять Румынию в любой удобный для себя момент, и Гитлер ничего бы не смог сделать. Одно дело декларировать «передачу Румынией под охрану Германии нефтяного бассейна Плоешти», что было сделано 2 сентября 1940 г. (Там же. С. 150), другое дело реально защитить румынскую нефть от советского вторжения. Достаточно сказать, что еще и в начале 1941 г. у Гитлера в Румынии было всего 450 000 солдат, и советские войска, предназначавшиеся для удара по Румынии, превосходили немецкую группировку почти втрое по численности войск и почти вчетверо — по количеству самолетов, — и это не считая еще двух советских армий, которые готовились к переброске с Северного Кавказа (Там же. С. 414).

Что же касается танков, то их у Гитлера в Румынии не было вообще даже и к 22 июня 1941 г. Все танки Гитлера были собраны в четыре танковые группы: первую — генерала Клейста, вторую — генерала Гудериана, третью — генерала Гота и четвертую — генерала Гёпнера, причем самая южная из них — первая — была сосредоточена в районе Люблина, а весь остальной Вермахт танков не имел вообще (Суворов В. Самоубийство. М., 2000. С. 304). СССР же на румынском направлении имел 3725 танков (на 13 машин больше, чем весь Вермахт на Востоке к началу операции «Барбаросса»), которым противостояли 60 румынских танков FT-17. Для тех, кто не знает: FT-17 — это французские танки производства 1917 года, с одним пулеметом и 16-мм броней (Суворов В. Последняя республика. С. 321, 347).

Более того, если (согласимся на минуту с этой точкой зрения) Сталин был напуган молниеносным разгромом Франции, надо было занимать Плоештинский нефтяной бассейн как можно быстрее, пока Гитлер не перебросил Вермахт на восток. Тем более что как раз в последние дни июня 1940 г., когда Гитлер громил Францию, Сталин задал своим войскам «бешеный темп» продвижения на запад: с 15 по 21 июня — «пролетарские революции в Прибалтике, а уже 26 июня СССР предъявил ультиматум Румынии с требованием отдать не только Бессарабию (что предусматривалось секретными статьями пакта Молотова — Риббентропа), но и Буковину, которая никогда ранее не принадлежала России; именно последнее, кстати, больше всего испугало Гитлера (Бунич И. Гроза. С. 106–110).

Но и это не все: именно летом 1940 г. СССР серьезно пересмотрел свои планы «освободительного» похода в Европу: направление главного удара было перенесено с запада (Польша и Германия) на Балканы (Там же. С. 134–135). Как-то не похоже это все на поведение перепуганного человека!

Да и те же самые авторы признают, что не так уж Сталин был напуган разгромом Франции. Напротив, он очень быстро сообразил, что теперь ситуация стала еще более благоприятной для него: для полного завоевания Европы достаточно разгромить только Вермахт (кроме армий нескольких малых стран, правда) (Там же. С. 103).

Причем, если до октября 1940 г. у Гитлера в Румынии вообще никаких войск не было, то летом 1940 г. и вообще на Востоке оставалось 10 пехотных дивизий без единого танка (Суворов В. День-М. С. 305). Тогда, естественно, возникает вопрос: зачем же Сталин дал Гитлеру целый год для собирания войск?

А дело в том, что Сталин ждал следующего этапа гитлеровского блицкрига — начала операции «Морской лев». Попросту говоря, высадки Вермахта в Англии. Операция «Гроза» должна была начаться не 6 июля 1941 г., а в день «D+3», где «D» — день высадки немцев в Англии. Впрочем, по состоянию на начало июня 1941 г. эта предполагаемая дата не очень отличалась от называемой В. Суворовым — начало операции «Морской лев» ожидалось между 4 и 10 июля (Бунич И. Гроза. С. 528, 552). Разумеется, Сталин не просто ждал, а и подталкивал Гитлера к высадке. Например, 23 августа 1940 г., в годовщину подписания пакта Молотова — Риббентропа, «Правда» опубликовала передовую статью, в которой, в частности, говорилось, что «этот пакт также дал огромное преимущество Германии, поскольку она может быть полностью уверена в спокойствии на своих восточных границах». Все понятно: высаживайся, товарищ Гитлер, в Англии и ничего не бойся.

