Рабыня для друга - Адалин Черно

Мы зашли в просторное помещение, Матвей прошёл к столу, сел за кресло, жестом приглашая присесть и Влада. Недолго думая, тот швырнул меня в сторону, я ударилась боком и упала на пол, потирая плечо. Из-под лба посмотрела на мужчин. Оба сосредоточены и буравят друг друга взглядом. Внезапно Влад зыркнул на меня, а потом снова посмотрел на Матвея.

— Это, — он ткнул своим толстым пальцем в мою сторону, — по-твоему, примерная рабыня? Посмотри на неё, глядит на меня волком, готовая в любой момент наброситься, дай ей эту возможность. Я просил сделать мне нормальную бабу, а не это. Теперь она ещё и изуродована. Зачем мне уродка, Матвей, а?

— Отпусти её. Я в чём виноват. Она избила горничную, надела её одежду и спокойно вышла. Я же не должен сидеть с ней сутки. У меня своих дел по горло.

— Не должен, — согласился Влад, — но если она тебя не слушает и настолько непокорна, посади её на цепь, назначь порку, в конце концов. Что ты ведёшь себя как размазня? Кстати, ты уже проводил сеанс с ней?

— Влад, — попытался вразумить его Матвей, — не всё так просто. Девочка зашуганная. Мы… пытались, но она суть не пырнула меня в сонную артерию.

— В этом твоя проблема, Матвей. «Мы пытались». Не ты, а мы.

— Влад, ты хочешь результата?

— Хочу, но так ты его не добьешься. Она и так много себе позволила. Отрезала волосы, побила девушку, убежала, что дальше? Запомни, Матвей. Мне нужно не повторение Оли. Её ты не просто трахал, её ты ещё и любил, да-да, я в курсе, не смотри на меня так. Будь добр в эту суку не влюбись, потому что на этот раз я тебе точно яйца отстрелю, — Влад встал. — Бери её и пошли в зону.

— Ей ещё рано, — возразил Матвей, а мне уже было страшно узнать, что это за зона такая.

— Ну а что я должен делать? Сколько ждать, прежде чем ты всунешь свой член и испытаешь на ней игрушки? Ты же нихуя не делал, Матвей, вы даже не трахались.

— Нет, — сама не поняла, как из моего горла вылетел крик.

Оба мужчины повернулись в мою сторону, вопросительно уставившись.

— Я покорна, господин, — подползла на коленях к Владу, низко склонив голову.

Влад взял меня за подбородок и поднял на уровень своих глаз, всматриваясь в меня. Сзади стоял Матвей и вопросительно смотрел на меня.

— Покорна, говоришь? Это правда? Она покоряется? — он дёрнул мой подбородок прежде, чем отпустить.

— Она пытается. Она спокойна, но… кончить ещё не научилась, хотя слегка отзывается. Ты не кипятись, Влад. Волосы нарастим, характер подправим. Дай мне несколько месяцев и ты получишь конфетку.

— Это много.

— Можно и за месяц, но я бы хотел её многому научить, чтобы тебе не пришлось снова отдавать её мне.

— Хорошо. У тебя есть два месяца, но… через месяц я прихожу и она покоряется мне. Будешь доводить её до экстаза, пока она будет у меня сосать. Понятно?

— Да, Влад.

— Чудно. Встретимся через месяц.

Влад направился к двери, а Матвей пошёл за ним. Как только они вышли, в комнату вошёл высокий мужчина и остался стоять у двери. Только сейчас я смогла вздохнуть с облегчением. Сегодня меня никто не тронет.

Я обхватила свои колени руками, пытаясь немного успокоиться. Получалось плохо, зато теперь я осознала, что у меня только один вариант: быть покорной и надеяться, что Матвей мне поможет. Пытаться убегать снова я не хотела, да и какой смысл, если Влад точно меня найдёт, а ждать помощи от работников или помощников Матвея… Своя шкура всегда дороже и вряд ли ею кто-то будет рисковать.

Спустя минут двадцать вошёл… хотя нет… влетел Матвей. Я даже подпрыгнула, когда он с рыком ворвался в кабинет, подошёл к столу и смахнул всё оттуда, а после ударил по нему кулаком и подошёл ко мне.

— Ну? И чего ты добилась, дура? Зачем сбежала?

— Я… я… — слов подобрать так и не удалось, потому что по щекам потели слёзы отчаяния.

— Ну всё, — Матвей притянул меня к себе, обняв за плечи, — перестань. У нас есть месяц, чтобы что-то придумать.

Я заливалась слезами, не зная, что дальше делать.

— Прости, — только и смогла выдавить я. — Я не поверила тебе, думала ты врёшь.

— Я редко вру, Соня.

— Та девушка… Оля… что?

— Тшшш, поговорим об этом чуточку позже, ладно? Я не готов.

— Я не умру? — как-то слишком жалобно прозвучала моя фраза.

— Нет, Соня, ты не умрёшь.

Матвей отстранил меня, взглянув в глаза, а спустя мгновение с рыком прижал к стене и набросился на мой рот в диком поцелуе. Считайте меня извращенкой, но когда это делал ОН, я возбуждалась.

Пять лет назад

Матвей сидел за огромным деревянным столом в кабинете начальника, разбирая бумаги, готовя документы на подпись, а также изучая особенности работы компаний. Ему до сих пор не верилось, что Влад взял его к себе. Кто он такой? По сути, нищий, не имеющий ни денег, ни дома, ни полноценной семьи. Для него, выросшего в нищете и постоянной нехватке денег, казалось странным, что богатый миллионер обратил свое внимание на молодого двадцатипятилетнего паренька.

Невольно Матвей вспомнил свою жизнь в школьные годы. Постоянный стёб со стороны одноклассников за то, что не такой, как они… за бедность. Они ненавидели его, а он их. Класса до десятого ему было сложно давать отпор толпе мальчиков, но после регулярного посещения качалки эта проблема ушла сама по себе. Уже в новом учебном году он стал совсем другим: высоким, накаченным и сильным. Его боялись, но продолжали презирать.

В это время произошло становление Матвея, как личности. Он научился не только махать кулаками, но и отвечать на обиды и издевки не менее остроумными оскорблениями. Он стал грозой всех мальчишек и желанием всех девчонок. Уже в семнадцать перетрахал не только всех учениц, которые были не против, но и несколько училок. Его ненавидели не только дети, но и учителя, однако отчислять его было не за что. Учился Матвей хорошо, получал одни пятёрки, делал успехи в математике, физике, химии, да почти везде, за что брался.

Пока его ровесники отдыхали, куражились и наслаждались жизнью, ему приходилось вкалывать за двоих, чтобы подняться с колен. Мать работала продавщицей и подрабатывала уборщицей, но денег всё равно не хватало. Тогда-то он впервые устроился на работу, нашёл братков, с которыми договорился о доставке травки и наркоты. Полиции, конечно, боялся, однако выхода особо не было. За почти десять лет смог заработать не так уж и много, хотя своей крыше соорудил неплохой капитал.

В тот день, когда его привели амбалы к Владу, он должен был доставить товар одному из барыг на дальнейшую реализацию, но когда пришёл, понял, что его кинули, решив избавиться без шума и крови на собственных руках. Решение, конечно, охуенное, однако они не учли одного — ему был похер, умрёт он или будет жить дальше. Увы, до двадцатипяти кроме хорошего траха и небольшой комнатушки в общаге, выкупленной на последние деньги, ничего более он предложить не мог. Да и матери особо не помог.