Жизненное пространство - Андрей Ливадный

Глядя на дрожащее нагое тело, опутанное проводами, жалкое и дряблое, Лоит подумал:

«Вот оболочка, безликая, имеющая лишь черты Кварга, но пройдет еще несколько минут, очнется разум, и эта самая оболочка вмиг наполнится смыслом — станет гордым, извращенным, жестоким и не очень мудрым существом».

— «Впрочем, чего я хочу?» — глядя на дрожащее тело, мысленно упрекнул себя Лоит. — «После тысячного рождения жизнь начинает ходить по замкнутому кругу обыденности. Полная физическая безнаказанность, атрофия инстинкта самосохранения — это прямой путь для вырождения разума, но кому придет в голову менять порядок вещей? Да никому. Я и сам первым встану на защиту Вечности, наступив на горло любому ее противнику…»

Он вытащил из складок одежды позаимствованный у людей электронный блокнот, набрал несколько слов, используя при этом весьма специфичные символы, и положил этот небольшой сувенир на край камеры биологической реконструкции, усмехнувшись при мысли о том, как будет озадачен Кварг, обнаружив его подарок.

* * *

Лоит не любил архитектуру инсектов, но Сердце Харма, куда ни глянь, носило неизгладимый отпечаток культуры насекомых — бездну лет тому назад его возводили именно они. Черный как ночь глянцевитый материал стен, который не был подвластен бегу времени, являлся не чем иным, как выделениями их желез.

Обслуживали древнее сооружение обычные смертные из числа харамминов, не входящих в Квоту. Под их началом находилось известное количество рабов — воинов-инсектов и техников-логриан.

Раньше жизнь, протекавшая в этих стенах, не имела для Лоита никакого значения, но сейчас, сидя в глубоком кресле, подле конструкции, которая лишь с большой натяжкой могла быть названа компьютерным терминалом, он в молчаливом раздумье наблюдал собственную смерть, запись которой воспроизводилась в глубине опалесцирующей полусферы, и впервые думал о том, что в этом мире на самом деле нет ничего вечного…

Наступает миг, когда приходит давно забытое чувство страха, осознание факта, что ты не бог, а всего лишь вор.

Вокруг него плавно вздымались обсидиановые контуры древних конструкций, черная поверхность которых была покрыта барельефными символами. На концах длинных черных игл дрожали трепетные огоньки голубой статики. В специальном углублении, рядом с проекционной полусферой, медленно вращалась сцепка из пятнадцати кристаллов, которая не трансформировалась, как в центральном зале, а, прихотливо изогнувшись, хранила неизменную форму.

Устав созерцать повторяющуюся на экране сцену, он встал и вышел сквозь узкий сводчатый проем на балкон.

Над Сердцем Харма разгоралась утренняя заря. Черные стены поднимались над пурпурным океаном, пенный прибой жадно облизывал скалистые берега, вверх поднимались белесые пласты стылого тумана, скрывая под собой основание острова.

За спиной Лоита раздались шаги.

— Приветствую тебя, Кварг, — он, не оборачиваясь, приложил узкую ладонь ко лбу.

— Во имя Харм!.. — просипел за его спиной знакомый голос. — Не скажу, что рад тебя видеть. Что за безделушку ты оставил у моей камеры?

— Я так и знал… — Верхняя губа Лоита чуть вздернулась, обнажая молодые, здоровые зубы. Он обернулся. — Тебя привело ко мне исключительно любопытство, так?

Кварг пожевал пустыми губами, что-то обдумывая, потом махнул рукой, присев на край ограждения.

— У меня скверное настроение, — честно предупредил он. — Инсекты совсем потеряли страх… — Кварг выругался на древнем языке харамминов. — На окраине Сетторена опять зашевелились их орды…

— Ты был разбит?

— Хуже. Я потерял в этом секторе два последних космических корабля.

Безволосая бровь Лоита удивленно приподнялась, собрав складками кожу над глазом.

— Тебя атаковали в пространстве? У инсектов вновь появились космические корабли?

— Да… — скрепя сердце, признал Кварг. — Думаю, им удалось привлечь на свою сторону кого-то из логриан. Я уже успел позабыть, как выглядят эти машины, думал, что не осталось ни одной, а тут целых пять, без единой выщерблины на броне. Новенькие. — Кварг поискал, куда бы сплюнуть, но не нашел подходящего объекта для своей желчи.

Лоит был неприятно удивлен его словами, хотя подобных новостей стоило ожидать.

— А что тебя привело в Сердце Харма? — нарушил его мысли вопрос Кварга. — Тоже реинкарнация?

Лоит кивнул, продолжая обдумывать новые неприятные проблемы, которые обозначил Кварг. Что ж, в любой скверной ситуации есть и своя добрая сторона. Союз инсектов и логриан зрел давно, и если он наконец реализовался, то значит, действовать нужно решительно и быстро.

— Не помню, чтобы в твоем секторе шевелились насекомые, — пробурчал Кварг, издали разглядывая статичное изображение, застывшее в проекционной полусфере. — Что это за существо ты изучаешь?

— Я смотрю запись собственной смерти, — откровенно признался Лоит. — Хочешь взглянуть?

Глаза Кварга вспыхнули жадным огнем. Ему предлагали пилюлю, способную подсластить собственные проблемы. Необычная щедрость со стороны члена Квоты. Он подозрительно покосился на Лоита, с которым они никогда не были особенно дружны.

— Ты насмехаешься?

— Нет. Смотри. — Лоит быстрыми шагами вернулся в комнату и коснулся одного из иглообразных выступов.

Изображение внутри полусферы потеряло статичность.

Лоит несколько секунд смотрел на самого себя, а потом отвернулся. На его синеватом лице застыла гримаса отвращения.

* * *

— Во имя Харм!.. — потрясенно произнес Кварг, когда запись закончилась.

Лоит посмотрел на его лицо, заметил серые пятна на щеках и понял: демонстрация собственной смерти была исключительно удачным ходом, — даром, что удовольствие получать пулю в лоб показалось ему ниже среднего, — зато эффект от воспроизведения записи оказался потрясающим. Убедить в чем-либо члена Квоты, тем более такого, как Кварг, удавалось редко, но теперь, испугавшись наглядной демонстрации, он волей или неволей станет слушать его.

Общение в кругу Бессмертных являлось настоящим искусством. Многие уловки, способные ввести в заблуждение неискушенного оппонента, здесь не действовали.

Люди, рассматривая членов Квоты по меркам семантических понятий человечества, назвали бы их существами, умудренными жизненным опытом до той степени, когда мудрость уже постепенно изжила себя, выродилась, трансформировавшись в цинизм.

— Кто это существо? — выдавил Кварг, справившись наконец с потрясением. — И из чего, во имя Харм, оно стреляло?

— Меня убили из импульсной винтовки, — спокойно ответил Лоит.

— Мне ничего не говорит такой термин.

— Я понимаю. Позже я подарю тебе один образец. Замечательное оружие. Оно использует силу электромагнитов для разгона маленького титанового шарика. Представители этой расы зовут себя людьми, — продолжил пояснения Лоит. Он вернул кадр и постучал по изображению. — Вот это, — он указал на фигуру в камуфлированной броне, — их самка, женщина. А тот, кто маячит за ее спиной — мужчина.