Но Гитлер боялся. И прилагал все усилия к тому, чтобы Сталин пребывал в уверенности, что никакой план «Барбаросса» не разрабатывается или, по крайней мере, его реализация не предусматривается до того, как будет осуществлена десантная операция против Англии, а концентрация немецких войск у границ СССР — всего лишь мероприятие по дезинформации англичан (и для переформирования войск в недоступных для английских самолетов районах). И это касалось не только Польши. Переброска немецких войск в Финляндию с сентября 1940 г. подавалась как остановка их на пути дальше, в Норвегию — тоже против англичан (Там же. С. 157–158). И немецкие войска в Румынии — тоже для противодействия английским планам на Балканах (Там же. С. 188) и даже для переброски в Палестину и Сирию — тоже, конечно, против англичан (,Вишнев О.В. «Может быть, вопрос еще уладится мирным путем»// Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995. С. 45). Именно об этом писал Гитлер и в личном письме Сталину от 31 декабря 1940 г.: дескать, примерно с марта войска из Польши начнут перебрасываться на запад, а частично — в Румынию и Болгарию, чтобы вытеснить англичан из Греции. При этом Гитлер добавил, что часть слухов о предстоящем нападении Германии на СССР распускается и самими немцами с целью дезориентации Англии (Бунич И. Гроза. С. 356–358). Примерно то же в марте 1941 г. сказал советскому послу В. Деканозову шеф внешней разведки СС-СД В. Шелленберг (Там же. С. 445). Гитлер в новом личном письме Сталину от 15 мая 1941 г. уже не вспоминал о марте (как и Шелленберг), а обещал начать переброску войск с советских границ на Ла-Манш 15–20 июня 1941 г. (Симонов K.M. Глазами человека моего поколения. С. 350–351). Поэтому Сталина не удивили ни уход немецких кораблей из советских портов в середине июня 1941 г., ни отзыв в Германию военных моряков из военно-морского атташата германского посольства (Бунич И. Гроза. С. 539, 552).

Собственно, уже 13 июля 1940 г. состоялось секретное совещание высших руководителей Третьего рейха и его армии и разведки (но не флота!), на котором было решено отвлекать внимание Сталина мнимыми приготовлениями к высадке в Британии, продолжая в то же время готовить вторжение в СССР (Там же. С. 119–120). Но одной немецкой «дезы», пожалуй, было бы недостаточно, чтобы убедить в этом Сталина. Особенно рискованной была осень 1940 г., когда (19 сентября) Гитлер отдал официальный приказ отложить операцию «Морской лев» до весны 1941 г. Были серьезные опасения: а вдруг Сталин, решив, что его дурачат, начнет наступление прямо сейчас, не дожидаясь высадки в Англии? На востоке у Германии к концу сентября было всего 25 дивизий, в том числе по три танковые и моторизованные, одна кавалерийская, остальные — пехотные (Там же. С. 158–161).

Однако Гитлер был не одинок. Черчилль и фактически уже ставший в это время его союзником Рузвельт прилагали усилия в том же направлении. Англоамериканское сотрудничество на уровне разведок началось уже в июле 1940 г., когда У. Донован, тогда еще частное лицо, а в дальнейшем шеф Управления стратегических спецслужб, посетил Лондон (Мальков Б. Разведка союзников в годы войны// Вторая мировая война. Актуальные проблемы. С. 184). И это понятно: если до разгрома Франции Запад был заинтересован лишь в самом факте войны между двумя претендентами на мировое господство, то после лета 1940 г. в интересах США и Британии было именно то, чтобы войну начал Гитлер. Тогда (с учетом того, что сталинские армии собраны у самой границы) Гитлер быстро их разгромит, затем уйдет далеко в глубь России, где и завязнет.