Скандал в благородном семействе - Марина Серова

То, что Светлана пыталась скрыть, где можно найти ее парня, было очевидно, но не совсем понятно, для чего она это делала. То ли он и в самом деле виновен в убийстве ее матери и теперь где-то тихо отсиживается, либо он видел, кто убил. Просто так скрывать его девушка вряд ли бы стала. Рассказывать же начистоту, что да почему, Света тоже не решится, уж очень, кажется, ей тот парень дорог: такие, как она, скорее себя оговорят, но любимого выгородят.

Задав девушке еще пару мелких вопросов, я попрощалась с ней и заверила, что теперь уже не буду подозревать ее ненаглядного в совершении столь тяжкого преступления. Но при этом попросила: если он появится, чтоб обязательно приехал ко мне, можно и вместе с ней.

Сделала я так специально, решив, что нужно будет немного проследить за девчонкой, ведь наверняка она со своим Пашей встречается. К тому же если подумать логически, то, будь он невиновен, надобности скрываться у него теперь, после смерти Инны Андреевны, уже не было, и он мог спокойно приходить в дом, ни от кого не прячась.

— О господи, ну вечно его несет куда не надо, — воскликнула я, завидев чертов черный «Феррари» Эдуарда.

Я уже часа два сидела в машине у дома Россовой и ждала, когда младшенькая дочурка убитой соизволит отправиться на свидание к своему ненаглядному. Прибыла я к особняку еще утром и сразу же спрятала свою машину в тени деревьев, чтобы она не бросалась в глаза. И вот теперь в дом вновь перся проныра-журналист, которому, непонятно почему, тоже, видно, плохо спалось.

Эдик меня не заметил, просигналил у ворот и пару минут спустя въехал внутрь.

«Интересно, чего это он приперся чуть свет? Боится опоздать к тому моменту, как я явлюсь? Все равно уже опоздал: детективы до такого часу не спят, — похвалила я себя, однако прекрасно зная, что относительно сна сама, особенно по утрам, имею большую слабость. — Очень он не вовремя явился».

Хоть я и негодовала, но ничего поделать не могла и хорошо понимала, что, пока этот тип находится в доме, Светлана вряд ли отважится куда-то поехать, он-то уж не отстанет со своими вопросиками. Значит, нужно его каким-то образом оттуда вытащить.

Так-так, он ведь сюда приехал не ради дочерей Россовой, а, скорее всего, из-за меня, следовательно… Я довольно улыбнулась и, достав из сумочки сотовый телефон, набрала номер Манина.

— Эдуард вас слушает, — сразу же раздалось в трубке.

— Эдик, это Татьяна, — как ни в чем не бывало произнесла я. — Ты сейчас, часом, не занят?

— Для вас, моя милая, я всегда совершенно свободен, — начал изысканно журналист и затем обрадованно затараторил: — Ты сейчас где?

Я предпочла сделать вид, что не слышала вопроса, и сразу продолжила:

— Ты не мог бы оказать мне одну услугу, для дела нужно. Обещаю, что потом первому дам тебе интервью.

— И ты еще спрашиваешь! Что требуется?

— Я тут кое-что откопала, сейчас рассказывать некогда, ты не мог бы кое-что проверить?

В трубке периодически раздавалось:

— Да, конечно.

И я продолжила:

— Мне удалось выяснить, что пару лет назад в газете «Версия» была статья про то, что Россовой кто-то угрожал. Тогда хулигана не нашли, потому что он благополучно выехал из страны, но вполне может быть, что он вернулся. Вот я и хотела бы выяснить имя того типа, а оно в статье точно указывалось. Ты бы не мог все это уточнить, тебе ведь легче в архив попасть, наверняка кто-то из знакомых там работает.

— Прямо сейчас и займусь, — стал уверять меня Эдуард, раз пять повторив, что как только что-то найдет, то приедет ко мне домой или перезвонит.

Я, конечно же, поддакивала на его разглагольствования, давая ему возможность поиграть в ту игру, в которую он так упорно пытался влезть. Пусть на собственной шкуре прочувствует, что такое ложная версия.

Завершив разговор с Эдиком, я бросила телефон на соседнее сиденье и, устроившись поудобнее, стала смотреть на ворота особняка. Через пять минут они в самом деле открылись, и сногсшибательный автомобиль Манина покатил в сторону центра.

«Клюнул, — обрадовалась я, — все-таки клюнул. Ну и доверчивый же народ эти журналистишки, прямо жуть. И ведь надо ж, как быстро собрался! Неужто ему так сильно чертову статью написать хочется?»

Я практически ликовала, совершенно перестав злиться на Эдуарда. Впрочем, пусть ходит по пятам, будет хоть чем себя развлечь, когда станет скучно.

После того как Эдик покинул дом Россовой, я немного успокоилась. Но в доме не наблюдалось никакого движения. Не зная, чем развлечь себя, я решила бросить свои магические двенадцатигранные «косточки», до которых последнее время у меня что-то не доходили руки.

Достав их из сумочки, я немного потрясла своих «сказителей» в руках и бросила их на сиденье рядом с телефоном. Три двенадцатигранника раскатились, продемонстрировав комбинацию: 13+30+2. Расшифровка ее была весьма сложной — указывала на «разоблачение чьих-то неблаговидных поступков», а также просила: «никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Я прикинула, что бы все это могло значить, и после нескольких минут раздумья поняла, что мне еще раз следует покопаться в прошлом убитой. Вполне возможно, что выплывет что-нибудь интересное. То, что как раз и укажет на истинного убийцу.

В этот самый момент ворота особняка распахнулись, и из них выехала светло — серая «БМВ». Я присмотрелась к ней повнимательнее и обрадовалась, поняв, что в машине сидят обе сестры.

Интересно, куда они направляются? А что, если в компанию? Тогда мне придется весь день торчать возле офиса и дожидаться, когда Светлана из нее отлучится, если она вообще намерена сегодня встретиться со своим любимым.

Но гадать было некогда, и я поспешила вслед за удаляющейся машиной, стараясь не упускать ее из виду, но и не светиться самой. Через двадцать минут я поняла, что мои подозрения были правильными: девушки и в самом деле прибыли в офис фирмы матери и, оставив машину на стоянке, о чем-то беседуя, направились в него.

Я припарковалась поблизости и тоже вышла из машины. Сидеть в ней не было никакого проку, тем более что девицы наверняка пробудут тут долго.

Как только Катерина со Светланой исчезли из поля моего зрения, я выкурила сигарету, а затем и сама направилась в здание «Табачной империи». Я решила, что, пока дочери занимаются решением вопросов компании, следует поговорить с теми, кто работал с Инной Андреевной, ведь их я еще не опрашивала, хотя несколько присутствовавших на роковой презентации были именно работниками фирмы. Возможно, они знают нечто такое, что до ушей дочерей не доходило. Тем более что причина убийства вполне могла иметь самое прямое отношение к работе убитой — как-никак она была владелицей целой империи.

Подойдя к приветливо улыбающейся темноволосой секретарше, я представилась, показав свое удостоверение, и спросила: