Рыжие бывшими не бывают - Оливия Лейк

Светкой. Я нашел глазами Русалку: она с непроницаемым видом сидела через место от Светы. Только меня не хватало…

— Дай хоть поцеловать тебя! — привычно к куме полез, а сам опасливо на Ксюшу поглядывал. С одной стороны, на эмоции вывести хотел, с другой, боялся переборщить. Черт возьми, это мой стиль общения! Не ходить же теперь по струнке? Я же не дрессированная собачка. Так меня и на цепь посадят, а я не хочу.

— Что-нибудь выбрали? — Ксюша встала, и я только сейчас заметил коктейльные карточки в руках. На свою я, кажется, сел.

— Ксения, можно мне просто воды, — Катя заметно нервничала и на ринг со смесью тревоги и злости смотрела. Переживала.

— А мне «Апероль шприц», — улыбнулась Светка.

Русалка перевела взгляд на Ника. Я знал, что реснички у нее длинные, но светлые, рыженькие. После душа видел, когда в первый раз золотую сладость испил. Сегодня Ксюша подвела и густо накрасила светло-голубые глаза. Красиво. Роковая женщина.

— Не могу позволить себе обременять вас, — произнес низким голосом. Вроде вежливость, но такая, от которой девки из трусов выпрыгивали. Бля, он же раздевал ее глазами. Я и сам раздевал! Но мне-то можно. Нет, только мне и можно!

— Это моя работа, — спокойно отозвалась Русалка.

Я настойчиво ловил взгляд Ника и поймал. Мы поняли друг друга.

— Спасибо, Ксения, ничего не нужно.

Борюсик тоже по-джентльменски отказался.

— Помогу даме, — я поднялся и пошел за ней. Пять минут у нас есть.

— Ксюш! — позвал. Она только припустила. Вот же ж, отрастила ноги длиннющие. — Мы не кончили, — я нагнал ее в баре.

— И не кончим, — холодно ответила и улыбнулась бармену: — две воды без газа и один апероль.

— Русалочка, не мучь меня. Я же только к тебе так…

— Как? — резко обернулась. — Как к шлюшке? Девочке на разок? Хотя нет, — она игриво губы округлила, — я достойна на постоянной основе тебя ублажать, пока вон, — качнула головой, — не появится настоящая любофф!

— Прекрати, — ответил с ледяным спокойствием. Я редко злился, особенно на женщин, но на Дашкову постоянно.

— Иди-ка ты к своим друзьям. И подругам. Я принесу напитки. Отработаю.

— Зачем ты так?

— Иди к своим, — с нажимом произнесла.

— Ксюша…

— Да отстань ты уже от меня!

Я не выдержал, схватил ее за плечи, встряхнул, сдавил на нервах. Она подбородок с вызовом вздернула, смотрела свысока, хотя была на голову ниже.

— Отстать, значит? — прорычал я. — Ну и хрен с тобой, золотая рыбка! — и отпустил. Ксюша пошатнулась, а я схватил поднос с напитками и тоже пошел к херам.

Мы напряженно наблюдали за боем, переговариваясь, иногда смеясь, со Светкой обнимались. Я повернулся так, как хотела Дашкова, отсекая свою компанию от нее. Она ж не хотела с нами, ну и ладно! Пусть гордостью своей упивается в одиночестве! Но просматривал на нее, конечно, ничего не мог поделать: прямая и бесстрастная, как прекрасная статуя. Но ведь Ксюша другая. Я точно знал! И, видимо, не только я это чувствовал. И любовался ею не только я.

Какой-то парень, сидевший рядом, вместо поединка на Дашкову во все глаза пялился. Да так словно небесная благодать на него снизошла.

— Девушка, простите, — услышал и повернулся. Да хрен ты угадал, чувак! Тебе в этом рыжем океане ловить нечего.

— Ксения Анатольевна, пересядьте, — поднялся и показал на место рядом со Светкой, — мне оттуда плохо видно.

Русалка не стала спорить. Я ж вроде начальник ее. На паренька этого взглянул так, чтобы сразу понял: эта женщина моя, даже если она этого не хочет.

Руку на спинку кресла закинул, едва кончиками пальцев рыжих локонов касаясь. Мягкие и пахнут крышесносно. Русалка сидела по-прежнему: прямая и гордая. Черт.

— Есть! — воскликнул я, когда Вадим отправил соперника в нокаут. Катя вскочила, сжимая кулаки, Светка остановить ее пыталась, но та настроена решительно. Я тоже поднялся.

Она дала леща обоим своим воздыхателям и ушла. Я бросился обнимать друга. С Максом Барсовым тоже побратались. Мы с ним не ссорились. Это у них с Дымом давнишний конфликт.

— Куда собрались? — я положил руки на плечи Светки и Борюсика. — Пятница, вечер, предлагаю затусить. Ник, ты как?

Этих двоих не спрашивал. Поедут, как миленькие!

— Не могу, Костян. Домой нужно.

Он галантно поцеловал руку Светке. Мне протянул.

— Мои руки чур не облизывать, — предупредил, смеясь.

Мы поржали, в шутку помахались, и Ник собрался уходить.

— Ксения, до свидания, — попрощался с Русалкой. Она стояла с организаторами и что-то решала, потом к нам подошла.

— Надеюсь, вечер вам понравился? — улыбнулась дежурно. — Я с вами прощаюсь. Всего хорошего.

Ага, щаз! Нет, рыжуля, ты поедешь с нами.

— Ксения Анатольевна, я вас не отпускал. Мне понадобятся еще ваши услуги.

— Мой рабочий д…

— Вам оплатят переработку, — бросил и предложил ей свою руку. Себя, блядь предложил! Ксюша хвостом вильнула и вперед пошла. Упрямая. Как коза.

— В бар.

— В караоке.

Борис со Светкой не могли определиться. Я посмотрел на Ксюшу.

— В караоке-бар, — выдала сухо. Я сорвался с места. Русалка отвернулась окну: не знаю, что искала в ярких огнях ночного города. Ее грустные глаза иногда вспыхивали, отражаясь в темных стеклах. Не хотела, видать, рядом со мной сидеть, а я не мог взгляда от нее оторвать, с трудом на дороге концентрировался. Вот поэтому избегал серьезных привязанностей, отношений, любви… Это всегда тяжело, больно и грустно.

— Я провожу вас к столику, — администратор услужливо улыбнулась. У Светки в этом караоке-клубе была золотая карта посетителя. Нас и пятерку чаевых встречали с распростертыми объятиями!

Мы присели, заказали выпить. Светка с Борюсиком щебетала и улыбалась. Я на Русалку смотрел. Она ни на кого. В полумраке зала ее кожа светилась, а волосы мягким облаком лицо обрамляли. Она точно ведьма. Приворожила меня.

— О, Константин Юрьевич, знал бы, где встретимся!

Мимо нашей роскошной ложи — диваны реально царские, только шапки Мономаха не хватало! — проходил Глеб Ольшанский, тоже в строительстве бабки делал. Конкурент.

— Здравствуйте, Глеб Вячеславович, — мы пожали руки. Нормальные отношения были у нас, как у всех конкурентов, но ничего личного, только бизнес.

— Ксения, доброй