Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта - Марк Фурман

Едва оперативная группа успела переступить порог дежурной части областного УВД, как опять загорелась лампочка на пульте. В частном доме ранена Ц., 63 лет. Быстро выехав, все же минут пятнадцать петляли в темноте, пока нашли нужный дом. Опять следы крови, картина только что совершенного преступления. Потерпевшую увезла «Скорая помощь». Потом мы узнали: по дороге, так и не доехав до приемного покоя больницы, она скончалась от проникающего колото-резаного ранения в грудь. Мы со следователем прокуратуры уже не удивились, обнаружив под кроватью и в коридоре несколько бутылок «Мадеры».

Итог этого вечера поистине рекордный: три убийства за три часа! Оказалось, что в тот день «Мадеру» продавали в центре города по сильно заниженным ценам. Другой связи у этих преступлений не оказалось.

Справедливости ради отмечу, что Савинов был осужден на семь лет лишения свободы, а потерпевшего после окончания курса лечения выписали из больницы.

Преступные желания – верх несчастья. Менее прискорбно не получить того, чего желаешь, чем достичь того, что преступно желать.

Цицерон

Каждое судебно-медицинское вскрытие начинается с изучения одежды покойного. Это закон. Судебный медик обязан детально описать не только предметы одежды, но и все повреждения, имеющиеся на них.

Когда я приступил к осмотру трупа Кудрявцева, многое мне показалось странным. На пиджаке, рубашке и майке были хорошо заметны довольно большие разрывы с расплывшимися темно-красными пятнами по краям. Несомненно, это была кровь. Но что-то тут было не так… Я еще ничего не сказал следователю прокуратуры, стоявшему в белом халате рядом со мной, но заметил, что и его весьма заинтересовали эти повреждения. В карманах, однако, ничего любопытного обнаружено не было: очки в металлической оправе, расческа, триста рублей в бумажных купюрах и около пяти рублей мелочью.

* * *

Случай, о котором хочется рассказать, произошел сразу же после новогодних праздников. Придя утром на работу, я увидел у входа машину областной прокуратуры и понял, что она прибыла за кем-то из нас. Впрочем, ничего удивительного. Приезжают за нами в любое время года и суток: ночью и рано утром, в январские морозы, июльский зной, осеннюю слякоть. И каждый раз, когда садишься в машину, повседневные дела и заботы сами собой отодвигаются на второй план.

Итак, мы направились в один из районов Владимирской области, по дороге следователь прокуратуры коротко ознакомил меня с обстоятельствами дела.

– Случай, по-видимому, особых трудностей не представляет – сказал он. – В одном из ближайших сел вчера был обнаружен труп пожилого мужчины, Константина Федоровича Кудрявцева. Покойному было 68 лет, работал он пастухом в деревне Березово, что километрах в двадцати от нашего районного центра. Пастухов на селе ценят, поэтому деньги у Кудрявцева водились. Выпить он любил, вот, видно, и перебрал на Новый год. К тому же здоровье его не было безупречным. Как говорят родные, в молодости он долго болел туберкулезом, а в последние годы язва замучила.

Признаться, я не думал, что через несколько часов события, связанные со смертью Кудрявцева, предстанут для нас совсем в ином свете. В прозекторской районной больницы все было подготовлено для производства вскрытия. Так отчего же скончался Кудрявцев? Что тут – старый туберкулез, язва желудка или, может быть, последствия бурной ночи? А может, старость подошла, тихо, незаметно, и не выдержало сердце. Все-таки 68 лет. Но как тогда объяснить повреждения на одежде, вот они передо мной – четкие овальные разрывы диаметром до трех сантиметров, и кровь.

Соответственно повреждениям пиджака, сорочки и майки на теле Кудрявцева имелись две раны. Одна располагалась в верхней части живота, другая – в нижней, обе проникали в брюшную полость с ранением внутренних органов – левой почки, кишечника, мочевого пузыря.

Вскрытие продолжалось около четырех часов и подходило к концу, когда в брюшной полости были обнаружены и другие инородные предметы: несколько картонных и войлочных пыжей, мелкая дробь.

Когда я осматривал рану внизу живота, рука наткнулась на что-то твердое. Осторожно извлек постороннюю частицу темно-коричневого цвета раз мером не больше спичечной головки. Потом вторую, третью. Выложив их на белый кафельный стол, вооружился лупой. При увеличении строение их стало хорошо заметным. Это были кусочки дерева. Вскрытие продолжалось около четырех часов и подходило к концу, когда в брюшной полости были обнаружены и другие инородные предметы: несколько картонных и войлочных пыжей, мелкая дробь. Коротко высказал свое мнение следователю:

– Смерть от дробового огнестрельного оружия. Не исключено, что преступник стрелял через дверь. Вот эти посторонние частицы – кусочки дерева. В момент выстрела они были увлечены дробовым зарядом и осели в ране.

После звонка следователя к нам выехала оперативная группа с работниками уголовного розыска и областной прокуратуры. Предстоял неизбежный в таких случаях повторный осмотр места происшествия. И тогда я понял, что к сегодняшнему вечернему хоккею по телевизору мне уже не успеть…

Небольшой деревянный дом, в котором жил Кудрявцев, стоял на самом краю села. Строение было довольно старым. Крыльцо и угол дома покосились, а на крыше сквозь снег темнело ржавое железо. Входная дверь была не заперта. Когда мы подошли к ней, в глаза сразу же бросилось повреждение на двери. Оно не было неожиданностью для нас, в общем-то каждый увидел то, что ожидал: на двери зияло овальное отверстие диаметром около десяти сантиметров, с мелкими отщепившимися кусочками дерева по краям. С него и начался осмотр места происшествия, продолжавшийся на январском морозе в холодном, не отапливаемом доме несколько часов и сыгравший впоследствии большую роль в раскрытии преступления.

– Обратите внимание, по краям отверстия заметен черный налет. Это следы копоти, – сказал И. Басов, эксперт-криминалист оперативно-технического отдела милиции. – Стало быть, преступник стрелял через дверь с близкого расстояния. Возможно, почти в упор.

Из своего объемистого чемодана эксперт достал ножовку и аккуратно выпилил часть двери с повреждением. Затем уложил ее в целлофановый пакет. Мы прошли в сени дома. Тут нас встретил единственный свидетель ночной драмы – белый с серыми подпалинами молодой пес охотничьей породы, должно быть, очень голодный и потому настроенный весьма недружелюбно. Пес был привязан короткой цепью в противоположном от двери углу сеней, и едва только мы зашли, залился оглушительно-звонким лаем. С момента смерти хозяина прошло не менее полутора суток, и злость голодной собаки была понятной. Кто-то дал ей кусок бутерброда. Лай смолк.

С внутренней стороны двери на полу лежали мелкие кусочки дерева, в углу за ведром – части разбитой металлической щеколды.

– Вот и задвижка от замка повреждена, – сказал Басов. – Скорее всего, тоже при выстреле.