Смерть дипломата - Чингиз Абдуллаев

– Интересная теория. Я могу поинтересоваться, на чем она основана? Зачем Москве нужна смерть французского дипломата? Да еще и в Баку, рядом с их посольством?

– Я ничего не утверждаю, – предупредила Андреа, – я всего лишь обсуждаю с вами возможную версию. И более всего мне бы хотелось, чтобы вы опровергли мои предположения.

– Тем не менее вы их сделали. А я пока не готов ничего опровергать.

– Вы прекрасное знаете обстановку, – напомнила Андреа, – наши корабли и иранские военно-морские силы находятся на расстоянии выстрела друг от друга. Достаточно любого незначительного повода, чтобы началось вооруженное противостояние. Иранцы уже заявили, что начнут минирование Ормузского пролива, как только против них будут введены нефтяные санкции. А мы, в свою очередь, заявили, что немедленно применим силу для разблокировки пролива, через который проходит до сорока процентов всей мировой добываемой нефти. И в такой напряженной обстановке убивают французского дипломата, когда он выходит из российского посольства. Убивают демонстративно, на глазах у охранников российского посольства и сотрудников полиции. Все знают, что Шевалье был не просто обычным дипломатом, а давно и небезуспешно сотрудничал с иранской разведкой.

Реакция Ирана предсказуема на все сто процентов. Они уже заявили, что, убив друга иранского народа, агенты американцев и израильтян пытаются вбить клин между ними, Францией и Россией. Обратите внимание, что оба государства являются членами Совета Безопасности, без согласия которых практически невозможно будет добиться осуждения ООН действий Ирана. Реакция Парижа тоже достаточно предсказуема. Никому не нравится, когда убивают их дипломатов. Тем более что у нас есть все основания полагать, что Шевалье был не просто дипломатом, а очень успешно работал на две разведки – иранскую и французскую.

Я могу даже предположить, что мы ошибаемся. Шевалье был не двойным, а тройным агентом и заодно с удовольствием поставлял информацию и нашим российским коллегам. Иначе просто непонятно, что делал французский дипломат в российском посольстве. Возможно, русские поняли, что Шевалье ведет двойную или даже тройную игру. Возможно, просто пришло время от него избавиться, и тогда было принято решение. Его застрелили, когда он выходил из посольства. Обратите внимание еще на один важный фактор. Сразу после убийства Шевалье цена на нефть на мировых биржах взлетела на четыре доллара. На четыре доллара, господин эксперт! И вы наверняка знаете зависимость российского бюджета от высокой стоимости нефти. Каждый лишний доллар – это лишний миллиард, который получает Москва. Один погибший дипломат, который приносит четыре миллиарда доходов. Согласитесь, что цена более чем высокая. И хотя на словах Москва категорически против военного противостояния Ирана с нашей страной, тем не менее там тоже сидят достаточно умные люди, которые умеют считать. Если война начнется, цена нефти может взлететь до двухсот долларов. Если она затянется, именно Россия станет страной с самым большим золотовалютным запасом в мире, легко обойдя даже Китай. Ведь нефть Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов просто не сможет попадать на мировые рынки. Вы согласны с нашим анализом или можете его опровергнуть?

– С анализом согласен, – кивнул Дронго, – только не забывайте, что Иран находится совсем близко от России, и после такой войны цены на нефть гарантированно упадут в несколько раз. Как вы правильно сказали, там тоже умеют считать. Получив сиюминутную выгоду, Москва потеряет гораздо больше. Не думаю, что Иран сможет долго противостоять вашей стране. А значит, цены на нефть сразу после окончания войны резко пойдут вниз. И это будет крайне выгодно российскому руководству. Не знаю насчет Шевалье, но вполне допускаю, что он был и двойным, и тройным агентом. Однако его устранение никак не в интересах Москвы, ведь даже таким образом можно было узнавать степень заинтересованности Ирана в той или иной информации. А для Москвы влиять на ситуацию в такой напряженный момент – крайне важно.

Андреа потушила сигарету, достала вторую. Ее кофе уже остыл, и она знаком попросила официанта поменять ей чашку. После чего прямо спросила:

– Вы тоже считаете, что за убийством Шевалье стоит МОССАД или ЦРУ?

– Я этого пока не говорил. Но вероятность того, что французского дипломата, поставляющего информацию иранцам, могли убрать сотрудники МОССАД, гораздо выше, чем вероятность участия в этом убийстве сотрудников Службы внешней разведки России или ГРУ. Это уже на выбор, все зависит от собственного предпочтения.

Андреа мрачно взглянула на своего собеседника.

– Мое ведомство официально предложило свои услуги по раскрытию этого преступления, – сказала она, – мы готовы были прислать из Вашингтона наших специалистов, но официальный Баку отказался от нашей помощи.

– Вы считаете, что это говорит об алиби американской или израильской стороны? – с иронией заметил Дронго.

– Это всего лишь говорит о нашем искреннем желании разобраться в случившемся, – несколько нервно произнесла Андреа.

– Или о том, что вы хотели бы получить наиболее полный доступ к происшедшему убийству с тем, чтобы по возможности предотвратить распространение негативной для вас и ваших союзников информации, – сказал, улыбнувшись, Дронго. – Кажется, пять минут назад вы обвиняли в этом российскую сторону, заявив, что именно для этого Москва прислала сюда полковника Никитина и, решив подстраховаться, попросила и меня провести параллельное расследование…

Наступило долгое молчание. Андреа потушила вторую сигарету, пригубила кофе из чашки.

– С вами очень сложно разговаривать. Я читала ваше досье. Один из наших психологов отметил, что при желании вы можете разговорить даже памятник, и ваш интеллектуальный потенциал чрезвычайно высок. Тогда вы еще работали в Специальном комитете экспертов ООН.

– Насчет «памятника» я помню, – вежливо согласился Дронго. – Раз вы читали мое досье, значит, уже знали о моем приезде в Баку. А так как я сам узнал об этом только в пятницу вечером, вы, видимо, успели получить сообщение вчера. Вчера была суббота, когда даже в вашем ведомстве люди обычно отдыхают. Но вам переслали мое досье и вы его прочитали. И еще: раз вы знаете о нападении на моего водителя и моих вчерашних встречах, получается, что досье вам переслали вчера ночью, как раз когда в Вашингтоне был субботний день.

– Хотите убедить меня в своей гениальности? – Андреа потянулась за следующей сигаретой. Было заметно, что она нервничает.

– Не нужно так много курить, – мягко заметил Дронго.

– Что? – удивилась она.

– Не нужно так много курить, – повторил Дронго, – в конце концов это даже невежливо. Может, у меня аллергия на табак или я не выношу запаха сигарет.

Она бросила пачку обратно в сумку и громко рассмеялась.

– Свою репутацию вы заслужили, господин эксперт. Вы уже знаете, кто именно ударил вашего водителя? Обратите внимание, что я не спрашиваю, о чем вы говорили с российским послом или с резидентом иранской разведки. Я только хочу знать, кто именно напал на вашего водителя.